ты? Включи свет, чтоб я лучше тебя видел.
Свет для меня — это слишком, поэтому я снова включаю телевизор, наполнив комнату светом от его экрана.
— Тебе видно меня? — играю я с ним своим голосом, встаю на цыпочки и верчу задом. — Нравится моя новая пижама?
С виду в ней нет ничего особенного: шёлковый бежевый топ и под цвет короткие шорты. Но, похоже, ему пришлось по вкусу — из трубки слышится глухое рычание.
— А что под ней? — понижает голос, полоснув моё тело острым как лезвие взглядом даже на расстоянии. Какая-то магия.
— Ничего, — по слогам.
Повисает молчание. Я слышу его отяжелевшее дыхание, как порывы ветра. Его взгляд становится ещё более цепким. Он пригвоздил меня к месту, не отпускает, а я стараюсь не отпустить его.
— Яна, я понимаю твои опасения. Я даже разделяю их, но какой смысл делать шаг назад? Ответь, ты меня боишься?
— Нет, — шепчу, завороженно наблюдая за ним.
— Тогда чего ты боишься?
— Себя под твоим влиянием, — признаюсь в том, что он и так хорошо знает.
— Отныне ты будешь указывать мне, где я перегибаю палку, чтобы не заходить слишком далеко. Я ведь не знаю рамок. Да что там! У меня никогда их не было! — с горечью произносит, прижавшись лбом к стеклу. — Только говори. Всегда! Не молчи. Не делай так, чтобы я додумывал за тебя.
— Я постараюсь, — в груди печёт от осознания того, что не всё ещё потеряно.
— Проверим в действии прямо сейчас? Ты мне сразу же скажешь, когда я начну перебарщивать, — слышен азарт, я хмыкаю вопросительно. — Дотронься до себя.
— Дотронуться? Как? — недоумённо моргаю, вижу его порочную улыбку, мгновенно заставляющую краснеть.
— Нежно, словно к лепестку цветущей розы. Отодвинь резинку от этих потрясных шортиков и просунь в них свою руку.
Я с лёгкостью могу солгать ему. Сказать, что сделала то, чего он попросил, а он даже и не узнает. Размер моего окна не позволяет ему увидеть то, что происходит у меня ниже пояса.
Но мне почему-то хочется самой это сделать. Под его пристальным вниманием доказать, что именно это меня нисколько не пугает.
Я задерживаю вдох, несмело просовываю ладонь в шорты. По миллиметру проскальзываю глубже и прикасаюсь подушечкой среднего пальца к комку нервов. Касание лёгкое, как пёрышко по стеклу, но такое чувствительное.
— Сделала, — выдыхаю.
— А теперь ласкай себя, — приказывает он. И сладко, и горячо, до судорог в ногах. — Смотри на меня, и ласкай себя. Представь, что это я дотрагиваюсь до тебя. Представь, что это мои руки так хорошо знаю твоё тело.
Представить совсем несложно.
В последнее время я только и делала, что представляла его повсюду, но это не вызывало у меня таких же волнующих ощущений. Не было так возбуждающе. Адреналин не бурлил по венам, кровь не кипела, никакого трепета в сердце не было. Слабости в ногах тоже.
Мне нисколько не стыдно. Я уже не стараюсь сдерживать своё дыхание. Дышу часто. Прерывисто. Тяжело. Пальцами окружаю влажный клитор, окаймляю его. Растираю влагу по набухшей плоти и неустанно смотрю на Кирилла.
— Что ты чувствуешь? — дышит со мной единым рваным ритмом.
— Твои руки... Чувствую, как... пальцы кружат по клитору. Ты знаешь, как мне нравится, знаешь, как я.... — роняю первый стон.
Дыхание его усиливается вместе с моим. И это тоже неспроста. Замечаю, как он сам чуть приспускает штаны, бёдрами подаётся вперёд. Но в отличии от него, я вижу всё, что он делает. Каждое его движение не остаётся незамеченным. Мне не нужно фантазировать на этот счёт. Я собственными глазами вижу, как он вызволяет член, наполненный твёрдостью до отказа. Как он сжимает его в своём крепком кулаке.
Ноги подкашиваются. Я придерживаюсь за подоконник, зажав телефон между ухом и плечом.
Мне будто бы ввели в кровь неизвестный наркотик, от которого меня теперь бросает в пучину неизведанных чувств. Такого у меня ещё никогда не было.
Внутри пульсирует от того, как Кирилл скользит ладонью по члену. Смело, но без резких движений, словно желает растянуть удовольствие на максимум, чувствовать каждый рывок и ощущать их разницу. Он стискивает зубы, но взгляда не отводит ни на секунду.
Я теряю голову. Разум мой парализован, а руки делают своё чело. Руки, которые кажется мне не моими.
— Войди в себя, — повелевает он, хватая ртом воздух. — Представь, что это я проникаю в тебя. Глубоко. А я представлю, что это ты доводишь меня до оргазма, — последние слова он произносит сдавлено.
Я без раздумий вкладываю в себя два пальца. Потому что он так хочет, потому что так теперь хочу я.
Вторгаюсь в себя, захватив пальцы в упругое кольцо. И мгновенно достигаю самой наивысшей точки, чувствуя с какой силой сжимаю сокращающимися стенками свои пальцы.
Могущество слов и фантазии сделало своё дело.Он сделал это со мной.
Я с силой кусаю нижнюю губу, чтобы заглушить свои вскрики. Случайно роняю телефон на пол, так и не услышав как Кирилл кончает одновременно со мной.
Мне достаточно видеть, как он извергается себе в кулак. Как ходит ходуном его грудь и как напряжены его мышцы пресса. Но ни разу за всё время мы так и не потеряли зрительный контакт.
Вижу как губы его шевелятся. Он что-то мне говорит, а я так и застыла с рукой в шортах. Не могу перестать наслаждаться его видом и одновременно поражаться красоте виртуального секса.
С трудом наклоняюсь, чтобы поднять телефон. Подношу дрожащей рукой его к уху.
— Эй, ты ещё там? — спрашиваю хрипло.
— Можно и так сказать, — запыхавшись, отвечает. Представляю его уставшим, но улыбающимся, потому что больше не вижу его. — Я в ванной. Сейчас вернусь.
— Когда ты уезжаешь?
— Завтра вечером. А что?
Мне становится одиноко. Это ведь так скоро. Я не готова разрывать нашу виртуальную связь.
— Ничего, просто, — бесшумно хнычу я, падая животом на кровать. — Тогда до следующего раза? У меня завтра много дел. Скорее всего, мы не увидимся.
— Тогда давай на максимум продлим этот день, — предлагает, возбуждая теперь уже моё любопытство. — Ложись спать и не отключайся пока не уснёшь. Хочу засыпать под звуки твоего дыхания.
И я ложусь в постель, нацепив на себя наушники для удобства.
Мы ничего друг другу не говорим. Просто слушаем друг друга.
Просыпаюсь я под утро. На экране отображается длительность нашего разговора, переваливающая за четыре часа, а никто из нас так и не сбросил вызов.
На другом конце тишина.
— Кирилл, ты тут? — тихо произношу, и не надеясь услышать его.
