Соль (СИ) - Левина Ксюша

— Первоначальная ставка…

— Сто! — кричит какая-то девка с длиннющими волосами.

Кайд ищет меня взглядом, и когда мы встречаемся, улыбается и кивает. У меня дыхание перехватывает, и я очень часто вдыхаю, смеюсь ему в ответ и прокашливаюсь.

— Двести! — даю ставку.

— Двести пятьдесят! — тут же повышает кудрявая брюнетка с красными губищами. Я облизываю пересохшие губы и лихорадочно складываю в уме, сколько там у меня.

— Двести семьдесят, — отвечаю я, и понимаю, что это все что у меня есть. "Самый талантливый ведущий" кричит, что ставка принята и начинает считать.

Кайд смотрит с подозрением, будто спрашивает, я качаю головой, потому что следующая ставка уже звучит. Мой мистер Ли не отрывает от меня взгляд. В свете софитов он невероятный, и я готова рыдать от отчаяния. Он просто стоит руки-в-брюки, не кривляется и не улыбается. Ну зачем быть таким… типа ему плевать? Это же прямо-таки клише! Если говорить откровенно, у меня даже в голове не укладывается, что кто-то другой его купит. Конечно, я буду говорить, что поддалась эмоциям, алкоголю, его записке, но чёрт побери! Конечно, я бы за него билась или просто ушла отсюда, чтобы не видеть, как какая-то дамочка уводит моего Ли…

— К черту! — Лео достаёт кошелёк и кидает на стойку ещё полтинник.

— Триста двадцать! — тороплюсь я и одними губами шепчу: «Я верну», Лео кивает.

— Пятьсот! — кричит хихикающая девчонка, стоящая в окружении подружек. У неё пепельные (явно крашеные) патлы и чёртово мини-платье.

— Сука! — восклицаю я, сверля девчонку взглядом. — Больше нет, — шепчу Майе и Маргарет, которые как суслики подпрыгивают в нетерпении, поджав руки. Обе уже смирились, что скандала не миновать и ничуть не возражают.

Проходящая мимо официантка Лори, незаметно пихает мне в руку сотню.

— Лори?? — шокированно шепчу я, Лори задерживается ненадолго.

— Кричи! — шипит она.

— Мало..

— Там триста!

— Шестьсот двадцать! — Кайд расплывается в улыбке.

— Сама сука! Семьсот! — орет крашеная и подлетает ко мне. Никто и представить не мог, что такое произойдёт, но да! Эта стерва вцепляется мне в волосы, несмотря на то, что называет большую ставку. Я Кайда не купила, но я его выбью!

— Она тут работает! Ей деньги подсунули! — визжит ещё одна соискательница на ночь с Кайдом. Кудрявая. Она тут же получает оплеуху от… Маргарет. Милашка Маргарет бежит к цели и добивается её, визгунья остаётся ни с чем, и все обидные слова, что летели в мою сторону, так и остались не услышанными.

Я не вижу ничего, мы с крашеной крепко накрепко держим друг друга за волосы под рёв толпы. Слышу, как Майя что-то кричит, взвизгивает Маргарет, и всё это под какую-то сопливую песенку с радио. И всё это происходит в "Би Сойер"? Серьёзно? Меня оттягивают, роняют, девица больно бьет не то в щеку, не в губу, но во рту оказывается кровь, и я паникую. Приходится напрячься, чтобы оторвать от своих волос пальцы сумасшедшей, и становится чуть легче. Медленно выпрямляюсь и смотрю по сторонам. Девицу держу одной рукой за шею, другой за волосы, она бьется где-то на полу и пытается вырваться, но я прижимаю ее все ниже, из последних сил давлю, и она падает на колени.

— Губу разбила, дрянь! — восклицаю я, а потом визжу. Крашеная кусает меня за лодыжку. Боль адская, иначе не опишешь, хочется пнуть её по лицу со всей силы и расплакаться. В моём представлении война заканчивается, когда кто-то начинает плакать… И не говорите мне, что это не так!

Наконец, до меня добирается Кайд, пока девицу утаскивает подоспевший охранник, меня обнимают и бережно тащат (бережно, как мешок картошки).

— Теперь я буду тебя лечить, — шепчут мне на ухо, и я охаю от мурашек. Только что меня мутузили разъярённые дамы, а теперь я в самом безопасном месте в мире. Это как войти под горячий душ после ледяного дождя с ветром. — А ты та ещё тигрица, Соль Ли…

Меня целуют в висок.

