опаздываем?
─ Меньше вопросов. Больше действий. Мне самому одеть тебя, Слоан?
Он делает шаг ко мне, и в его глазах ясно читается вызов. Насколько могу судить, я искренне сомневаюсь, что он хочет меня одеть, такое чувство, что он больше заинтересован в том, чтобы раздеть меня.
─ Зависит от того, на самом ли деле мы опаздываем куда-то, или ты думаешь, что у нас есть время, чтобы скоротать его, ─ говорю я.
Зет издает рычащий звук.
─ Хорошо. Тогда пошевеливайся.
Я беру у него платье ─ полагаю, что это платье ─ и направляюсь в спальню. Расстегиваю молнию на чехле и вижу, что это платье. Красивое, шёлковое, ирландского зеленого цвета (прим. пер.: Ирландский зеленый, ─ цвет молодой весенней травы) с огромным разрезом спереди. К нему прилагаются туфли на каблуках, обтянутые шелком, и чудесный гребень для волос в стиле арт-деко. Я одеваюсь, чувствуя себя невероятно соблазнительной, когда материал скользит по моей коже. Давно я так себя не чувствовала.
При мысли о соблазнении я вдруг вспомнила, что консьерж сказал нам, когда мы приехали сюда: что скоро здесь будет мероприятие. Такое, на которых бывал Зет до того, как вернулся в мою жизнь. Консьерж даже спросил, не хотим ли мы заказать кабинку. Сердце внезапно забилось в груди. Он… он собирается пригласить меня на какую-то секс-вечеринку? Я слишком хорошо помню последнюю.
Я выхожу из спальни в гостиную, готовясь наброситься на него, но затем замечаю своего мужчину и теряю всякую способность связно говорить. В черном костюме, белой рубашке и черном галстуке Зет великолепен. Небольшие порезы и царапины на руках и лице, кажется, только подчеркивают его дикую красоту. Он застегивает запонки, ухмыляясь, когда встречается со мной взглядом.
─ Нравится? ─ спрашивает он.
Нравится? Он прекрасно знает, что это так, высокомерный ублюдок. Я хмуро смотрю на него.
─ Ты собираешься отвести меня вниз в какой-то странный секс-клуб, Зет?
Он выглядит искренне удивленным. Я наблюдаю за моментом, когда его осеняет понимание.
─ О, ты думаешь… ─ Он смеется. Смеется. ─ Нет, злая девочка. Больше никаких секс-клубов для тебя. Или для меня. То есть, если только…
Я бросаю в него диванной подушкой, но он уклоняется, продолжая поправлять запонки. Я качаю головой, подхожу к нему и протягиваю руки. Он вкладывает свою ладонь в мою, и я осторожно продеваю серебряную пуговицу в его манжету.
─ Вот так.
Когда я поднимаю глаза, Зет ухмыляется.
─ Что?
─ Ты разочарована, да?
─ Тем, что ты не поведешь меня в секс-клуб? Нет!
Я чувствую, как краснею. Слышу, как нелепо звучит мое отрицание. Ухмылка Зета исчезает в мгновение ока. Он наклоняется ко мне так, что его губы касаются моего уха:
─ Я могу терпеть, когда люди смотрят, Слоан. Могу смириться с тем, что ты хочешь наблюдать за другими. Но теперь у нас новые правила. Никому больше не разрешается прикасаться к тебе. И я никогда не буду прикасаться к кому-либо еще и не позволю никому прикасаться ко мне. Так что… все, что тебе нужно сделать, это сказать мне об этом.
Холодная, тревожная дрожь пробегает по моему телу, но я тревожусь не потому, что думаю, что он этого хочет. Он говорит мне это, потому что предполагает, что я могу этого хотеть. И… я волнуюсь из-за того, как себя чувствую в преддверии этого.
─ Я не хочу, ─ говорю я, задыхаясь.
Зет кивает, хотя я вижу проблеск мрачного веселья в его глазах.
─ Пойдем, злая девочка. Нас ждет машина.
Нашего водителя, конечно же, зовут Майкл. А наша машина ─ элегантный черный лимузин. Ни один из них не поддаётся моим уговорам и не говорит, куда мы едем, пока мы бесшумно скользим по городу. Я не догадалась, даже когда мы остановились у церкви.
Зет помогает мне выйти из машины, на его губах играет едва заметная улыбка. Его веселит мое замешательство.
─ Что мы здесь делаем?
Внутри слышна музыка ─ звуки скрипок и виолончелей, а также много голосов, говорящих одновременно. Дорожку ко входу в церковь освещают греющие свечи (прим. пер.: Греющая свеча (чайная свеча) ─ спец. название для маленьких свечек), а на ветвях деревьев во дворе висят маленькие сказочные огоньки. Потрясающее зрелище.
Зет немного смущается, лезет в карман и достает квадратик испачканной, потрепанной карточки. На обратной стороне запекшаяся кровь, уголок оторван, но я сразу же понимаю, что это приглашение на свадьбу Суреша. Он сказал… Зет сказал мне несколько недель назад, что пойдет со мной. Я совсем забыла об этом. Столько всего произошло за это время. Столько всего, что изменило и сформировало нас. Зет разворачивает приглашение и протягивает его мне.
─ Я думала, что они женятся в отеле. Утром? ─ шепчу я.
─ Очень верующие родители невесты задержали церемонию, ─ объясняет Зет. ─ Они перенесли время и изменили место проведения свадьбы, объясняя это тем, что не венчаться в церкви ─ скандально.
Я снова смотрю на церковь, пытаясь осознать все происходящее.
─ Не могу поверить.
─ Надеюсь, ты все еще хочешь, чтобы я был твоей парой? ─ тихо спрашивает Зет.
У меня щиплет глаза. Не могу поверить, что среди всех этих драк, беготни, насилия и боли он вспомнил об этом.
─ Я бы хотела, чтобы ты был моей парой.
Не могу поверить, что этот человек реален. Не могу поверить, как сильно его люблю. Без него я не смогу жить. Без него последние несколько месяцев я бы точно была в большей безопасности, но, оглядываясь назад, можно сказать, что Зет был прав. Наша жизнь ─ это кровь и розы ─ физическая боль, душевная боль, но и горько-сладкая и прекрасная. Есть много вещей, которые я бы изменила, потеря Лэйси ─ одна из них, но у меня все еще есть он. У меня есть будущее с ним, и это прекрасно.
─ Хочешь зайти внутрь? ─ спрашивает он.
Киваю, соглашаясь.
─ Я определенно хочу зайти внутрь.
Церемония великолепна. Внутри церковь, скамьи и проход украшены множеством маленьких белых цветов. Ребекка, невеста Суреша, сияет в море белого кружева и шелка, в ее волосы вплетены такие же маленькие белые цветы. Вокруг меня знакомые по больнице лица ─ Оливер сидит у входа в церковь со своей спутницей, стройной блондинкой с потрясающей улыбкой. Он замечает нас и нерешительно улыбается мне. После произнесения клятв люди выходят из церкви и идут по улице, не заботясь ни о холоде, ни
