Леха порывался звонить своим покровителям, но телефон у него сразу же отобрали и устроили допрос с пристрастием.
За торговлю и прочие радости с наркотой ему грозили большие сроки. Оставалось найти свидетелей. Одной Луши было маловато. Хоть и приходила она за дурманом еще разок. И задокументировано все это детективами. Но явно не хватало Иры. Однако она исчезла. Сам Алексей ареста не испугался, потому что те, кто его снабжал дурманом, обещали в случае чего выручку и поддержку. Это чувствовалось по тому, как спокойно и нагловато он себя вел.
Когда речь зашла об Ире, он перестал отвечать вообще. На вопрос, кто поручил ее подсадить на иглу в самом начале, то есть несколько лет назад, он лишь пожал плечами. И вообще сделал вид, что не понимает, о ком речь. Забыл! Много девок липло к нему, красавцу! А вот от того, что девушка квартировала у него, отказаться было невозможно, хотя сначала он изображал, что ему просто захотелось поразвлечься с «классной бабехой».
— Может быть, у нас с ней любовь? — прикинулся он.
Но его постоянная девчонка, которую прихватили вместе с ним, пыхтя злобой от ревности, сразу же его выдала.
— Он мне наврал, что за эту тварь с кошачьими глазами ему большие бабки заплатили, — вылила она на Леху ушат грязи. — И божился, что между ними ничего не было. Но соврал. Потому что я после их кувырканий в квартире столько всего нашла, даже мокрые простыни на балконе. Зачем их стирали? — словно допрашивала она, а не ее, повторила за следователем вопрос подружка Лехи. И нервно рассмеялась: — Меня опасался, что следы обнаружу. Он ведь мог и деньги за ее заточение взять, и на халяву заодно поразвлечься с ней. Ему не западло! Как звали, как звали? — надрывалась она. — Ирка ее зовут, ему что, со страху память отшибло?
После очной ставки между ними Алексей перестал отрицать, что девушка, о которой идет речь, его старая знакомая Ира, дочь небедного предпринимателя, не раз и раньше навещала его.
— Может, и недавно тоже была, — делая вид, что точно не помнит, небрежно бросил он следователю. — С памятью у меня плохо. — Однако про деньги за содержание Иры, о которых он рассказал своей подружке, объяснил, что попросту наврал. — Ревнивая она, как кошка! Что делать!
На вопрос, где сейчас Ира, ответил, что, наверное, дома. Ах нет? Тогда не знает.
Но героя он изображал недолго. Оторванный от покровителей, в камере предварительного заключения он сник. Постепенно и память вернулась. После нажима пришлось признаться, куда он Иру отвез. По указанному им адресу не оказалось никого.
— Плохи твои дела, — предупредил его следователь. — Если дальше колоться не собираешься, тебе не поможет ничего.
— А как же обещанная явка с повинной? — Поверженный Леха готов был помогать следствию во всем.
С повинной к Артуру Серебряному бухгалтер Зинаида Васильевна, а попросту Зиночка пришла сама.
Как раз во время короткого перерыва. Секретарь Вера Сергеевна улучила момент и налила шефу стакан чаю.
Обычно выкраивавший время, чтобы перекусить, теперь Артур не имел свободной минуты.
Зная, что с самого утра шеф беспрестанно занят, заботливая секретарь вклинилась с едой, не спросив разрешения. Но тут, как назло, прорвалась бухгалтер.
Зинаида Васильевна имела особые привилегии у шефа. Он принимал ее всегда, несмотря ни на что. Воспрепятствовать ей Вера Сергеевна не могла. Жалел Артур одинокую женщину Зинаиду, с неудавшейся личной жизнью и, несмотря на материальные перемены в ее судьбе, так и не поменявшую свой провинциальный облик.
Вот и сейчас, завидев в дверях голову Зиночки с неизменно вытравленными, аккуратно подвитыми кудряшками, он доброжелательно позвал:
— Заходи-заходи, Зиночка, что стесняешься?
— Я на минутку.
