Мозоли вынудили Хэла остановиться в деревне Санта-Мария, приютившейся на изгибе холма среди оливковых рощ Умбрии. Там он обнаружил выставленную на продажу оливковую ферму. Вторая половина книги была посвящена тому, как он купил ферму и стал учиться культивации олив.
Я написала рецензию, уделив «Тысяче оливковых деревьев» не больше и не меньше внимания, чем остальным книгам обзора. Я назвала ее книгой для мечтателей.
Я послала рецензию по электронной почте и откинулась в кресле, сцепив руки за головой.
Хорошо, что я занялась какой-то работой. Это шаг вперед – мне полезно устроить тренировку для мозгов. В спокойствии и тишине моего кабинета одиночество уже не пугало. Я даже начала подозревать, что у него есть несколько плюсов. Разве мы – Ви, Мазарин и я – когда-либо признавались друг другу, насколько изматывающим может быть брак? Главное в управлении браком – опережать супруга не на шаг, а на два. И именно Натан научил меня тому, что ключ к комфорту и успеху супружества – в правильном компетентном управлении. Пусть этому принципу не хватает романтики, зато он справедлив.
Я задумалась: чувствовал ли Натан, что ему нужно управлять не только мной, но и самим собой? Нам не удалось справиться лишь с фамильярностью. Теперь я это понимаю. Все-таки Марк Твен оказался прав: фамильярность легко перерастает в скуку.
Лестничную площадку заливало солнце, и я чувствовала, как вокруг меня все входит в привычную колею: это мой дом – теплый, дружеский, знакомый. Он нуждается во мне. Ковер под окном покрылся пятнами сырости – окно с подъемной рамой, наверное, стоит заменить. Я добавила это к списку дел и включила электронную почту. Мне пришло одно письмо – под заголовком «СЮРПРИЗ, СЮРПРИЗ».
Дорогая мама. У меня для тебя большой сюрприз.
Мне сразу пришло в голову, что наше с Натаном ворчание не прошло даром, и Поппи хорошо сдала выпускные экзамены.
* * *
Мы на Ко-Самуи. Здесь просто супер. Никогда не видела более чудесного места. Такое неиспорченное. Тебе бы понравилось. Я влюбилась в Восток. Здесь так здорово, здесь все по-другому. А теперь приготовься. Мы с Ричардом поженились. На пляже, это было прекрасно – настоящее безумие, и я очень счастлива. Пожалуйста, скажи папе. Я тебе позвоню. Люблю тебя. Поппи.
P. S. На экзаменах я получила две двойки.
Я схватила сумку и побежала к машине.
В детстве Поппи считала, что отец любит ее больше Сэма. Я не раз объясняла ей, что это не так, что мы оба любим ее и Сэма одинаково. Но Поппи, которая никогда не хотела признавать равных возможностей, лишь дерзко хихикала и протягивала ручки, чтобы ее приласкали. Умница Поппи инстинктивно понимала, что заговор с целью представить жизнь справедливой и равной для всех – не более чем заговор.
Я позвонила в их квартиру. Дверь открылась, и на пороге появилась Минти – с полунакрашенным лицом, в атласной комбинации под белым махровым халатом.
– Какого?… – Она нахмурилась. – Роуз, ты что, спятила?
– Я хочу поговорить с Натаном.
Она замялась:
– Сейчас посмотрю, не занят ли он.
– Зови его, быстро. Хотя… – Я оттолкнула Минти и вошла в крошечную прихожую, которая казалась еще меньше из-за двух огромных чемоданов – чемоданов Натана – которые стояли у стены. – Натан!
Из душа доносился звук льющейся воды; он прекратился, и из ванной комнаты вышел Натан, – тоже в белоснежном махровом халате. Он был таким незнакомым, что я осеклась.
– Роуз, что произошло? – У него был встревоженный вид. – Что-то с Иантой?
– Нет, это не дело жизни и смерти, но все же я в шоке. Натан, Поппи только что прислала электронное письмо и сообщила, что они с Ричардом поженились. – Я замолчала. – Вроде она счастлива.
– Ты шутишь, – тихо проговорил Натан.
– О господи, – ахнула Минти.
Он провел меня в лилипутскую гостиную, заваленную газетами, книгами и грязными чашками из-под кофе. Слишком большой диван и один стул делали комнату еще более тесной. Натан рухнул на диван и уронил голову в ладони. Его трясло.
– Не знаю, что сказать. Я его убью.
Я села рядом.
– Поппи еще ребенок, что бы она ни думала.
– Ты тоже была ребенком, – заметила Минти.
– Но тогда все было по-другому, – Натан обращался ко мне, а не к Минти.
– Ничего подобного. – Минти презрительно смотрела на нас. – Ради бога, Поппи уже двадцать два.
Мы проигнорировали ее слова. Натан нашел мою руку.
– Ты догадывалась? Может, мы за ней недосмотрели?
– Откуда нам было знать? Поппи даже не намекнула.
Натан ухватился за соломинку:
– Погоди-ка. Может, это одна из тех декоративных церемоний, которые не имеют законного действия?
Минти крепко завязала пояс халата вокруг своей тоненькой талии и с видом превосходства произнесла:
– Натан, Поппи уже взрослая и может сама делать выбор. Печально, что она не посоветовалась с тобой, но это же не конец света. – Ей удалось привлечь его внимание. – Тебе не приходило в голову, что Поппи сбежала именно потому, что не хотела, чтобы вы вмешивались?
– Спорим, это тот парень ее заставил. – Натан прикрыл глаза рукой.
Минти закатила глаза.
– Брось эти викторианские замашки. Поппи никто не заставлял, она сама сделала выбор. Нельзя впадать в гнев, обижаться и строить теории заговора лишь потому, что тебе не по душе то, что она сделала.
В каком-то смысле Минти была права. Но с другой стороны она говорила чушь и ничего не понимала – да и как она могла понять?
– У тебя нет детей, – сказала я.
В душной комнате повисла тишина.
Натан и Минти переглянулись. Минти сложила в стопку несколько книг, валявшихся на низком стеклянном кофейном столике.
– Если у тебя есть дети, Роуз, это вовсе не делает тебя самой умной. Я-то ближе к Поппи по возрасту. – Она швырнула в стопку еще одну книгу. – Если у тебя есть дети, это вовсе не значит, что ты лучше остальных людей! Не тебе одной позволено быть опытной и рассуждать. Нам, простым смертным, тоже есть что сказать по этому вопросу.
– Минти, – предупреждающе проговорил Натан, – мне кажется…
– Все в порядке, Натан. – Минти напомнила мне о том, чего я лишилась, – о долгих, захватывающих, наполненных любовью годах, которые никто и ничто не сможет отнять.
Минти потерла ногой ковер.
– Извини.
Натан высморкался.
– Я даже не знаю фамилии Ричарда.
– Знаешь. Локхед, – сказала я.
Натан поднялся и подошел к узкому окну с видом на унылую красную кирпичную террасу дома напротив. Он казался слишком огромным для убогих размеров комнатушки.
– Что будем делать?
Минти нетерпеливо проговорила:
