— Приходил сегодня? — осведомилась подруга и, встав, начала раскладывать продукты, а букет хризантем поставила в вазу.
— Приходил. — Пантелеева кивнула на большой букет роз, уже стоящий на столе.
Букеты цветов в её палате появлялись регулярно, муж постоянно приносил свежие.
— Ты, когда лечение закончится, к нему вернёшься? — спросила Стриженова.
— Нет. — мотнула головой Лиля. — К тебе, если позволишь.
— Ты ещё спрашиваешь. Квартира свободна то. Я как к Акиму переехала, даже забываю туда заезжать цветы поливать.
— Ну вот. Я и буду поливать, пока не сниму себе другую.
— А Глеб знает, что ты не собираешься возвращаться?
— Пока мы об этом не разговаривали. Он просто приходит, как приходил, каждый день, мы много говорим обо всём подряд, но этой темы не касаемся.
— Ты же понимаешь, что неизбежно она всплывёт?
— Понимаю. Тогда и скажу ему, что не собираюсь возвращаться. — спокойно ответила Пантелеева.
— Не делай вид, что тебе всё равно. Такая любовь не проходит. — заметила Инга.
— Она и не прошла. Просто веры нет. А без веры жить невозможно. Я очень устала, Гусь. И больше не могу верить.
Глеб оказался в осеннем парке, после деловой встречи, проходившей в кафе неподалёку. Свежесть ноябрьского дня бодрила. Природные краски затухали, уступая место зимнему унынию мегаполиса. Проходя по аллее, мимо женщины с коляской, он, вдруг, остановился, обернувшись. Нелли. Совсем другая. Такая же красивая, статная, но другая.
— Мадемуазель Огарёва! — мужчина подошёл ближе.
— Не кричи, Пантелеев! — шикнула на него она. — И вообще я уже больше полугода как не мадемуазель, и не Огарёва. — Нелли продемонстрировала правую руку, на утончённом безымянном пальце которой красовалось кольцо.
— Поздравляю! — усмехнулся Пантелеев. — И с наследником. Мальчик же, верно? — глянув в коляску уточнил он.
— Мальчик. — с нежностью улыбнувшись, подтвердила брюнетка.
Такой Глеб её не видел никогда.
— Как назвала героя?
— Глебом. — ответила Нелли.
Бизнесмен в удивлении вскинул брови.
— На память. — пожала плечами она.
— Польщён. — улыбнулся Пантелеев. — Я очень рад, что ты нашла своё счастье.
— Там, где никогда не искала. Оказывается, я обожаю детей и готовить. А ждать мужа с работы — отдельный вид счастья.
— Просто раньше было не с теми.
— А ты, счастлив? Как твоя девочка-ангел поживает?
— Собираемся разводиться. — отведя взгляд в сторону, ответил он.
— Идиотом будешь, если отпустишь её. Тебя, ведь, так, по-настоящему, никто не полюбит. Не дури, Глеб. — серьёзно произнесла Нелли.
— А ты изменилась…
— Изменилась. Наконец то, стала собой, благодаря нужному человеку. Все дарили мне себя, а он подарил мне меня. Прости, я во многом была не права. — дотронувшись до его плеча, произнесла девушка. — Ну а мы пойдём! Гномику ещё кушать надо, а мне ужин готовить. Прощайте, товарищ Пантелеев. — и Нелли зашагала прочь, осторожно везя коляску вперёд.
Прошло четыре месяца.
За это время реабилитация Лили благополучно завершилась, благодаря стараниям Угольникова. Она начала снова ходить, боль практически не беспокоила её и возвращалась крайне редко.
В тот весенний, мартовский день, когда начал таять снег, сквозь пасмурные тучи Москву, наконец, озарило солнце и защебетали птицы, Лилю выписали из центра, а она перешагнула порог надоевшей больницы.
В сознание девушки ворвались запахи природы, весны и голова слегка закружилась от этого.
— Господи, как же хорошо… — прошептала она, остановившись в больничном парке и прикрыв глаза.
— Лилька, дождь собирается! Пойдём! — усмехнулась Инга, потянув её за руку, пока Аким с Глебом молча наблюдали.
— Ты не понимаешь, какое это счастье. — заметила Пантелеева.
— Не тащи её так, Инга. — вмешался Глеб и взяв из руки Стриженовой, руку жены, осторожно приобнял Лилю за талию и повёл к машине.
Она ещё была слаба и мужчина стремился оградить её от всего.
— Даже так… — остановившись и вскинув брови, тихо произнесла шатенка.