Это сопливо, но я понимаю, о чём он. И мне нравится. Хочу, чтобы он ещё говорил. Говори, говори мне всякое, Кайд Ли…

— Ваши апартаменты, — Лео открывает перед нами дверь кладовки, будто услужливый портье.

Мы с Кайдом в темноте, щелчок замка, и меня опускают на что-то мягкое. Многострадальные мешки с мукой и панировкой для наггетсов?..

— Не бойся, больше тебя точно не обидят, — говорят мне, и я открываю глаза.

Я все ещё держусь за него, я даже дрожу, но всё-таки мне смешно. И страшно. Губа пульсирует, лодыжка ноет, в голове поёт Адель, в сердце копошатся раскалённые дракончики. Дракончики выпускают из пастей клубы огня и раскалённого пара, и в эти минуты я нервно вздыхаю, и появляется жуткая необходимость прижаться своей щекой к щеке моего мистера Ли.

— Конечно, не обидят! Я всех уделала! Только купить тебя не смогла…

— Зато ты меня отбила — он пытается прикоснуться к разбитой губе, но я невольно дёргаюсь. Не хочу думать о таких мелочах, и в зеркало не стану смотреть.

Он меня поднимает с мягких мешков и усаживает на стол, встаёт рядом и раздвигает мои ноги коленом, чтобы приблизиться к лицу. Я всё-таки сдаюсь и запрокидываю голову. Он дует на мою ранку на губе, ещё болит висок и ему тоже приятно-прохладно.

— Испортили мои губы, — бормочет он, я улыбаюсь и тут же вою от боли. — Не улыбайся, ещё долго не заживёт.

Из глаз брызжут слёзы облегчения. Его губы. Это он мои так назвал? Да? Я не ослышалась? Ну не может он такое мне говорить, он сам знает, но на этот раз не хочу ничего портить своей женской гордостью.

— Зачем ты попросил меня тебя купить? — вытираю слёзы, которые смешиваются с кровью..

— А ты бы не купила иначе? Позволила бы кому-то распоряжаться мною всю ночь? — он улыбается, вытирая кровь с моего лица. Царапину на скуле жутко щиплет.

Я жму плечами.

Врушка! Боишься?

— Ах да, ведь в кои-то веки твой рот закрыт, — усмехается он и снова начинает обрабатывать мою губу. — Послушаешь меня тогда?

Его тёплые руки ложатся на мою талию, и он легко массирует ими кожу. Думать совсем не получается, и я мотаю головой.

— Как себя чувствуешь?

— Не очень, — отвечаю честно, не из кокетства. — Голова болит. И лицо… побитое.

— Идем!

— Куда?

— В таком виде явно не стоит пугать родных.

***

Они сидят на сером ковре в гостиной Кайда, и он учит Соль пить виски.

С молоком.

Каждый раз, когда она смеётся, болит губа, и она начинает всхлипывать. Это нервное.

Её колотит.

Им хочется на волю, где бы она ни была.

— Ты привёл меня на свою территорию, — тихо говорит она и отводит взгляд. — Не страшно?

— Страшно, — кивает он. — Я от тебя буду защищаться.

Он обходит диван, к которому Соль прислоняется, и она ощущает запах его парфюма, держится, чтобы не вдохнуть глубоко, пока лёгкие не заболят. Теперь он сидит по другую сторону дивана, упирается в спинку локтями и смотрит на её макушку. Она не в силах повернуться.

— Так чуть лучше.

— Чуть?

— Ты всё ещё в комнате, — он немного хрипит.

Она не отвечает, она ничего оригинального бы просто не придумала. Соль не может сдержать улыбки, ставит на пол стакан с виски, скидывает пиджак и снимает босоножки. Кайд поражён и тронут: он её такой он ещё не видел. А может, просто раньше не смотрел? Не может же быть, что она раньше не красилась так, не укладывала так волосы и не носила этих узких брюк и пиджака! Да, никогда ещё её скулу не украшала ссадина, а губа не кровоточила. Может она сейчас не так пленительна, как в вечер "Грязных танцев", но он теряет с каждой секундой решимость и уверенность. Соль поднимается. Из-под коротких брюк видна лодыжка с расплывшимся укусом-синяком. Она все приближается, пока не не остается всего сантиметр до него, и он ей уже принадлежит. Она распоряжается им, как это ни глупо и ни смешно. Маленькая девчонка, не осознающая до конца, что происходит, приходит и берет то, что хочет. Сейчас он не откажет, смотрит на неё снизу вверх, потому что всё ещё сидит за диваном. Какая глупая баррикада. Что она, против Соль, которая может просто посмотреть с полуулыбкой на него и прикоснуться к его волосам кончиками пальцев.