прикрываюсь руками. В темноте я чувствовала себя более раскованной. Прям эдакой Афродитой…
— Передумала, Павлова? — подстегивает меня, насмешливо изогнув бровь.
Вот ещё!
Опускаю руки, давая себя рассмотреть при свете. От этого Зорин едва ли не давится слюной, а его руки опускаются на мои ягодицы, притягивая ближе к себе.
— Ничего я не передумала, — шепчу ему на ухо и игриво кусаю мочку.
Лёгкими поцелуями он осыпает мою шею, посасывает, словно ставя метку и кусает. Моё дыхание тяжелеет, а Зорин ещё даже не дотронулся до меня по-настоящему. Дрожь проходит по спине, когда он пальцем проводит по позвоночнику, переходит на ребра и, в конце концов, накрывает грудь рукой. Она определенно точно создана для его ладоней. Вот почему прежде до неё никто не дотрагивался.
Черт!
Я замираю, а сердце грозится вырваться из груди от волнения.
Черт! Черт! Черт!
— Что-то не так? — отрывается Демьян от моей шеи и вглядывается в мое лицо.
— Все хорошо, — взвинчиво лепечу, ерзая на нем.
Зорин, конечно же, мне не верит. Его брови сурово сходятся на переносице, а глаза сканируют меня, будто пытаясь поймать на лжи.
Так или иначе, мне придётся ему сказать, но лучше это было бы сделать, когда дело непосредственно дойдёт до… «дела».
— Соня…
— Все хорошо, правда!
Наклоняюсь и целую его со всей страстью, зарываюсь пальцами в короткие волосы, голой грудью касаясь его груди. Он отвечает на мой поцелуй, сжимает руку и пальцем обводит сосок, отчего я практически задыхаюсь. Все ощущения обострены и каждое движение как разряд тока по телу.
Телом я отдаюсь ему, но маленький червячок тревоги в моей голове не дает мне полностью расслабиться и, как говорится, получать удовольствие.
— Нет, — отодвигает меня от себя. В шоке я хлопаю ресницами. — Что-то не так, — сжимает челюсти, а желваки начинают ходить ходуном.
— Все так…
— Павлова, — рявкает, — или говори, или на боковую, — ставит условия.
Мои плечи опускаются. Выбора нет. Впрочем, Демьян заслуживает правды. Это и его касается тоже.
Я нервно жую губу, а руками хочу прикрыть свою наготу, но Зорин удерживает мои руки. Он терпеливо ждёт, пока я соберусь духом. Несколько минут проходит в напряженном молчании, пока я все же не подаю свой слабый голос.
— Я должна кое-что тебе сказать…
— Продолжай, — поощряет меня и проводит рукой по ноге, останавливаясь неприлично близко к краешку трусиков.
— Уменянискемнебыло, — на одном дыхании выпаливаю.
Демьян озадаченно переспрашивает:
— Что?
Не заставит же он меня снова это повторять, правда?!
Нет, судя по всему, заставит.
— У меня ни с кем не было, — повторяю более внятно.
— Не было?
Господи!
Простонав, я ворчу:
— Да, не было…
— То есть ты…?
— Ни с кем не спала, — заканчиваю за него.
Что ж, если я хотела увидеть растерянного и смущенного Зорина, то мне это удалось. Он явно чувствует себя не в своей тарелке.
— Демьян…
— Я… — заикается и убирает от меня свои руки, — Ты…
— Ага, — наклоняюсь над его лицом, чтобы поцеловать, но он уворачивается.
— Соня, ты уверена? Уверена, что хочешь, чтобы я был этим человеком? У меня нет опыта…
— Серьёзно? — фыркаю. Если это отмазка, то она самая глупая в мире!
Пусть своей бабушке это рассказывает, монах несчастный.
Пыхтя, я пытаюсь подняться с его колен, но он рывком опускает меня обратно, крепко держа своими за бедра.
— Я в том смысле, что обычно это был просто быстрый перепих и ничего большего. Я не был никогда первым.
— Ты не хочешь?
Можно ли чувствовать себя еще более оскорбленной?
— Что? Ты серьёзно? Думаешь, я тебя не хочу? — взяв мою руку, он кладет себе её между ног. — Ну как? Похоже, что я тебя не хочу?
Я чувствую все его желание. Он твёрдый.
— Я хочу тебя с тех самых пор, как ты врезала мне по яйцам!
— Ты заслужил!
— Возможно, — ухмыляется, но тут же становится серьезным, — я хочу тебя, Соня. Целиком и полностью.
— Тогда возьми, — проникновенно шепчу, и тем самым развязываю ему руки.
В следующую секунду я оказываюсь на спине, а Демьян нависает надо мной. Руками он исследует моё тело, губами спускается по шее, оставляет влажные поцелуи на ключицах и добирается до груди. Я выгибаю спину, когда его рот накрывает мою грудь.
Дальше все как в тумане. Мои стоны, его громкое дыхание, все смешивается воедино. Прихожу только в себя, когда мои трусики оказываются на лодыжках, а затем улетают. Руками нетерпеливо шарю по телу Демьяна, призывая более к активным действиям.
— Тише, не спеши, — целует меня.
Его боксеры тоже исчезают. Своим центром я чувствую всего его. Так близко и интимно. Однако мне не стыдно, мне не страшно. Желание затмевает все. Когда пальцы оказываются во мне, я не сдерживаю крика.
Черт! Как же это приятно!
Он двигается мучительно медленно, словно распаляя меня. Шепчет на ухо, какая я красивая, что я вредная, и что теперь полностью его. Движения становятся быстрее, и я взрываюсь на тысячу осколков.
Клянусь, у меня в глазах темнеет! Не успеваю я прийти в себя, как Демьян раскрывает мои бедра шире.
— Уверена? Обратного пути нет.
Вместо ответа я просто притягиваю его ближе. Он не делает резких движений. Всё происходит плавно, а боль лишь мимолетная. Однако разве это имеет значение, когда два человека хотят друг друга до истомы? Когда чувствуют друг друга на совершенно другом уровне? Это так первобытно, так откровенно и так чувственно, что пальцы на моих ногах подгибаются.
Мы двигаемся в унисон, пока оба не доходим до пика. Я вновь взрываюсь, а Демьян еле успевает выйти из меня, и следом получает свое удовольствие. Обессиленно он падает на подушку рядом со мной и притягивает к себе.
— Спасибо, — шепчу, а он только крепче сжимает меня в своих объятиях.
Демьян
— О боже! Это так вкусно, — маленькая проказница закатывает глаза, явно балдея.
Еще бы! Эта белобрысая зараза в который раз стырила бекон прям у меня из-под носа!Ладонью несильно, но ощутимо даю ей по заднице, отчего она взвизгивает и хохочет.
— А-ну, брысь!
— Зорин, не будь такой злюкой, — надувает