— У меня больше и времени нет, — пожаловался шеф. — Такие дела творятся. Наверное, слышала?
Зиночка вкрадчивой походкой засеменила к столу.
— Артур Олегович, — сложила она губы бантиком, — я акции свои пообещала одним людям продать.
— Кому? — чуть не поперхнулся чаем Артур.
— Ну, знакомым Эдика, то есть Эдуарда Николаевича.
— Ах, Эдуарда Николаевича? — взбесился Артур. — А позволь тебя, Зиночка, спросить, с каких это таких пряников ты вдруг вздумала совершать такую сделку, не посоветовавшись ни с кем?
— Так вот я и пришла…
— Хочешь сказать — ко мне за советом?
Зина опустила глаза.
Она тоже была старожил, как Прокофий Иванович, и стояла у истоков компании, а потому владела хоть и небольшой частью, но сейчас важного для Артура пакета акций.
Давным-давно, когда Артур задумал создать кооператив, он нашел ее на курсах бухгалтеров и пригласил на должность бухгалтера. Однако все называли ее с иронией счетоводом.
Вскоре Зиночка, приехавшая из провинции с шестимесячной завивкой и выщипанными бровями, имевшая из одежды только мамин плюшевый жакет, получила небольшую, но все-таки долю в их не совсем надежном предприятии. Кто же тогда предполагал, что оно разовьется, превратится из самопального кооператива в большую компанию «Северин», на которую захотят покуситься рейдеры?
Теперь у бывшего счетовода были и норковая шуба в пол, и жакет с меховым капюшоном, все как у людей. И брови Зиночка выщипывала не перед зеркальцем в общежитии, а в дорогом салоне красоты и вместо перелицованной из драпового пальто юбки покупала вещи от Прадо. Конечно же, они почти не меняли ее облика, не придавали ни стиля, ни шарма. Но этого Зиночка не знала. Теперь находящаяся в ее подчинении целая бухгалтерия таких же, как некогда она, провинциалок с завистью поглядывала на дорогую одежду главного бухгалтера. Зинаида Васильевна превратилась в свирепую начальницу, которая не давала своим подопечным спуску ни в чем. Да и с остальными сотрудниками она была очень строга. Подступиться просто так к ней было нельзя, ни в какую.
Годовой отчет ее девушки писали по ночам. Они слушались ее, мечтая купить такую же квартиру на юго-западе Москвы, как честно заработала в фирме их начальница.
Все старые работники компании знали о том, что Зиночка с первых дней была тайно и безнадежно влюблена в шефа. Тогда еще молодой Артур Серебряный, красиво одетый и культурный мужчина, распахнувший перед ней дверь в съемный подвал, первое помещение офиса, покорил сердце бедной девушки раз и навсегда. Знала Зиночка, женат был ее ненаглядный и даже в мыслях не держал, чтобы с ней…
Да что там говорить! Но она, придумав однажды сказку, продолжала жить ею долгие годы. И даже став Зинаидой Васильевной, и закрывшись на цепочку в собственной квартире, все еще представляла, как однажды он придет к ней в гости. Придет и увидит, какая она, Зиночка, замечательная, чистоплотная хозяйка, как она вкусно готовит, как все умеет. Тогда Артур Олегович удивится и скажет, что он тоже думал о ней и днем, и ночью. Обнимутся они, поцелуются и лягут на ее новую кровать, которая простояла в упаковке почти десять лет, пока не приобрела она эту квартиру. А потом она будет ухаживать за своим возлюбленным и делать все-все, что он скажет. Но шло время, а Артур Олегович, привечая и отличая ее от всех сотрудников (ведь он всегда так ласково и приветливо улыбался ей!), никогда не переступал порог деловых взаимоотношений. Правда, давным-давно перед самым Новым годом, когда они собрались за праздничным столом, тогда еще маленьким коллективом, шеф специально сел с ней рядом. Зиночка это точно знала. Он прямо так и сказал: «Мое место рядом с Зиночкой не занимать!» И, выпив шампанского за наступающий год, поцеловал ее… прямо в щечку и сказал:
