Ребенок от бывшего мужа - Лия Рой

– Дедушка, но разве ты не этого хотел? – начал Макс. – Объединить нас, собрать вместе? – он развел руками в стороны.

– Так и я собрал! – весело ответил Павел Лаврентьевич.

– Да, но… – Макс растерянно замолчал. – Выходит теперь ты хочешь нас разогнать?

– Нет, Максим, собрать – это значит объединить вас, а не держать силой под одной крышей. Это разные вещи, мой мальчик. Думаю, ты и сам это понимаешь. К слову, я не могу вот так нагло забрать все лавры себе. – Дедушка обратился в мою сторону. – Без тебя, моя прекрасная невестка, все сложилось бы иначе, – он тепло улыбнулся мне, заставляя смутиться.

– Ну, что Вы, Павел Лаврентьевич, что я сделала-то?

– Донесла до этих олухов элементарные, но важные истины. Я все слышал, видел и знаю. Ты могла прийти в этот дом и начать мстить. Собственно говоря, чего-то подобного я и ожидал, но вместо этого ты сделала все, чтобы примирить братьев между собой. И это несмотря на собственную запутанную историю со средним. Обижаться и злиться – это всегда проще, поверь мне, деточка. Так поступает большинство людей. А вот увидеть что-то и кого-то дальше своего носа – это может не каждый. Поставить интересы другого выше своих, а это именно то, что сделала ты, решился бы не каждый. Ты мне очень нравишься, Алина, и я очень рад, что ты моя невестка, часть моей семьи. И я с нетерпением жду внучки, – закончил старший Орлов.

Я невольно улыбнулась, выслушав его. На душе вдруг разлилось тепло, радость поселилась глубоко в сердце. Редко мне кто-то говорил столько хороших вещей за раз. Да еще и чужой. Впрочем, как оказалось, действительно уже не чужой. Я носила фамилию Павла Лаврентьевича, а еще совсем скоро он должен был стать дедушкой второго моего ребенка.

– Это ведь не все, ради чего ты нас собрал, отец? – прервал мои размышления Евгений, тем самым, нарушая идеалистическую тишину, воцарившуюся за столом.

– Разумеется, нет, – холодно ответил дедушка. Кажется, внуками он действительно был доволен, а вот с сыном отношения так и не изменились. Я не знала, что именно происходило между Евгением и Павлом Лаврентьевичем, но разочарование последнего сыном сквозило сквозь каждое произнесенное им слово. – Пришло время рассказать, что я затевал на самом деле и для чего.

– Мы тебя внимательно слушаем, дедушка, – с усмешкой на губах произнёс Михаил. Все это время бывший муж сидел тихо, не подавая голоса. Мы ни разу не пересеклись взглядом. Я старалась не смотреть в его сторону, чтобы лишний раз не нервировать Максима, но после произнесенных слов, вынужденно повернулась к нему, как и все остальные.

– Да, дед, мы ждали этого много месяцев, – согласился Мирослав.

– Хорошо, тогда слушайте. У меня никогда не было цели делить свое наследие и отдавать все имущество и бизнес одному из вас. План был в другом. Я любыми способами, порой, не очень честными, хотел заставить вас понять, что вы – братья, что вы – одна семья и должны держаться вместе. Донести до вас мысль, что по одиночке вы слабее, а вместе – наоборот, сильнее. Мне в этом помогли, – Орлов снова посмотрел на меня, – и у меня получилось. А в случае, если бы не получилось, каждый из вас получил бы минимальные отступные.

– А наследство? – спросил Максим. – Куда ты собирался его деть?

– У меня уже были готовы все необходимые бумаги для создания благотворительного фонда.

– Что?! – вскрикнул супруг.

– Тише, Макс… – я положила руку на его плечо, отдергивая и призывая успокоиться.

– Дед, ты не поступил бы с нами так!

– Еще как поступил бы. И, возможно, оказал бы вам лучшую услугу, – строго заявил Орлов. – Но благо, что до этого не дошло. Мы смогли все решить мирно. И вот теперь я с чистой совестью могу поделить все поровну между тремя своими чудесными внуками. Наследство ваше. Заводы, фабрики, фирма. Счета, недвижимость, машины, антиквариат. Вы заслужили и, повторюсь, я могу вами гордиться. Контрольный пакет акций я оставляю за Максом, но это лишь один процент и только потому, что он старше. Вы все молодцы, мальчики, – с улыбкой объявил Павел Лаврентьевич.

Я почувствовала, как Макс рядом выдохнул. Облегчённо, счастливо. Я повернулась к нему и тепло улыбнулась. Наконец-то.

Наконец-то я увидела в его глазах спокойствие.

– А… а как же мы? – неожиданно подала голос Ольга. – А как же Евгений?

– Евгений – мое самое большое разочарование в жизни. И, к сожалению, с ним устраивать подобные тряски уже поздно, – ледяным тоном заявил дед. – В любом случае, я с себя снимаю всю ответственность. У вас трое детей, может быть, хотя бы один из них захочет подать вам руку помощи.

– Отец… – начал было Евгений, но Павел Лаврентьевич прервал его на удивление твердым взмахом руки.

– Я еще не закончил! Особняк и все, что находится в нем, я оставляю себе. Свой век я доживу здесь, вместе со своей чудесной Светланой. Также за собой я оставляю счет с деньгами, который после моей смерти достанется ей. Особняк достанется Максиму. Это мое последнее слово, которое подтверждено нотариально. И оно не обсуждается. Если кто-то чем-то недоволен, он может оставить свое недовольство при себе и наслаждаться им вдоволь. Всем все понятно? Все меня услышали? – Орлов обвел всех сидевших за столом тяжелым взглядом. Дождался кивка от каждого, а затем снова улыбнулся, поворачиваясь к своей возлюбленной. – Ну что, Светочка, теперь можно пожить и для себя?