– Ну как? – спросил он дразнящим тоном. Я заметила, что Яр закрыл глаза и тоже наслаждался нашей близостью.
– Интересно, – прошептала я, оставив короткий поцелуй на щеке парня. Мои губы сладко покалывало, я медленно сгорала от желания стать ещё ближе к Яру, позволить ему целовать себя везде, каждый миллиметр моей полыхающей кожи.
– Я думаю, ты ещё маленькая.
– Да ну? – фраза прозвучала вроде заботливо, а вроде и подстегнула доказать обратное: что я не маленькая, и что со мной может быть гораздо лучше, чем с кем-либо. Эта странная уверенность бралась непонятно откуда, ведь у меня напрочь отсутствовал какой-либо опыт.
– Твоя мамочка будет ругаться, – продолжал дразнить Яр. Тогда я провела языком вдоль его скулы, пока не достигла уха. Обхватила мочку и слегка прикусила её, лаская между губ. В этот момент Яр крепко сжал мои бедра, запуская по телу сладкие микротоки.
– Перестань, – прошептал он, однако слова и действия разительно отличались друг от друга. Ярик покачивал меня на себе, заставляя тереться... ох, мамочки! Я чувствовала, как возрастает его желание обладать мной.
– Уверен? – игриво спросила. Я откинула голову назад, и Яр воспользовался этим: он провел губами вдоль моей шеи, пробуждая табун мурашек, которые устроили дикий танец на спине.
Я тихонько простонала и жутко смутилась этого, стон сорвался непроизвольно.
– Лина, – позвал Яр. Он положил руку мне на голову и резко притянул к себе, впиваясь губами в мой рот. Дико. До чертиков возбуждающе. Словно мы оба тонули, позволяя течению уносить себя в глубокие дали. Яр испустил короткий стон, когда я прикусила его нижнюю губу.
– Твою мать, – прорычал Громов. – Что ты творишь, Лина?
– Заставляю тебя помнить только меня и никого больше, – дразнила я, целуя с жадностью и надрывом. Яр сильнее стал двигать мои бедра на себе, его пальцы так крепко впивались в меня, что наверняка под одеждой могли остаться синяки. Он все настойчивее прижимал меня к себе, а я льнула, желая завладеть своим парнем полностью.
– Черт, – сорвалось с его губ. Громов поддался вперед, я сперва не поняла зачем, но потом, когда он в одно движение навис надо мной, догадалась: мы оба вот-вот сорвемся и улетим в потоке страсти, от которой кружилась голова. И только Яр чуть приподнял мою кофточку, планируя дотронуться до беззащитной кожи, как у него зазвонил мобильный. Кто-то по ту сторону активно пытался дозвониться до Громова.
– Ну что за идиоты, – пробурчал Яр, с неохотой перекладывая меня на кровать.
Я беззвучно выдохнула, плюхнувшись на подушку. Тело продолжало вибрировать, а губы гореть от поцелуев. С одной стороны, мне жутко хотелось обратно в объятия к Ярику, с другой, а не торопимся ли мы? Не буду ли я потом жалеть?
– Ладно, – донеслось до меня. Я перевела взгляд на Ярика, он уже отключил вызов и поправлял толстовку.
– Что-то случилось? – выдохнув, поинтересовалась я. Затем тоже поспешила привести себя в порядок.
– Да, сегодня, оказывается, семейные посиделки, я забыл. Дядя Дима очень ждет, не могу ему отказать.
– Дядя Дима? – я выгнула бровь, в надежде, что услышу объяснения, о ком речь. Вот только Яр не удосужился выдавать свои секреты. Мы все еще были на границе тех, кому не знаешь, можно ли открыться.
– Ага. Пойду я. Так и для тебя лучше, малышка, – я подтянула к себе ноги, обхватив их руками. Сложно было сохранять улыбку, но я старалась не показывать, что огорчена. Яр подошел ко мне, наклонился и… нет, поцеловал нежно в лоб, а не в губы.
– Я провожу, – прошептала.
– Не стоит, отдыхай.
Он почти дошел до дверей, как я сказала:
– Ярик!
Громов обернулся, а я подумала, что хочу быть всегда-всегда с этим парнем. Он уже забрал ключик от моего сердца. Таких как Яр больше не существует. Сидя на кровати и смотря на него сейчас, я отчетливо это понимала.
– Пока, – смущенно прошептала я.
– Пока, – он коротко улыбнулся мне и вышел в коридор. Спустя несколько минут входная дверь захлопнулась.
Глава 43
В понедельник Яр опять меня ждал на детской площадке, чтобы вместе пойти в школу. Погода стояла довольно солнечной с утра, поэтому Громов был без куртки, в одной светлой толстовке и темных джинсах. Он лениво растянулся на лавке, разглядывая голубое небо.
– Привет, Ярик, – я чмокнула его в щеку, но сама на лавку не села. Так и осталась стоять, согнувшись, напротив парня.
– Ты знаешь, меня бесит это сокращение, – сказал он вдруг. Затем положил руки на мои щеки и притянул к себе, подарив поцелуй в губы. Короткий, но такой сладкий, словно я попробовала молочный шоколад.
– Не знаю, но мне все равно. Я буду тебя так называть, – с улыбкой ответила ему.
– Ты невыносима, Абрамова.
– Значит, ты сходишь с ума по невыносимой девушке, сочувствую, Ярик, – я выпрямила спину, развернулась и пошла в сторону лестницы, ведущей к дороге. Громов догнал меня и наглейшим образом шлепнул по попе. Я оглянулась, кинув на него грозный взгляд, а он лишь усмехнулся.
– С невыносимыми по-другому никак, – развел руки в стороны Яр.
До школы мы дошли, подшучивая друг над другом, удивительно, но хмурая тучка Ярослав умел неплохо так заставить меня смеяться. Было весело, настолько, что я не заметила, как пришлось расходиться по кабинетам.
Скорее бы закончились уроки…
Первым у нас стоял русский, вторым физра. Перед занятием спортом, я зашла в туалет и обнаружила максимально неожиданную картину: Лилька сидела на подоконнике в слезах. Она вытирала рукавами рубашки щеки от крупных градин-слез. Я опешила, но решила все-таки поговорить. Знаю, ничему меня жизнь не учит…
– Что с тобой? – спросила, присаживаясь рядом.
– Все полный отстой, – со всхлипом произнесла Лиля. Она прикусила губу, переводя на меня взгляд полный горечи. В иной раз я бы ее пожалела, однако после всех грубостей, которые она сотворила в мою сторону, увы! Быть ее жилеткой я больше не планировала. Хватит.
– Очень понятно.
– Ася со мной не будет больше дружить, – выдала наконец–то Ильина.
– Да ну? – я постаралась вздохнуть не слишком наигранно, хотя информация была ожидаемая. – С чего взяла?
– Я случайно услышала их разговор с девочками.
– Вот как…
– Да! – Лилька снова вытерла лицо рукавом от рубашки, он был уже грязный из-за косметики. – Оказывается, она все это затеяла из-за Давы.
– Чего? – нет, я понимала, что дружба нарисовалась неспроста, однако такой повод звучал странно. Ильина же с ним не общалась, от слова совсем.
– Они хотели через тебя, вернее через нас с тобой, к нему подобраться, я так поняла.
– Да уж, – мне нечего было сказать на это Лиле. В конце концов, она сама виновата, что так легко доверилась непонятно каким людям и предала близкого человека в лице меня.
– А теперь ты с Яром, и им, ясное дело, я больше не нужна. Боже, Лина! – Лилька так громко всхлипнула, что где-то внутри мне в очередной раз стало ее жаль.
– Ну ничего, плохие люди уходят, это хорошо, – постаралась утешить я, правда без особого желания.
– Да что хорошего? Ты ведь… – Лиля запнулась. Она какое-то время молча смотрела на свои новенькие балетки цвета сандалового дерева. – У меня ощущение, что я осталась одна.
– Почему?
– Ты ведь тоже… – наконец, Ильина решила закончить свою мысль. – Тоже откажешься от меня, как и они?
– Ты сама от меня отказалась, Лиль. Я не тот человек, который будет бесконечно прощать. Мне тоже, знаешь ли, обидно! Меня тоже, знаешь ли, задело твое поведение! – сорвалась я. Пора было выдать свои эмоции.
– Что? Да когда? – убила наповал Лилька. Я поднялась с подоконника и встала напротив.
– Начнем с фотосессии для виньетки. С кем ты там на парной фотке? Разве со мной?
– Лина… – она потупила взгляд в пол, сжав перед собой руки.
– Ты первая от меня отказалась. Подвинула ради какой-то там дуры Яковой, ради софитов и популярности. Так что не надо тут строить из себя великомученицу, Лиль. Я до последнего была на твоей стороне.
