– И я не жалуюсь, – встрял Тёма, тоже присоединяясь к нашим объятиям. – Но кушать хочется.
– Вот! – мама не дала смутить себя воспоминаниями о прошлом, сосредоточившись на настоящем. – Ребёнок голоден, а у тебя тут что?
А что тут у меня?
На полке лежали три помидора, огурец, пакет с нарезанной ветчиной, сыр, большой кусок чёрного хлеба, фрукты и ещё накусанная шоколадка. Мы её убрали в холодильник, чтобы не растаяла. Всё же дома нас весь день не было, и кондиционер не работал.
И, кстати, в морозилке ещё лежала пачка пельменей.
– На завтрак вполне хватит, – пожала я плечами, захватывая с полки два банана и протягивая один Тёмке. – А ты чего приехала?
– Пациентку одну попросили посмотреть, а заодно решила к вам зайти, как сердце материнское почуяло, что вы тут голодаете, – пробурчала она, захлопывая холодильник.
Мы с Тёмой переглянулись, синхронно очищая бананы от кожуры и даже откусывая с одного края – где не было чёрной пимпочки.
С мамой такое иногда случалось. Она вдруг начинала говорить кубанскими диалектизмами и испытывала неодолимую потребность кого-нибудь накормить. Тех, кто попадал под руку. Чаще всего это был отец или Тёмка. Хотя я тоже иногда попадала.
Может, дело в возрасте. Всё же в прошлом году она отметила пятидесятилетний юбилей.
А может, ещё в чём-то.
Мы особо не задумывались. Просто с папиной подачи во всём потакали маминой блажи. Ну хочется ей побурчать, что мы голодные, пусть бурчит. Как накормит, успокоится.
Поэтому мы с Тёмкой позволили увезти себя в магазин, чтобы закупиться продуктами. К тому же я всё равно собиралась присмотреть платье на вечер.
Всё же с одноклассниками встречаться – мероприятие ответственное. Здесь надо выглядеть даже не на пятёрку, на всю десятку.
В торговом центре улизнуть мне не удалось. Мама с Тёмкой настояли на том, чтобы меня сопровождать и поучаствовать в выборе наряда. Я вздохнула, но спорить не стала. Пусть участвуют, может, что дельное присоветуют.
О своём согласии я пожалела спустя полтора часа, когда мы обошли уже с десяток магазинов, примерили с десяток платьев, а того, самого-самого, всё не находилось.
В какой-то момент я уже начала подумывать над тем, чтобы сбежать от своего сопровождения. Но либо мама, либо сын постоянно дежурили рядом со мной, словно разгадав мои намерения.
Сама бы я остановилась на четвёртом наряде – насыщенно-голубого цвета платье с открытой спиной. Со строгим силуэтом, длиной до колена. На мой взгляд, оно в должной мере было и строгим, и подчёркивающим мою вполне ещё неплохую фигуру. Да и цвет мне шёл.
Тёма готов был согласиться, но мама пожала плечами и вынесла вердикт:
– Посмотрим ещё.
Внук её поддержал.
А мне не хотелось спорить. И я молча выдержала ещё несколько магазинов. Пока Тёмка не опустился на обитую красным дерматином софу и, тяжело вздохнув, пожаловался, что устал выбирать.
– Всё, мам, хватит! Примерка окончена, я нашла своё платье. Вы идите пока за продуктами, а я куплю и догоню.
Мама пыталась спорить, но, увидев, что настроена я решительно, сдалась. Всё же и она устала от этих бесконечных примерок.
Поэтому я вернулась в третий магазин, сняла с вешалки четвёртое платье насыщенно-голубого цвета и расплатилась.
С продуктами оказалось и того легче. Я просто кидала в тележку всё, что мама брала с полки и, щуря глаза, бормоча под нос, что забыла очки, начинала читать состав, срок годности или ещё какую имевшую важное значение информацию, написанную мелким шрифтом.
Мама попыталась обидеться, но мы с Тёмой ловко провели её через отдел с мороженым и вышли к кассе.
Позвонить Логинову я сумела во время готовки обеда. Когда мама послала меня нарвать зелёного лука на папиной грядке.
– Яр… – начала я.
