– Ну, да…
– Мне велено передать вам привет и посылку, – озабоченно сказал незнакомый мужчина.
– А что в этой посылке? – заинтересовалась она. – Может, я по ее содержимому угадаю, о ком идет речь.
Эвен вынул из кармана плоский золотой портсигар и угостил ее сигаретой:
– Забудем об этом разговоре, – он впервые улыбнулся и кивнул многозначительно в сторону девушки, сидящей слева от Риты, которая делала вид, что занята своим соком, но с интересом прислушивалась к их разговору.
– У вас короткая память. Отчасти это хорошо, – сказал он, глядя на нее таким же, как и прежде, настороженным взглядом. – Извините, что отнял у вас время. Прошу на меня не сердиться.
Он поклонился и вернулся к своему столику.
– Отшила вас, как и меня. Твердый орешек, – с удовлетворением захихикал мужчина, сидящий за соседним столиком. – Похоже, она высоко метит. Ей нужен космонавт.
На этот раз Эвен ничего не ответил. Он подозвал официанта, собираясь расплатиться. Краем глаза Мартин видел, как Рита что-то сказала своей подруге, девушки посмотрели в его сторону, потом снова начала о чем-то говорить. Неожиданно Рита соскочила с табурета и, покачивая бедрами, подошла к Мартину.
– Опишите мне, как выглядит этот ваш Роберт, господин Зара, – вызывающе сказала она.
Мартин неприязненно посмотрел на нее.
– Вы плохо сделали, подойдя ко мне, мадемуазель Рита. Теперь нам придется танцевать, а я сюда приехал не для того, чтобы развлекаться с красивыми девушками.
– Странный вы человек, – пробормотала она, но танцевать пошла.
Эвен танцевал неплохо, она тоже. От нее пахло хорошими духами, но когда Мартин потерся щекой о ее волосы, то понял, что они жесткие, покрыты лаком. Ее костюм имел глубокое декольте, и когда мужчина чуть наклонял лицо, он видел выглядывающие оттуда красивые груди.
– Ну, так говорите, – сказала девушка со злостью.
– А что я должен говорить? Я уже сделал одну глупость, остановившись в этой дыре, вместо того, чтобы ехать дальше в сторону границы. Но дорога скользкая, я почувствовал себя усталым. Роберт говорил, что здесь можно переночевать и оставить вам один чемодан. Для него. Он сюда приедет через неделю. Но мне нельзя больше делать глупостей.
– Я не знаю никакого Роберта и не возьму вашего чемодана, – решительно заявила она. – И вообще я не хочу иметь ничего общего с какими-то темными делишками, господин Зара.
– Меня зовут Мартин Эвен. Я фотограф. У меня свое ателье в столице, – сказал он. – Просто временные неприятности, но ничего страшного нет. Через месяц я сюда вернусь. Ни о каком чемодане мы говорить не будем. Просто речь шла о небольшой услуге. Я хочу здесь переночевать.
– В гостинице есть свободные номера. Даже в той, где я работаю.
– Вы меня неправильно поняли, – ответил он. – Никто не должен знать, что я здесь ночевал. Никто меня не должен видеть.
– Вы кого-нибудь убили? Контрабандой занимаетесь? – спросила девушка.
Оркестр перестал играть, и Мартин пригласил Риту за свой столик.
– Я не хочу впутываться в подобные дела, – заявила она. – Такие истории я видела в кино. Знаю, как это начинается и чем это кончается. Люблю фильмы об этом, но влезать в темные истории я не собираюсь.
Эвен ничего не сказал. Он еще раз позвал официанта и заказал две рюмки коньяка. Мартин не ошибся, предполагая, что она любила смотреть такие фильмы. Девушка боялась, однако где-то там на дне ее примитивного представления о мире скрывалось желание пережить нечто необыкновенное.
– Расскажу вам одну историю, – сказал он. – Красивая и самостоятельная девушка как-то вечером пришла в ресторан. К ней подошел какой-то тип и пригласил танцевать. Он ей понравился, и девушка взяла его к себе на ночь. Этот тип болтал ей всякие там глупости о себе, говорил, как будто он поругался с женой и что девушка в его вкусе. Она его почти не слушала, потому что он ей и в самом деле нравился. И привела его к себе. А что, разве нельзя? Она совершеннолетняя, может пригласить к себе домой, кого захочет. Бывают такие моменты, о которых никогда в жизни не забывают. Через месяц он вернулся…
– Я живу не одна, а с подругой. Вот с той полненькой, что сидит там, у бара.
– Она может пойти спать в другое место. Неужели вам никогда не приходилось ночевать в каком-нибудь пустом номере в гостинице, когда ее навещал мужчина?
Девушка пожала плечами:
– Не вижу причины, чтобы делать такие вещи. Я вас не знаю. И не знаю никакого Роберта и ничего не хочу слышать о посылке, которую он мне прислал. Кто вы?
– Я человек, который нуждается в помощи. У вас никогда не было проблем?
Она покачала головой и вернулась к бару, где начала шептаться с полной девушкой.
А Мартин поудобнее уселся за своим столиком и улыбнулся про себя, радуясь тому, что сейчас он мог бы сидящему по соседству мужчине рассказать, чем кончится эта история. Эвен слишком хорошо знал женщин, чтобы по ее поведению, по тому, как она ходит, не понять, что все в этой девушке напоказ – инфантильное детское кокетство, глубокое декольте, серьги в ушах, красота, подчеркнутая крикливым макияжем. Рита привыкла к их постоянным заигрываниям, к тому, как они пытались произвести впечатление большими деньгами, обещали незабываемые впечатления, которые для нее были лишь миражом. Мартин в своей жизни слишком много имел женщин, чтобы не почувствовать, что в этой девушке никогда, ни на мгновение не появилась хоть частичка эротического возбуждения. Сотни таких, как она, посещали его ателье, с выдуманной легендой о несостоявшейся любви или мечтающих создать такую легенду. Это для таких женщин поэты и писатели сочиняли истории о любви, лишенной страсти. Наверное плохо, что он, Мартин Эвен, не черноволосый брюнет со смуглым цветом лица. Но эта девушка должна знать уже по опыту десятков пережитых историй, что молодые люди хотят только положить ее в кровать, и ничего больше. А встреченный сегодня пожилой мужчина, который нуждается в помощи, будет вести себя совсем иначе, чем все остальные, необыкновенный, потому что она даст ему приют и ничего больше. И с этого момента они будут связаны некой большой тайной, чем-то, что соединяет людей крепче, чем тело, ибо те, кому она отдавала свое тело, пропадали, как тени в полдень. Но тело холодное, сперма на животе напоминает выплюнутую слизь, ускоренное дыхание мужчины вызывает отвращение, а потом начинает смешить. Можно возненавидеть человека, который странно гримасничает и так много говорит, пока женщина не разденется, а потом, будучи не в состоянии выдавить из себя хоть слово, становится безразличным. В книгах, в фильмах люди умеют произносить слово «любовь», умеют тосковать и страдать, не всовывая руку под платье, а в жизни говорят «люблю», чтобы влезть под юбку, расстегнуть пуговицы блузки, а если женщина сопротивляется, то обижаются, обзывают дурочкой и уходят. Впрочем, они всегда уходят. Говорят: «Ты холодная», – так что же, надо притворяться, изображать восторг, который ты не испытываешь?
