Аннализа положила в чай ложку сахара.
— Все произошло так быстро, — улыбнулась она.
Инид махнула рукой:
— Вы тут ни при чем, это Минди Гуч спешила как на пожар. Впрочем, ее поспешность обернулась благом: здесь никому не нужна вереница потенциальных покупателей — это добавляет работы швейцарам и беспокоит жильцов. Но ваш случай — исключение. Обычно мы рассматриваем заявления основательно, не торопясь. Одному джентльмену пришлось ждать целый год.
Аннализа сидела с натянутой улыбкой, не зная, как реагировать. Она знала, кто такая Инид Мерль, но, учитывая ядовитые намеки на неправомерное проникновение четы Райс в славные ряды жильцов дома номер один по Пятой авеню, еще предстояло выяснить, друг перед ней или враг.
— Это был так называемый специалист по оплодотворению, — продолжала Инид, — и мы правильно сделали, что не поторопились. Выяснилось, что он оплодотворял пациенток своей собственной спермой. Я твердила Минди Гуч, что в нем есть чтото отталкивающее, хотя и не могла объяснить, что конкретно. Минди, бедняжка, лишена интуиции, не дано ей. Она тогда сама пыталась забеременеть и думала только об этом. А когда разразился скандал, ей пришлось признать, что я была права с самого начала.
— Минди Гуч показалась мне довольно приятной особой, — осторожно начала Аннализа, улучив момент наконецто поговорить о Минди. Пол чуть ли не каждый день заводил разговор о парковке на ВашингтонМьюс, и Аннализа решила изыскать способ сделать мужу этот подарок. Ей казалось, данный вопрос может решить Минди Гуч.
— Она умеет быть приятной, — согласилась Инид, отпивая чай. — А иногда упирается как осел, она вообще твердолобая. К сожалению, ослиное упрямство не всегда приводит к желанной цели… — Инид подалась вперед и сказала, понизив голос: — Ей не хватает навыков работы с людьми.
— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — отозвалась Аннализа.
— С вами она поначалу будет покладистой, — заметила Инид. — Она всегда мила и любезна, пока не получит то, что хочет.
— А что она хочет? — поинтересовалась Аннализа.
Инид вдруг рассмеялась удивительно молодым смехом.
— Хороший вопрос, — сказала она. — Вопервых, ей хочется власти. А чего еще ей хочется, она и сама не знает. В этомто и проблема с Минди — она никак не поймет, что ей нужно. Невозможно предугадать, на чем с ней поцапаешься. — Инид налила еще чаю. — Ее супруг, Джеймс Гуч, наоборот, мягкий, как тесто. Зато у них замечательный сынишка, Сэм. Компьютерный гений — впрочем, как многие дети. От повального увлечения компьютерами както даже не по себе становится, вы не находите?
— Моего мужа тоже можно назвать компьютерным гением, — пожала плечами Аннализа.
— Ну конечно, — кивнула Инид. — Он же работает в сфере финансов, а там все на компьютерах.
— Вообщето он математик.
— Ах эти цифры, — подхватила Инид. — От них у меня глаза закрываются. Правда, я всего лишь глупая старуха, мало что помню из школьной премудрости. В мое время девочек не особо учили математике — так, сложение и вычитание, чтобы можно было отсчитать сдачу. А ваш муж, стало быть, преуспевает. Я слышала, он работает в хеджевом фонде?
— Да, его недавно сделали партнером, — согласилась Аннализа. — Только не спрашивайте меня, чем он занимается. Все, что я знаю, — его работа связана с алгоритмами и рынком акций.
Инид встала.
— Думаю, нам пора перестать притворяться, — заявила она.
— Что, простите? — переспросила Аннализа.
— Сейчас четыре часа пополудни. Я весь день работала, а вы распаковывали вещи. На улице тридцать пять градусов. Нам не чай нужен, а хороший джин с тоником.
Через несколько минут Инид уже рассказывала Аннализе о бывшей владелице пентхауса.
— Мужа Луиза не любила, — говорила она. — Рэндольф Хотон был негодяй. Но именно изза этого брака они сюда и переехали. Луиза справедливо рассудила, что дважды разведенная женщина не будет принята в Верхнем ИстСайде, и убедила Рэндольфа перебраться на Пятую авеню. Это сочли очень богемным и оригинальным и сразу забыли, что Рэндольф — ее третий муж.
— А почему его считали негодяем? — вежливо поинтересовалась Аннализа.
— О, по самым классическим причинам, — улыбнулась Инид и допила коктейль. — Он пил и изменял. Конечно, и с такими мужьями всю жизнь живут, но Рэндольф был невыносим — грубый, высокомерный, не удивлюсь, если он давал волю рукам. Между ними случались ужасные ссоры. Мне кажется, он ее избивал. Точно не знаю — их слуги как в рот воды набрали…
— Отчего же она с ним не развелась?
— Не пришлось. Луизе повезло — Рэндольф умер.
— Понятно.
— В то время лекарств было куда меньше, чем сейчас, — продолжала Инид. — Он умер от сепсиса. Поехал в Южную Африку, чтобы влезть в бизнес по добыче алмазов, и, верите ли, порезал палец. По дороге в Штаты в порез попала инфекция. Домой его привезли еще живым, но через несколько дней здесь были похороны.
— Разве можно умереть от царапины на пальце?
Инид улыбнулась:
— Стафилококк смертельно опасен. У нас в доме когдато была вспышка стафилококковой инфекции — много лет назад, от чьейто ручной черепашки. Водные твари не должны содержаться в многоквартирных домах… В общем, Луиза получила роскошную квартиру и все деньги Рэндольфа и остаток жизни прожила свободной от брачных уз. В те времена брак считался для женщин чемто вроде испытания. Если нашей сестре выпадало жить независимо, без матримониальных осложнений, это считалось подлинным благословением.
Вечером Аннализа купила бутылку вина и пиццу и устроила мужу пир на одноразовых тарелках.
— У меня был невероятно насыщенный день, — оживленно говорила она, сидя потурецки в столовой на недавно покрытом новым лаком паркетном полу. В лучах заходящего солнца деревянные плашки отсвечивали глубоким алым цветом, словно тлеющие в камине угли. — Я познакомилась с Инид Мерль — она пригласила меня на чай.
— Она чтонибудь знает о парковке?
— Мы до этого дойдем, а пока давай по порядку. — Аннализа взяла кусок пиццы. — Сперва мы пили чай, потом джин с тоником. Оказывается, между Инид и Минди Гуч давно пробежала черная кошка. По словам Инид, чете Гуч удалось сюда пробраться только благодаря кризису на рынке недвижимости в начале девяностых. Тогда домовый комитет принял решение продать шесть маленьких комнат на первом этаже, где раньше располагались гардероб, комнаты для прислуги и чулан для хранения багажа — ведь это бывшая гостиница. Так вот, если бы не чужие чемоданы, даже духу семьи Гуч здесь бы не было, — сказала Аннализа, подражая голосу Инид Мерль. — Жаль, ты ее не видел, — очень интересная женщина.
