— Как я уже и сказала, мне нужно поговорить с шо… тобой. Да, тобой. Черт, — бормочет Кали последнюю фразу с легкой улыбкой. Я улыбаюсь ей в ответ, прислоняясь к своему байку и затягиваясь сигаретой.
— Продолжай, что ты там говорила?
Девушка упирает руки в бока и прищуривается. Вместо того чтобы выглядеть устрашающе — не сомневаюсь, именно это она и пытается сделать — она выглядит мило.
— Ты вел себя как шлюха! Меня это не устраивает. К черту это. Фу! Серьезно, Эд, ты недолго горевал.
Я бросаю сигарету на землю.
— Подожди. Это и есть твоя претензия? Я, бл*ть, приехал сюда, потому что увидел гребаные фотографии, Кали. Не пытайся играть передо мной в невинную овечку прямо сейчас, потому что эти чертовы губы, — я силой притягиваю свою девочку к себе и провожу большим пальцем по губам, прежде чем губами касаюсь ее уха, — мои и только мои, Кали. Comprende? (примеч. пер.: с испанского «понятно»).
Ее дыхание прерывается, а грудная клетка начинает учащенно подниматься. Кали смотрит на мои губы, и я улыбаюсь.
— Не здесь, детка. Залезай на мотоцикл, — говорю я, отпуская ее.
Она качает головой.
— Нет, Эд, я чертовски боюсь этой штуки, и ты это знаешь.
Я поднимаю ее и оборачиваю ее ноги вокруг своей талии.
— Думаешь, я когда-нибудь позволю, чтобы с тобой что-то случилось?
Кали пристально смотрит мне в глаза, затем качает головой, встряхивая своими длинными волосами.
— Вот именно. А теперь тащи свой сексуальный зад на мой байк.
Опускаю Кали и протягиваю ей свой шлем, и она нерешительно берет его.
— Задирай платье, детка, — говорю я, закидывая ногу на мотоцикл. Она подходит ко мне сзади, задирает свое обтягивающее платье, кладет руки мне на плечи и усаживается.
— Ближе. Обхвати меня за талию, — говорю я, обернувшись к ней. Кали на секунду замирает, прежде чем сделать в точности то, что ей сказали. Она крепко обнимает меня. Мысль о ней на заднем сиденье моего мотоцикла сумасшедше влияет на мой член. Кали была единственной женщиной, которая когда-либо садилась на мой мотоцикл, и я всегда знал, что со мной кататься будет только моя старуха. Заднее сиденье моего железного коня — не место для шлюхи.
Я завожу мотор, заставляя мотоцикл вибрировать под нами, затем выезжаю на дорогу, и ее хватка мгновенно становится крепче. Я почти хочу рвануть куда-нибудь еще, покататься подольше, только чтобы она вот так сильно держалась за меня.
***
Мы подъезжаем к ее дому, и я глушу мотор, ожидая, пока она слезет с байка. Слезаю сам, обнимаю и целую в голову.
— Это было так страшно? — спрашиваю.
Она улыбается и качает головой.
— Нет. Я хочу прокатиться еще раз.
— Да, детка, конечно. Все, что ты захочешь, — смеюсь я.
Мы входим в квартиру, и как только я закрываю дверь, беру Кали на руки и обвиваю ее ногами свою талию. Обхватив за шею сзади, притягиваю лицо Кали к своему, затем медленно и нежно целую.
— Ты закончила? — спрашиваю ее.
Она прислоняется своим лбом к моему.
— Закончила с чем?
— Бороться с тем, что между нами ничего нет?
— Возможно, но у меня есть некоторые претензии.
Смеясь, я ставлю ее на пол.
— Я был бы очень разочарован, если бы у тебя их не было, детка, но давай поговорим об этом завтра.
Я снова беру Кали на руки и несу в ее комнату. Через пару секунд после того, как укладываю ее на кровать, она засыпает. Я начинаю снимать с нее платье, оглядывая тело, которое лишь частично прикрыто маленькими белыми кружевными трусиками и лифчиком. Я подношу костяшки пальцев ко рту, выдавливая стон.
— Черт возьми.
Она станет моей погибелью. Она может поставить меня на колени одним лишь взглядом.
Кали-Роуз.
Кто бы мог подумать, что я когда-то захочу остаться с одной женщиной.
Снимаю свою жилетку и футболку, стягиваю джинсы, откидываю одеяло и ложусь позади нее, а затем притягиваю девушку к себе. Убрав волосы с ее лба, целую в голову.
