так невероятно. Я, он и наша малышка.
Семья.
– Я не верила, что ты и этот подлец вместе. Но разобраться не могла. Со своей жизнью не могу, куда до других.
– Мы уже все выяснили сами. И думаю, это расставание было нужно, чтобы сейчас ценить друг друга.
– Это так. Стас сказал тебе, что с его финансами вышло?
– Да, и знаете, мы начнем все с нуля.
– Я продам дом и сказала, что Стасу отдам эти деньги.
– Это… неожиданно. Но как же вы…
– Оставлю себе часть, остальное вам. Вы молодые. А Стас, он знает, как поступить чтобы они умножились в разы.
– Будет отличный толчок. Спасибо вам.
– Это меньшее, что я могу сделать для него. К тому же я думала и уже сказала сыну, что купила бы дом в районе вашем, чтобы быть рядом и быть может помогать. Но, – перебивает меня, – разумеется после тщательного лечения. Я знаю, что я больна. И не планирую геройствовать. Так что, если ты не против, я бы посмотрела варианты и выбрала.
– Хотел сказать, что я считаю это хорошей идеей. Моя мама и дедушка, тоже не очень далеко теперь будут жить. Это просто замечательно, что обе бабушки будут рядом с Катей.
– Спасибо, Алиса. Не помню, говорила ли я, но ты самое лучшее что было и есть у Стаса. Я рада, что мой сын понял, что такое любовь и настоящая семья.
– Если и говорили, то я все равно рада, услышать снова. Я планировала ужин совместный. Познакомить вас с моими родными. Думаю, как только вы оба окажетесь дома, мы его обязательно организуем.
– Давно мечтала узнать твоих родителей ближе.
– Я поеду, Катя с мамой там, а я даже не успела молоко сцедить ей.
– Конечно.
– Завтра мы вас проведаем с ней.
– Спокойной ночи.
– И вам, хороших снов.
Напоследок вхожу в палату к Стасу и поцеловав его в немного сухие губы уезжаю домой.
Разговор с Татьяной Романовной показал, насколько она ранима, насколько запуталась женщина и позволила своей боли встать впереди всего. Ее муж гнобил и добивал чувством вины. Она была надломлена, а он ее окончательно поломал. Я ее не винила. Думаю, в глубине души, Стас тоже. Но сейчас время исправлять ошибки. Время идти вперед, оставив позади остальное. Время начинать с чистого листа.
Пока мы с мамой на следующий день, перевозили вещи, дедушка сидел с внучкой уже на новой квартире.
Надо сказать новое жилье было выше всяких похвал. Всем по комнате, кроме меня разумеется. Полагаю я больше далеко от Стаса не смогу уйти, не отпустит. И я не хочу в общем-то.
Мама и сама светилась ярче фонаря. Дедуля сдерживался, но я знала, что он тоже очень рад.
Часам к пяти мы уже отдохнувшие сидели и пили чай на новой кухне. Мне позвонили из клиники, сказав, что Стас пришел в себя и требует «своих девочек».
– Спасибо. Передайте ему, что мы будем скоро.
– Уже вызывает? – подмигнув спрашивает мама.
– Ага, – не могу сдержать свою улыбку, и мне в компанию кричит Катя. – Да, да, папа требует нас с тобой, – целую в мягкую щеку.
– Поезжай. Мы тут с папой сами закончим.
– Если что звони.
– Хорошо, и спасибо дочка.
Обнимаю ее, затем деда.
– Кстати, Аня не звонила?
– Нет, написала сегодня утром, что все в порядке и она сильно устает, не хватает сил на разговоры. Просила не волноваться.
– Ну хоть так.
Обнимаю своих родных еще раз перед выходом и уезжаю в больницу.
Медсестра, улыбнулась, пока я шла с ней по коридорам и дочкой.
Вошли внутрь и этот несносный мужчина чуть ли не подпрыгнул. Точнее он попытался это сделать, на что прикрикнул от боли.
– Сумасшедший? Ты что творишь? – быстро приблизилась к мужчине увидев заклеенную рану слева на животе.
Скрутило саму так, что почувствовала тянущую резь как вспышка.
– Прошу, лежи, Стас.
– Тогда сама скорее иди сюда.
Сажусь к нему на кровать и он, взяв мою руку в свою, поцеловал сжатую кисть, громко выдыхая. Прислонил ко лбу и умолк.
– Ты чего?
– В порядке. Просто, когда проснулся, думал, что ты не в порядке. Видел твое лицо перед собой, когда отключался. Черт, я думал, что ты там была… – ощущаю дрожь в его теле. – Испугался, короче.
– Перестань, мы тут видишь?
– Сейчас успокоюсь и дочку поцелую, а то еще напугаю ее.
Улыбаюсь, гладя его по голове. Такой хороший, прижимает к себе одной рукой, обхватив очень крепко, что не сдвинешься.
– Ну все, клади маляву ко мне.
Отодвигается вбок и поворачивается к Кате, которая тут же к нему полезла и начинает ножками упираться в его торс.
– Ну нет, сейчас она тебя случайно ранит, Стас, – убираю как могу малышку.
– Да не, она знает, что папе больно. Зачем ей над стариком издеваться.
Смеюсь с его слов, но все равно, ставлю руки так, чтобы не попала в живот.
Писк разносился на всю палату, пока она пыталась карабкаться на него, перевернувшись на живот.
– Я уже оглох, – улыбается Стас, играя с дочерью.
– Я давно.
– И искупался в ее слюне. Откуда так много?
– Это зубы папочка.
Пока они играют, я прохожусь по палате и думаю о том, что стоит ему вещей каких-то привезти.
– Тебе нужно что-нибудь, помимо очевидного?
– Не знаю. Вещи, шампунь, полотенце. Короче все такое. У меня нифига нет.
– Хорошо, я как приеду домой соберу сумку и с водителем отправлю.
– Спасибо, – не отрывается от малышки ни на секунду.
– Я с мамой твоей говорила, кстати, вчера. Думаю, что идея с деньгами хорошая.
– Я использую немного. Только для начала, потом верну как прибыль будет.
– Думаешь она их возьмет назад?
– Ну значит открою счет на имя Кати.
– Хорошая мысль. А еще думаю у нее все получится. Она настроена серьезно.
– Не хочу обнадеживаться. Было такое не раз, я верил. Но она снова отступала. Хотя сейчас я думаю, внучка придаст ей сил. Во всяком случае, я на это надеюсь.
– Она волнуется, Стас.
Смотрит на меня недолго прищурившись.
– О чем?
– Что ты ее не простишь никогда.
– На все требуется время. К тому же, я не так сильно злюсь, чтобы разводить болото прощения. Я больше думаю о том, что дал ей еще шанс. И надеюсь, она им воспользуется. Был откровенен, что у меня семья и я сейчас не могу как прежде бегать и умолять ее лечь в больницу и так далее. Да она моя мать, и я очень долго пытался ей помочь. Но как
