Я поглаживаю Вичера, лежащего на диване около меня, а Ярослав сидит напротив, внимательно слушая мой рассказ. Периодически он хмурится, приподнимает брови от удивления и качает головой. Естественная реакция на поведение моей матери. Это я ещё к самому главному не перешла.
— И потом, чуть поплакав, она вдруг решила попросить нас о помощи. Мол, у меня такой богатый муж, вот пусть он закроет долги её ненаглядного Витюши. Спрашивается, с какого перепугу ты должен помогать совершенно чужому человеку?
— И что ты ответила?
— Отказала, конечно. Напомнила маме, как они с Виктором два года назад отправили меня в свободное плавание. А потом выслушала от неё, что оставить родную дочь без денег — это нормально, ведь благодаря родителям я стала умницей и даже замуж удачно вышла, — я нервно смеюсь. Вичер настороженно смотрит на меня, кладёт лапу на колено. Милаш.
— Я горжусь тобой, Майя, — ласково произносит Яр. — Ты смогла отстоять себя и выйти победительницей в этой грязной истории с родителями.
— Без тебя я бы вряд ли смогла так ответить маме. Сидела там на кухне и ощущала твою поддержку… А что тебе Виктор говорил? Или просто внаглую просил денег?
— Да распинался о том, что хочет бизнесменом стать, а то работа надоела. Я спросил, какой деятельностью он хочет заняться, но Виктор не смог внятно ответить. Сразу же про деньги заговорил, — Яр передёргивает плечами, словно ему неприятны даже воспоминания о разговоре с Витюшей.
— Я поняла, что мама с отчимом — два сапога пара. Они идеально друг друга дополняют и даже мыслят одинаково. Раньше я злилась на Виктора, обвиняла его в том, что мама бросила работу, стала домохозяйкой и теперь во всём подчиняется мужику. Но всё не так. Ей нравится эта жизнь, нравится быть зависимой от Витюши, нравится обслуживать его. В каждой избушке свои погремушки. Если она счастлива, то я не имею права осуждать её выбор.
— Только долги Виктора не слишком вписываются в идеальную картину семейной жизни, — едко замечает Яр.
— Да. Но они разберутся. Я уверена в этом.
Треплю засыпающего Вичера за ухом и отпускаю его на волю. Он убегает на кухню вместе с Джанго, который всё это время вертелся у ног Ярослава.
— Проблемы родителей меня не касаются. Я буду по-прежнему звонить маме в будние дни, и если она захочет — то расскажет о том, как Виктор борется с игровой зависимостью. Не хочу больше о них говорить. Надоело.
Яр, широко улыбаясь, садится рядом со мной, и я с огромной радостью утопаю в его горячих объятиях.
— И на что тебе открыл глаза сегодняшний вечер? — спрашивает Ярослав, целуя меня в висок и в щёку. Жмурюсь от удовольствия, ноготками царапаю его грудь, словно кошка.
— Ты был прав. Я пыталась купить любовь матери, когда предложила переоформить на неё квартиру. Марину я задабривала дорогими подарками, Егора — покорностью и доступностью в любое время дня и ночи, даже если совершенно не хотела с ним спать. С тобой всё оказалось сложнее. Тебе не нужна послушная мягкая девушка, которая торчит у плиты и наводит чистоту в доме. Ты об этом сказал чуть ли не в первую нашу встречу… Подарками тебя тоже не задобрить, постоянным сексом — тем более. Зато ты любишь свою работу, даже по субботам иногда мотаешься в офис или решаешь деловые вопросы по телефону. Для тебя важна моя самореализация. Когда я это поняла, то решила устроиться на работу. Думала, ты оценишь…
— Я бы оценил, если бы ты делала это не из-за страха меня потерять.
— Теперь я это понимаю, — утыкаюсь носом в его шею, тяжело вздыхаю. Мне стоит невероятных усилий признаваться в своей трусости. — Получается, я хотела купить твоё расположение. Я правда боюсь тебя потерять, Яр. Ты мне очень дорог.
— Я никуда не уйду, Майя, — он говорит мягко и уверенно, и внутри меня будто лопается туго натянутая струна, которая всё время мешала нормально существовать.
— Я тебе верю. Правда, верю, — заглядываю в его глаза и любуюсь их загадочным мерцанием. В зелёной глубине — тепло, забота, принятие. И ещё что-то волшебное, искристое, отчего пальчики на ногах подгибаются, а сердце стучит часто-часто.