— Черт, я люблю тебя. Ты понятия не имеешь, как сильно, бл*ть, люблю тебя, — шепчу ей в волосы.
— Я тоже люблю тебя, Эд, — бормочет она в ответ.
Я напрягаюсь, прислушиваясь к ее ровному дыханию.
— Кали? — спрашиваю.
Ответа нет.
Дерьмо! Должно быть, она сказала это во сне. Эти простые слова, сказаны ее прекрасными губами, вовсе не так просты.
Кали-Роуз
— Боже, моя голова, — стону я в подушку.
Слышу смех за своей спиной и улыбаюсь. Несмотря на количество алкоголя, выпитого мною вчера, я помню все, что произошло прошлой ночью. Это был хороший вечер. Оторвавшись от подушки, поворачиваюсь лицом к Эду. Его волосы красиво растрепаны, а голубые глаза мерцают.
— Это не честно. Как ты можешь выглядеть так идеально, — говорю я, уставившись на него.
Эд убирает волосы с моего лица и хмурится.
— Ты идеальна, детка. Я жажду всю тебя. Ты та, в ком я нуждаюсь.
Улыбаюсь его словам, подпирая голову рукой.
— Я скучала по тебе, — признаюсь, проводя пальцем по его сильной челюсти и вверх к точеным скулам.
Он целует мне руку.
— Я тоже по тебе скучал, детка. Но эти фотографии… они должны быть уничтожены.
Я смеюсь, убирая руку.
— Эй? Ты думаешь, это смешно? — ухмыляясь, спрашивает он, игривым тоном.
Пожимаю плечами.
— Милый, ты должен прекратить с ревностью, иначе это никогда не сработает.
Он обхватывает мои бедра и наваливается на меня. Я громко смеюсь, и он, хихикая, чмокает меня в губы. Эд приподнимается, и, опершись на локти, смотрит на меня сверху вниз. Я перестаю смеяться, осматривая его. Боже, от вида его захватывает дух. Этот красивый, сексуальный, опасный мужчина лежит на мне сверху, и он хочет меня. Я чувствую себя неприкасаемой. Изучая мои глаза, он ухмыляется, когда вжимает свои бедра в мои. Я прикусываю губу и слегка стону, хватаясь за его предплечья, чтобы продолжить трение, заставляя Эда прищуриться.
— Не делай этого.
Я улыбаюсь.
— О, не делать чего? — я трусь о его пах. — Этого? — прикусываю губу и ухмыляюсь ему. Вижу, как дергается его глаз, прежде чем он отвечает на мою улыбку.
— М-м-м, тебе не следовало этого делать.
Эд хватает меня за запястья, поднимая их одной рукой над моей головой. Другую руку он просовывает мне за спину, расстегивает лифчик и стягивает его одним легким движением. Опустив лицо, мужчина легонько облизывает каждый мой сосок, делая это так нежно, что это похоже на пытку. Я снова прижимаюсь к его паху, пытаясь добиться трения.
— Не двигайся, — требует он.
Поворачиваю голову в сторону, пытаясь сохранять спокойствие, но нуждаясь в разрядке. Рукой он продолжает свое путешествие вниз, к моему животу и под трусики. Я выгибаю спину от прикосновения его большой грубой ладони к моей киске. Я так долго жаждала его прикосновений. Чувствую себя наркоманкой, которая только что приняла дозу самого лучшего героина, который можно только себе представить. Эд двигает рукой вниз, просовывая один, затем два пальца внутрь меня, и я замираю на короткое время.
Открываю глаза и смотрю на него снизу вверх.
— Мы можем пока этого не делать, пожалуйста? Просто… что угодно, только не это, — шепчу я ему. Его лицо каменеет, и он мягко отстраняется.
— Мне так жаль, Кали. Так чертовски жаль, детка. Я никогда и никому больше не позволю приблизиться к тебе. Я обещаю тебе это своей жизнью.
Слезы щиплют мне глаза, и я киваю.
— Я доверяю тебе, Эд, но это не твоя вина. Теперь я это знаю.
Подношу руку к его лицу, провожу пальцами по его подбородку, к губам, слегка касаясь двух колец в ней. Он улыбается мне сверху вниз, прежде чем нежно поцеловать. Я открываю рот, позволяя его мягкому проколотому языку скользнуть внутрь. Он облизывает и тянет мои губы самым соблазнительным образом. Меня целовали много раз, но никто никогда не делал этого так, как Эд. Я чувствую, как ладонями он охватывает мои щеки.
