Закончив разговор с Андреем, Александр позвонил Августе. Мельком подумал о том, как все это выглядит со стороны – шел человек ко входу в метро быстрым деловым шагом, остановился, достал телефон и застыл посреди улицы надолго, абстрагировавшись от шума машин и трамваев.
– А у нас все кувырком! – Августа говорила тихо, пришлось закрыть второе ухо ладонью, чтобы лучше слышать. – Последний день Помпеи. В прямом смысле. Сегодня прямо к открытию к нам нагрянули сердитые дядьки, потрясли руководство, документы какие-то изъяли… После их отъезда Лиля с Аней пили валерьянку и другие бодрящие жидкости, а сейчас устроили массовую раздачу трудовых книжек. Аня принимает заявления, а Лиля заполняет графы и ставит печати. Все произошло так неожиданно, что мы даже прощальное застолье устроить не успели.
– А зарплату они выплатят? – осведомился Александр.
Немецкие корни проявляются в самый неожиданный момент и всегда как-то практично-прагматично. Натура такая.
– С зарплатой неясно, то есть, наверное, на нее лучше не рассчитывать. Лиля сказала чудную фразу: «Давайте не будем вспоминать о справедливости, особенно в такой сфере, как бизнес, а мыслить реальными категориями». Готовый афоризм, да?
– Афоризм, – согласился Александр.
– Клиника рухнула, ее больше нет. Но зарплата за две недели – это такие мелочи, из-за которых судиться не стоит.
– Не стоит, – подтвердил Александр. – Адвокат дороже обойдется.
– Тем более что и получить-то ничего не удастся, – добавила Августа. – Знаю я эти иски к банкротам. Заплатят потом по две копейки на рубль.
Александр почувствовал, что пора переводить разговор на более мажорную тему.
– Так мы сегодня отмечаем твое увольнение?! – бодро поинтересовался он.
– Давай завтра, – попросила Августа. – Хочется посвятить вечер домашним делам. А завтра утром я тебе позвоню часиков в десять и мы определимся с планами.
– Хорошо, – согласился Александр. – Скажи, пожалуйста, а ваша физиотерапевт Тамара сейчас в клинике?
– Десять минут назад ее видела, – в голосе Августы проступило удивление. – Она из кабинета выходила, в халате была, значит, пока не собиралась уходить. А зачем тебе Тамара?
– Хотелось бы встретиться, – не вдаваясь в подробности, сказал Александр. – Тем более раз уж сегодня последний день Помпеи. Ты не можешь кратко рассказать мне о ней? Так, чтобы окружающие не слышали? А при встрече я тебе все объясню.
– Длинно и не получится. Тамара как Тамара. Возраст около сорока, симпатичная, но не очень общительная. Не буду наговаривать, но, кажется, их с Дегтярским что-то связывало. Во всяком случае, в кабинет она к нему заходила запросто, без стука… Мне начинать ревновать тебя или пока не надо?
– Вообще не надо, – посоветовал Александр. – Я сейчас приеду в клинику. Какой кабинет у Тамары?
– Если идти от вестибюля, то второй справа. На нем написано «Физиотерапевтическое отделение», так что не ошибешься.
Сегодня в «Прогрессе» было не чинно-чопорно, а суетно-суматошно. Суета без единого клиента – редко наблюдается в частных клиниках. Больше положено суетиться вокруг клиентов, нежели так, самим по себе. Охранника на входе не было, возле стойки ресепшен толпилась кучка оживленно беседующих женщин в халатах, по коридору туда-сюда так и сновали сотрудники. И никто не обратил внимания на Александра, то ли привыкли уже к нему, то ли не до посторонних было. В переводе на медицинский язык период, в котором сейчас находилась клиника, можно было назвать клинической смертью. Если с секунды на секунду не будут начаты реанимационные мероприятия, наступит летальный исход. Судя по всему, никто не собирался реанимировать «Первую реконструктивно-пластическую клинику «Прогресс». Умерла так умерла.
Был небольшой соблазн подойти к стойке ресепшен и познакомиться с сотрудницей, пытавшейся так тупо его шантажировать, но Александр соблазн переборол. Незачем терять время и устраивать публичное комедийное шоу. Импровизированные публичные шоу, независимо от их смыслового содержания, всегда несут комедийный оттенок, сама публичность придает его, что ли.
Оставлять куртку в гардеробе Александр тоже не стал. Какой тут сейчас может быть санэпидрежим?
По закону подлости врач-физиотерапевт Тамара могла уйти за пять минут до прихода Александра, но сегодня у законов подлости, кажется, был выходной день, потому что Тамару удалось застать в ее кабинете, точнее в выгороженном закутке при входе в физиотерапевтическое отделение, да вдобавок и в одиночестве.
Тамара сидела за столом и читала книгу. Судя по яркой обложке – явную беллетристику. Разительный диссонанс – снаружи, в клинике, суета, здесь же полное спокойствие. Ледяное какое-то спокойствие, ненаигранное и недружелюбное.
«Симпатичная, – констатировал Александр с первого взгляда. – Нос слегка маловат и чуть вздернут кверху, скулы немного высоки, но в сочетании с полными губами эти «недостатки» становятся достоинством – подчеркивают чувственность, делают скрытое явным. Но взгляд нехороший…»
Смотрела Тамара действительно нехорошо – равнодушно, с примесью неприязни, некоего скрытого раздражения. Как будто Александр был ей должен или долго и нудно ей досаждал. Врачам частных клиник, да и врачам вообще, прямо противопоказано иметь подобный взгляд, отталкивающий пациентов. И не в «последнем дне Помпеи» было дело, а в характере Тамары.
– Мы уже не работаем, – сказала она, поняв, что взглядом Александра не прогнать.
– Оно и к лучшему, – не здороваясь, ответил Александр (каков привет, таков и ответ, разве не так?) и без приглашения сел на стул для пациентов, приставленный к столу Тамары.
Объяснение цели визита заняло не более двух минут. Тамара слушала молча, никак не реагируя, а когда Александр закончил, холодно и не без ехидства сказала:
– Я вообще-то физиотерапевт. Вы табличку на двери видели?
– Я много чего видел, – в тон ей ответил Александр. – И много чего знаю.
– У нас сегодня было изъятие документов…
Александр слегка скривился – не о тех документах речь.
– И здесь у меня никаких историй болезни нет…
Александр понимающе кивнул.
– К тому же наша клиника, кажется, прекратила свое существование…
– На память о сотрудничестве мне хотелось бы копию истории получить, – Александр выдавил из себя улыбку. – Я целую неделю угробил на это дело и надеюсь, что вы мне не откажете.
– Почему? – Тамара дернула щекой. – Откуда такая уверенность?
– Вы производите впечатление благоразумной женщины, – ответил Александр. – Если история болезни, о которой идет речь, у вас сохранилась, вы дадите мне возможность снять с нее копию.