— Сегодня поверила? — с улыбкой уточняет Яр.
— Да. У меня нет никаких причин в тебе сомневаться. Ты всегда стараешься меня понять и поддержать, даже когда я откровенно лажаю, поступаю глупо или эгоистично. Ты слишком мудрый, Яр, это порой даже бесит!
— Точно бесит? Или нравится? — он обнимает меня ещё крепче, зарывается лицом в мои волосы.
— Бесит, потому что нравится, — с трудом признаюсь я. — В жизни сказок не бывает, а ты чересчур похож на грёбаного принца!
— А вот ты на Золушку совсем не похожа. И это хорошо. Мне не нужна идеальная девушка, мне нужна только ты.
Я приникаю к его губам в жадном нетерпеливом поцелуе. Во мне так много чувств, которые хочется выразить словами, прикосновениями, взглядами, что я теряюсь, захлёбываюсь и выбираю самый простой способ о них сказать — телом. Мы уже два дня не занимались сексом, я соскучилась.
Ярослав подхватывает меня на руки и несёт в спальню, не переставая покрывать моё лицо лёгкими поцелуями.
Нас сносит ураганом страсти. Меня лихорадит, губы горят, низ живота наливается томной тяжестью. Яр быстро срывает с меня одежду, сам раздевается до пояса, и я тут же набрасываюсь на любимое тело. Щупаю, трогаю, мну горячую кожу, покрываю её поцелуями, подставляю шею, чтобы Яр исследовал меня, извиваюсь, когда он прикусывает чувствительные соски.
Падаю на постель, распластав руки в стороны, а Яр сжимает мои бёдра и подтягивает меня на край кровати. Снимает с меня чёрные кружевные трусики, опускается на колени и располагается между моими разведёнными ногами. Кровь ударяет в голову, сознание мутится. Я приподнимаюсь на локтях, ошарашено смотрю на него. Он же не собирается? Я не уверена, я никогда…
— Прекрати думать, — командует Ярослав. И я подчиняюсь. Обожаю, когда он такой строгий и властный в постели.
Яр целует внутреннюю сторону моих бёдер, медленно продвигается вверх, дразня, заставляя изнывать от нетерпения и непонятно откуда взявшегося стыда. Его руки гладят живот, отчего по телу бегут мурашки. Я сжимаю пальцами простыню, вздрагиваю, когда ощущаю дыхание Яра там, где всё пульсирует и горит.
Он проводит языком по набухшему клитору. От слишком острых, новых ощущений я вскрикиваю, инстинктивно дёргаюсь, но Яр слишком крепко держит меня, не даёт отстраниться. Снова ласкает, обхватывает губами, посасывает, терзает. Я мотаю головой, задыхаюсь, трепещу. Стыдливость исчезает под напором острого удовольствия. Яр вводит в меня два пальца, надавливает ими на переднюю стенку, продолжая ласкать языком клитор.
Я протяжно стону, выкрикиваю имя Яра, когда всё тело выгибается, бьётся в конвульсиях подступающего оргазма. Меня размывает волнами наслаждения, в глазах пляшут разноцветные звёзды, уши полностью закладывает.
Я вижу довольную улыбку на лице Яра, измученно всхлипываю, когда он резко входит в меня, закидывает руки над головой, сжимает запястья и начинает быстро, жёстко двигаться. Не проходит и минуты, как я вновь оживаю, отвечаю на его поцелуи, снова кричу от удовольствия…
— Я боялась, что ты и сегодня не захочешь заниматься со мной сексом, — признаюсь, когда ко мне возвращается способность здраво мыслить.
Я лежу на груди Яра, нежусь в тепле его сильного тела. После трёх оргазмов мозги похожи на кисель, но спать пока не хочется.
— Почему? — удивляется он.
— Ну, позавчера мы просто заснули в объятиях друг друга, а вчера кино смотрели, а не трахались.
— И что? — он усмехается. — Ты уже надумала себе лишнего?
— Ага, переживала, что ты ко мне охладел или до сих пор злишься из-за того разговора про работу.
— Ты же сама упомянула про конфетно-букетный период, поэтому я и предложил посмотреть фильм. Майя, если у тебя возникают страхи — сразу же говори о них, хорошо? Я же не умею читать мысли.
— Я стараюсь. Но пока запаздываю на денёк-второй с разговорами. Торможу, короче.
