Девушка осторожно закрыла простыней многострадальный холст. Она опустила клети в стоявший на полке кувшин со скипидаром, чтобы они отмокли. Только Фредерика вымыла руки и распустила завязанные на затылке волосы, как в дверь постучали. Она вздрогнула от неожиданности. Тихо подошла к двери и приоткрыла ее. Лоркан протиснулся мимо нее в комнату. На лице его было жесткое, холодное выражение. Пораженная его видом, Фредерика закрыла дверь. Обернувшись, она увидела, что Лоркан стоит перед картиной, уставившись на закрывающую ее простыню. Он даже не делал попытки снять ее. Затем Лоркан резко обернулся и посмотрел на нее таким пронзительным взглядом, что Фредерика застыла на месте.
– Вчера здесь был детектив – инспектор Ричард Брейн, – произнес он на одной ноте.
Фредерика заморгала. Она была готова услышать от Лоркана что угодно, но только не это.
– Что? – невыразительным голосом спросила она. – Что значит «здесь»? В Оксфорде?
– Нет. Здесь. – Лоркан топнул ногой. – В этой самой комнате.
– В моей комнате? – удивилась Фредерика. – Какое он имел право?..
– Позволь тебе сказать, что у него были на это все права, – резко перебил ее Лоркан. – Я хорошо знаю Ричарда. У него в кармане лежал ордер на обыск в этой комнате. Так что все было честно и по закону.
У Фредерики ноги подкосились, и она присела на край кровати.
– Ничего не понимаю, – пробормотала она. Темные бархатные глаза на ее побледневшем лице казались огромными. – Почему он это делает? Почему ты этим занимаешься? – настойчиво допытывалась Фредерика. Наконец, будучи не в силах больше сдерживать обиду, она залилась горючими слезами. – Я ничего плохого не сделала.
Лоркан изумленно уставился на нее. Не сделала ничего плохого? Она что, не в своем уме?
Он повернулся и сдернул простыню с мольберта.
– Ничего плохого? А это что такое? Как ты это назовешь? – с бешенством спросил он.
Теперь он был бледен, как и Фредерика, и едва сдерживался. Сознание того, что именно из-за нее Лоркан так взволнован, ужаснуло и одновременно обрадовало девушку. Фредерика колебалась. Сказать ему сейчас всю правду? Или подождать? Она устала от бесконечного ожидания, от недоверия, разъедающего душу. Фредерика глубоко вздохнула, собираясь с силами.
– Я назову это услугой, – тихо сказала она.
Лоркан недоверчиво прищурил глаза:
– Услугой? Фредерика кивнула:
– Да. Я сделала это для одного… друга. Девушка готова была доверить Лоркану свою жизнь, но не считала себя вправе втягивать в эту историю отца. По крайней мере, без его согласия.
– Для какого друга? – подозрительно спросил Лоркан.
Фредерика покачала головой:
– Это не имеет значения.
Лоркан на мгновение прикрыл глаза, моля Бога дать ему терпения и сил.
– Фредерика, послушай, – холодно произнес он. – За тобой следит один из лучших детективов Лондона. И если он добьется своего, то ближайшие три – пять лет ты проведешь в тюрьме Холлоуэй, самой большой женской тюрьме в Англии. – Он повысил голос: – Так что это имеет значение! Говори сейчас же!
Фредерика облизнула пересохшие губы, опустив глаза на лежащие на коленях руки. Лоркан предостерегает ее. Он даже рассказал ей о планах полиции. Конечно, этого достаточно. Какое еще доказательство ей нужно? Значит, он верит ей.
– Лоркан, я не собираюсь продавать картину, – тихо сказала Фредерика, глядя прямо ему в глаза. – Мы никогда и не думали об этом. Так что полиция ничего не может нам сделать. Что бы ни заставило тебя и полицейских явиться в Оксфорд, какие бы преступления вас сюда ни привели, ко мне это не имеет никакого отношения. И не могло иметь.
Лоркан взволнованно и часто задышал. Она говорила так убедительно, что он поверил ей. Но сейчас его волновало не то, насколько он может доверять девушке. Ревность, как голодный хищник, начала терзать его.
– Кто это «мы», Фредерика? – требовательно спросил он. – Кто заставил тебя это сделать? И какой ерунды он тебе наговорил? Конечно, он собирается продать эту картину! – сердито сказал Лоркан. – Зачем же ему нужно было заставлять тебя делать эту копию?
Мысленно он уже рисовал себе портрет очаровательного проходимца, заманившего Фредерику в ловушку. Не имей Лоркан очень веских доказательств невинности девушки, он подумал бы даже, что этот проходимец завлек Фредерику в постель своими сладкими речами, чтобы быть полностью уверенным в ней.
Фредерика покачала головой.
– Ты не понимаешь, – упрямо настаивала она на своем. – Ты все неправильно понял. Все совсем не так. Клянусь тебе!
– Фредерика, милая моя, тебя просто обманули, – мрачно возразил Лоркан.
Ему совершенно не понравилось упрямое выражение ее лица. Кто бы ни был этот проходимец, он крепко держит ее в руках. Лоркан был в бешенстве. Почему она так его защищает?
– Этот человек намерен хорошо заработать, – сквозь зубы проговорил Лоркан. – А если мошенничество обнаружат, то расплачиваться будешь ты, а не он.
Фредерика расплакалась. Она не могла удержать слезы. Сейчас у нее уже не было сомнения в том, что каждое сказанное им слово – правда. Он верит в ее невиновность. Он любит ее. Готов биться за нее в этой сложной ситуации. Страдания, которые она пережила за все эти дни и бессонные ночи, внезапно забылись. Она ощутила прилив чудесного, глубокого облегчения.
Лоркан схватил ее в объятия и, крепко прижимая ее к себе, стал укачивать, как ребенка. Фредерика плакала так сильно, будто сердце у нее разрывалось.
– Ты н-н-не понимаешь, – икая, бормотала она, стараясь вырваться из его объятий. Ей хотелось посмотреть в его необыкновенное, красивое, любящее лицо. – Все н-не т-так, как ты д-думаешь. Я…
– Нет, это ты не понимаешь, – настаивал Лоркан, гладя ее по голове. – Из-за тебя я хотел забрать отсюда картину, – сказал он.
Лоркан почувствовал, как Фредерика застыла на месте.
– Взять ее? – переспросила она. Слезы ее мгновенно высохли. – Взять куда? Почему? – настойчиво спросила она.
– Взять, чтобы сжечь, – сказал Лоркан. – У меня дома есть для этого все необходимое.
Фредерика утерла слезы. Она внимательно смотрела ему в лицо, пытаясь понять, не обманывает ли он ее.
– Можно, я пойду с тобой? – спросила она, глядя на него полными ожидания и страха глазами.
Если Лоркан в самом деле собирается сжечь картину, то наверняка не будет возражать против ее присутствия.
Лоркан задумался. Наверное, она боится этого неизвестного мужчины?
– Конечно, ты можешь пойти со мной, – согласился он.
– И наблюдать, как ты будешь сжигать картину? – настаивала она.
Лоркан кивнул.
– Да. Мы сожжем ее вместе, – с энтузиазмом согласился он. – И таким образом освободимся от этой проклятой вещи.
