Саша Канес - Мои мужчины

- Семен! А это все кошерно? — непонятно зачем спросила я своего спасителя.

Я уже изрядно потрудилась над «Бомо», в голове все шумело и кружилось. Меня, как многих пьяниц, потянуло на разговор «по душам». Вопрос про кошерность просто случайно подвернулся мне на язык. Семен еще не понял, до какой степени я расслабилась, и ответил вполне серьезно:

- Во-первых, все это не мясное и не молочное, а растительная пища практически всегда кошерна. А во-вторых, меня это никак не волнует.

- Почему? Вы же еврей?

Семен вздохнул:

- Тебе нравятся православные старухи?

- Вы же знаете… В целом нет… Хотя среди них, видимо, есть хорошие, в деревнях каких-нибудь, я уверена. Просто мне обычно неприятные попадались, и на маму они плохо влияли…

— Ну, а я так же отношусь к еврейским ортодоксам. Среди них, несомненно, есть хорошие, хотя и непонятные мне люди. Но в основном это либо дураки, либо лжецы! И в исламе все точно так же, проверял… — Внезапно он обратил внимание на то, что я совсем не трезва, и остановился на середине фразы.

- Семен! Я не поеду домой! Я могу вас попросить о трех… нет, о четырех вещах?

- Разумеется.

Я начала загибать пальцы:

- Я хочу принять ванну, дайте мне, пожалуйста, полотенце. Это раз!

Семен сходил в комнату, откуда принес огромное махровое полотенце.

- Теперь позвоните, пожалуйста, моей маме и скажите, что ее дочь напилась у вас как свинья и домой сегодня не поедет!

Семен взял в руки телефонную трубку:

- А дальше?

Я встала и направилась в ванную комнату:

- Заварите, пожалуйста, крепкого чаю и поставьте чашку на табуретку возле ванны, если это не очень нагло.

- Отнюдь! А какая будет четвертая просьба?

- Потом скажу… если не утону… — Честно говоря, я не была уверена, что решусь обратиться к нему со своей четвертой просьбой.

Я наполнила ванну, выплеснув под струю воды два колпачка жидкого лавандового мыла. Через прикрытую дверь я слышала, как Семен общается с моей мамой. Сбросив одежду, я погрузилась в свою любимую водную стихию. От горячей воды алкоголь еще сильней ударил в голову, и я осознала, что окончательно теряю контроль над собой.

В дверь постучали.

- Открыто! — ответила я, ощущая, что язык мой слегка заплетается и липнет к небу.

Семен, не заходя внутрь, протолкнул табуретку, а затем поставил на нее большую чашку из тонкого китайского фарфора. Аромат бергамотового масла смешался с запахом лаванды.

— Что к чаю принести — мед, шоколад, может быть?..

- Вас, если можно!

После некоторой паузы Семен отреагировал:

- Не понял!

- У меня, как я уже говорила, к вам есть четвертая просьба…

Семен подошел к приоткрытой двери и, как я смогла увидеть в зеркало, остановился, отвернув лицо, чтобы не заглядывать внутрь.

- Я могу к вам обращаться на «ты»?

- Пожалуйста, — с каким-то непонятным мне облегчением ответил он. — Нет проблем. Мне так даже проще. Я лично к тебе, по-моему, только так и обращался. Это и просьбой-то нельзя назвать! Будем считать, что сегодня мы пили на брудершафт…

- Черт с ним, с брудершафтом! — продолжила я, испытывая некоторую досаду от его флегматичности. — Просто это ненормально обращаться на «вы» к мужчине, который будет со мной сегодня ночью спать!

Семен, как мне показалось, даже не изменил своего тона.

- Зачем мне с тобой сегодня спать?

От возмущения я чуть не захлебнулась лавандовой пеной.

- Затем со мной спать, чтобы меня трахать, уважаемый коллега! А трахать меня для того, чтобы… то есть потому, что я так хочу. Я хочу, чтобы меня отымел наконец мужчина, а не ублюдки и недоноски, которые… ну, в общем, которые… раньше!

Я вылезла из ванны и, схватив полотенце, стала его разматывать. Мокрые лавандовые хлопья повалились с меня на кафельный пол.

Семен открыл дверь и посмотрел мне в лицо. Я следила за его взглядом — он не пялился ни на мои груди, ни на ноги, ни на треугольный ежик внизу живота. Он смотрел мне прямо в глаза.

- Если мы сегодня переспим, то завтра мы работать вместе уже не сможем.

Я почувствовала, что сейчас озверею. Я никогда еще так не хотела… Я даже не могу сказать, что я хотела секса — я хотела быть оттраханной! Немедленно! Сразу! Я хотела, чтобы он овладел мной прямо тут, в ванной, или в коридоре, чтобы он поставил меня на колени и, оттянув мою голову за волосы назад, засунул мне по самые гланды… Я так чувствовала тогда и, в отличие от Семена, перевела свой взгляд с его лица ниже. Я поняла, что все будет по-моему. Я отбросила полотенце и бросилась к нему. Теперь я тоже смотрела ему прямо в глаза. Одной рукой я впилась в его плечо, а другой со всей силы рванула ремень на брюках.

- X… с ней, с завтрашней работой! Захочешь — разойдемся!

Я не знаю, слышали ли все это соседи по лестничной клетке, но мне было плевать: продолжая орать, я рухнула на колени и начала срывать с Семена штаны:

— Быстрей, быстрей иди в меня, зараза!

И он это сделал! Это была безумная ночь! Я даже не могу сказать, что мне было хорошо. Я расшибла об пол колени и локти. Когда мы перебрались на софу, я запрыгнула сверху с такой силой, что мне показалось вначале, что член пробьет меня насквозь и выйдет над поясницей.

Я не задумывалась, что происходит с моим партнером. Мне казалось естественным, что это безумие продолжалось без перерыва часами. Конвульсии оргазма сотрясали меня не меньше десяти раз. Не знаю почему, но даже боль доставляла удовольствие. Больше всего мне почему-то хотелось, чтобы меня со всей силы отшлепали или даже выпороли, не жалея.

Наконец я изнемогла и рухнула на грудь Семена всем телом. Он обнял меня и прижал к себе. Я заснула моментально. И впервые за долгое время мне опять приснился мой Леня. Я понимала, что только что занималась любовью совсем с другим человеком, но почему-то мне казалось, что это был Леня. Мне снилось, что он лежит рядом со мной, почему-то одетый в военную форму. Я недоумевала, как он мог войти в меня, не раздеваясь. Я даже не помнила, какой у него член. Я пыталась протянуть руку к его брюкам, но там не было ни молнии, ни пуговиц, а сам Леня не мешал и не помогал мне, он молча лежал на спине и смотрел в бледно-голубое небо.

- Леня! Любимый! — крикнула я, и вокруг что-то вздрогнуло.

Видение исчезло, и я увидела Семена, внимательно глядевшего на меня из полумрака. Он ничего не сказал и, поднявшись, заботливо накрыл меня одеялом. Я поняла, что он услышал мой крик, но произнести ничего не смогла.

Как мне показалось, я прикрыла глаза всего на мгновение, но, когда открыла их вновь, было уже светло. Часы показывали час дня. В квартире я была одна. Я привела себя в порядок, оделась и поставила чайник, чтобы выпить кофе. На кухонном столе лежали ключи и документы от моей машины. Помыв за собой чашку, я ушла. Я знала, что входную дверь можно просто защелкнуть, поэтому отсутствие ключей от квартиры не помешало мне отправиться восвояси. К моему крайнему удивлению, моя многострадальная машинка стояла возле подъезда и поблескивала свежеокрашенным крылом и новой фарой. Раньше я думала, что сделать такой ремонт за ночь невозможно.