Он перебил:
– Только собрался тебе звонить. У нас здесь творится форменное безумие. Прости, что не приехал… сначала редактор, потом Кристина…
– Что ещё ей надо? – на заднем фоне я слышала звук проезжающей машины. Значит, Ярослав сбежал на улицу, чтобы поговорить со мной.
– Хочет, чтобы я сопровождал её на встречу одноклассников, – он вздохнул.
А вот я напряглась. Он же не пойдёт с ней?
Тогда я определённо останусь дома. Не вынесу вида Кристины под ручку с Логиновым. Одна эта мысль навеяла неприятные воспоминания, и я помрачнела.
– Пообещала подписать бумаги о разводе, если пойду с ней, а не с тобой…
– И что ты ответил? – если он согласится, уеду в Париж.
Хватит с меня понимания.
Я ведь тоже живой человек.
– Послал её к чёрту.
От сердца отлегло, и настроение начало расти вверх.
– А может, вообще никуда не пойдём? – вдруг предложил Ярослав. – Останемся дома, закажем пиццу, посмотрим какую-нибудь комедию… А?
Я задумалась.
Теперь, когда Логинов точно сказал, что с Кристиной не пойдёт, от сердца отлегло. И захотелось повеселиться. Может, и не всех одноклассников я жаждала увидеть. Но вот с Соней и Барчуком повидалась бы.
Тем более, когда ещё придётся.
– Ярослав, мне придётся раньше уехать в Париж…
– Какой ещё Париж? – в его голосе звучало недоумение.
Ой, я что, так ему и не сказала?
58
Это был безумный день.
Кристина устроила скандал, когда он сказал, что не будет её сопровождать. Сначала она злилась, затем угрожала, а потом начала умолять. Возможно, раньше её рыдания и тронули бы сердце Ярослава, но за последние два года оно окончательно и бесповоротно очерствело.
По крайне мере, по отношению к почти бывшей жене он не испытывал ни жалости, ни сочувствия.
А после позвонила Сашка и сообщила, что собирается во Францию. Оказывается, предложение ей поступило ещё несколько месяцев назад.
И она молчала…
Ярослав выслушал её сбивчивые оправдания – сначала не была уверена, затем не знала, как сказать, потом просто забыла – и думал, что совсем не понимает женщин.
Что их заставляет лгать?
Разве не проще было бы, говори они друг другу правду?
И что теперь?
Что им делать теперь?
Сашка сказала, что готова отказаться от предложения и остаться с ним… Но мог ли он так поступить? Привязать её к себе, чтобы она была… кем? Домохозяйкой? Матерью его детей?
Ведь такой шанс выпадает крайне редко.
У некоторых он бывает лишь раз в жизни…
Вот своим шансом Логинов воспользовался сполна. Но ему вообще повезло практически сразу. Хотя работать приходилось много и упорно. Даже и сейчас, когда у Ярослава уже появилось имя, и пришла популярность, он не позволял себе расслабляться.
Барановская тоже этого заслуживает.
И если сейчас Логинов лишит Сашку её шанса, не припомнит ли она потом ему это? Сумеет ли простить?
Как же всё непросто…
Мысли отвлекали, взбудораженные эмоции не давали сосредоточиться на работе.
Логинов закрыл ноутбук и позвал Герду.
Они вышли в сад. На улице уже смеркалось. В Москве ему этого очень не хватало – тёмных летних вечеров, когда лежишь на прогретой за день земле и смотришь на мириады ярких звёзд.
Хотя в городе звёзды почти не видно. Нужно уехать подальше, где нет фонарей. В том далёком детстве он часто так поступал.
Ярослав лёг на траву и закрыл глаза. Почувствовал, как Герда шмякнулась рядом, прижимаясь к его бедру.
Старушка Герда…
Когда-то они вместе пробегали по несколько километров в день, а сейчас ей даже ходить тяжело…
– Папа, ты где? – позвала Алина, и Ярослав приподнялся, чтобы дочь его увидела.
– Я здесь, – махнул рукой.
Алинка подошла и опустилась рядом.
– Мама плачет…
Ярослав промолчал. Что тут скажешь? Мама теперь может плакать сколько угодно, его это больше не разжалобит.
– Ты её совсем не любишь?
– Не люблю.
– Это из-за тёти Саши? Потому что ты уходишь к ней?