— Думаешь, они будут вместе? — так же тихо спросил Аким, стоящий рядом и смотрящий на друзей, оторвавшихся вперёд.
— Не знаю. Лилька не хочет верить.
— В ней этой веры столько, что не сможет, мне кажется, не поверить.
— Посмотрим. Пошли.
Когда они все дошли до машин, Инга сказала:
— Ребят, мы тут с Акимом никак не сообщим вам, так и забудем. На следующих выходных у нас свадьба. — девушка улыбнулась.
— Да, и мы надеемся увидеть вас обоих. В Питере. — добавил Краснов.
— Ну, наконец то! — улыбнулась Лиля.
— Без тебя никто бы не женился. — засмеялась Стриженова.
— Конечно мы приедем. — улыбнулся, как и жена, Глеб. — Вы то на нашей свадьбе оба были, свидетели. — мужчина посмотрел на Лилю.
Она слегка погрустнела и осторожно отстранилась от руки супруга, обнимающей её за плечи.
— Лиль, поехали домой? — с надеждой на полжительный ответ, спросил Пантелеев.
— Нет, Глеб, спасибо. Отвези меня к Инге. — она глянула на подругу.
— Да, точно! Забыла! Вот ключи. — сообразила шатенка и отдала их в руки девушки. — Ну, мы с Кимом поедем? Ещё надо за платьем заехать.
— Конечно. Спасибо вам оргромное, ребята, за всё. — слеза скатилась по щеке Пантелеевой и она обняла по очереди Акима и Ингу.
Пантелеевы вошли в квартиру Инги. Лиля посмотрела и тут же вспомнила всё отчаяние, которое пережила в этих стенах полтора года назад, всё, что случилось с ней. Верила и не верила воспоминаниям.
— Лиль, скажи, почему ты не захотела вернуться домой? — спросил Глеб.
— У меня пока нет дома. — пожала плечами она.
— У тебя, у нас, есть дом. Это наш дом.
— Глеб, я благодарна тебе за всё, что ты сделал для меня, но… ничего не изменилось. Я не вернусь. Сейчас я очень устала и не хочу говорить на эту тему. Спасибо, что довёз меня, но я хочу побыть одна. — ответила Пантелеева.
— Хорошо. Отдыхай. — помрачнев, муж ушёл.
Прошло несколько дней.
Лиля обустроилась в квартире подруги, привыкла к той мысли, что всё закончилось, она живет дальше и будет жить. Глеб звонил, хотел приехать, встретиться, но каждый раз девушка придумывала новые отговорки и отказывалась.
Однако, наступила пятница и они вместе поехали в Питер на машине, чтобы побывать на свадьбе друзей. В пути, Пантелеев вновь хотел поговорить, но обнаружил, что жена заснула и не стал тревожить её покой. А потом Лиля отправилась в отель, где Инга проводила ночь перед свадьбой и разговор опять был невозможен.
На свадебном банкете они сидели рядом. Глеб любовался женой: нежная, как первый подснежник, хрупкая, Лиля постепенно оправлялась после страшной болезни и была, кажется, ещё прекраснее, чем в день их знакомства. Ей очень шло длинное платье, красивого лазуревого цвета, золотые локоны снова сияли, переливаясь, девушка улыбалась невесте и жениху, смеялась и шутила вместе со всеми гостями.
Наконец, выдался момент, когда многие из гостей были на танцполе, включая Ингу и Акима.
— Надо же, а ведь эта песня играла и у нас на свадьбе. — произнёс Глеб, когда из колонок раздались первые аккорды французского хита «Tombe la neige».
— Я помню. — отпив глоток морса, ответила Лиля.
— Пойдём потанцуем?
— Мне врачи запрещают пока нагрузки.
— Всего один медленный танец. И если тебе станет плохо, то сразу прекратим. Ну, пожалуйста, Златовласка. — попросил Пантелеев.
Лиля пожала плечами и вложила свою руку в его, протянутую.
Бархатный голос Адамо, поющего об отчаянии, потому, что любимая девушка не придёт, и о том, как за окном неумолимо падает снег, танцующие рядом и безумно счастливые Аким и Инга, воспоминания — всё это опутывало Пантелеевых невидимыми нитями.
Лиля чувствовала, что от этой близости нахождения рядом всё ещё любимого мужчины, от его настойчивости, неотступности, от взгляда, от аромата его одеколона, кружится голова и, казалось, ещё секунда, она сама не выдержит и поцелует его. Но тут же, девушка отрезвляла себя теми моментами из прошлого, когда верила мужу, но её доверие не оправдывалось.
