уже ждет вся команда. Знакомые лица парней мелькают рядом, увлеченно обсуждают игру, громко смеются, привлекая внимание других посетителей.
А Ясмина перебирает в памяти все, что случается с ней за последний час. И поцелуй тот. И слова Арсения. И его признание.
Белявская сейчас находится в самом настоящем шоке и даже не возражает, когда Архипов крепко обнимает ее и притягивает к своему боку так, словно они – пара.
В какой-то момент, когда вся компания рассаживается за столики, Ясмина вздрагивает, потому что капитан «Гигантов» неожиданно наклоняется к ее уху.
Им с Арсением достается мягкое кресло на двоих. И пусть Яся – худенькая, но зато парень – весьма крупногабаритный. И потому сидят они, тесно прижавшись друг к другу.
– Тебе не нравится здесь, – фраза звучит как утверждение, и Ясмина даже не пытается возразить. – Пойдем.
Молодой человек плавно поднимается, о чем-то коротко переговаривается с товарищем по команде и ведет Ясмину через весь клуб.
Ее рука тонет в его большой ладони. Ясмина постоянно натыкается взором то на широкий разворот плеч, то на крепкую спину, то на профиль, точно высеченный из камня. Если не считать фингалов и ссадин, Архипов очень привлекательный парень.
Ясмина приходит в себя, уже окончательно, когда они оказываются на улице. Останавливается, пытается выдернуть свою руку из мужской ладони.
Арсений оглядывается. Но удивления в его глазах нет. Появляется ощущение, будто парень, наоборот, ждет момента, когда ее «накроет».
– До квартиры не успеем? – усмехается Архипов. – Ехать минут пятнадцать. Нет? Ну, что ж. Значит, здесь. Давай, малышка, начинай.
Арсений оглядывается, будто проверяет, кто станет свидетелем надвигающейся сцены. А Ясмина вспыхивает, потому что она очень зла, растеряна, смущена, дезориентирована. Да она, что уж скрывать, в самой настоящей панике!
– Это перегиб, Сеня! – начинает говорить Ясмина, а ее голос дрожит. – Что происходит? Что с тобой?! Как это вообще... И почему именно сейчас, когда...
– Когда у тебя появился долбаный Толик?! – рявкает вдруг Архипов, а от его легкомысленного настроения не остается и следа. – Вот потому именно сейчас! У тебя не было никого. Я даже и не чесался. А тут этот хренов Зазыкин. Неужели он тебе действительно нравится, Яся? Все дело в нем?
Белявская хлопает ресницами. Кажется, чем больше она пытается поговорить с Архиповым, тем больше странных и неожиданных признаний она от него получает.
– Отвези меня домой, Арсений, – наконец, негромко говорит девушка, но Архипов ее прекрасно слышит.
Некоторое время парень смотрит на нее. Ясе кажется, что он не послушает. Сделает так, как хочет он, а не так, как просит она.
Но нет. Арсений вынимает ключи из кармана и нажимает на кнопку. Автомобиль приветливо мигает фарами. Архипов помогает Ясе усесться в пассажирское кресло. Девушка следит через стекло за выражением на лице парня. Не сводит с него взора, когда тот обходит машину и садится на руль.
В полной, немного гнетущей тишине они едут в сторону дома, где живут родители Ясмины. Архипов паркует джип перед шлагбаумом, ведущим на территорию жилого комплекса.
Яся успевает выскочить из салона прежде, чем Сеня открывает для нее двери. Делает шаг, но ее ладонь оказывается в крепких пальцах парня.
Она замирает, потому что Архипов оказывается очень близко к ней. И ей кажется, что он вновь ее поцелует, потому что взгляд его обжигает лицо Яси, рвет душу.
– Приятных снов, девочка, – негромко говорит Архипов и разжимает руки.
Белявская торопливо идет к подъезду, открывает двери, не смотрит на Арсения. Но чувствует его взгляд на затылке. Ей кажется, что он прожег дыру до костей.
Родители дома, как и Боря, как и младшая сестренка Лена. И, как назло, никто еще не спит. Зато, судя по застывшей на экране телевизора картинке, бурно обсуждают последние новости города.
– Феденька, ты только не волнуйся!
– Не волнуюсь, родная.
– Ясмина сейчас нам все объяснит, – успокаивает мама. – Да, дочка?
– Нечего объяснять, – мотает головой Яся, а голос почему-то дрожит, и взгляд никак не оторвать от снимка с экрана.
– Яська, вы чего, поругались?! – тут же заговаривает брат.
Ясмина чувствует пристальный взгляд отца на себе. Сканирующий взгляд. Яся очень хорошо знает папу, а потому понимает, что хмурые и сосредоточенные глаза Федора Белявского ничего хорошего не сулят. Не ей, а Архипову.
– Я ему все кости переломаю, – цедит папа, – он у меня не только с хоккеем завяжет! Всю жизнь ползать будет!
– Пап! – возмущается Ясмина. – Арсений ни в чем не виноват!
– Тогда чего рыдаешь?! – ворчит папа.
– Сеня не смог бы ее обидеть, па! – в защиту друга высказывается Борька, а Ясмина понимает, что сейчас брат ляпнет какую-нибудь ерунду. – У него все серьезно. А вот Яська хвостом крутит! А мужик, между прочим, всю карьеру может под откос пустить.
– Переживет, – отмахивается папа, а мама уже стоит рядом с Ясминой и обнимает ее ласковыми руками.
– Что у вас случилось, солнышко? – говорит мама, а Яся лишь качает головой.
Нет, не готова она пока говорить обо всем, об Архипове, о его признаниях, а особенно – о своей реакции на этого парня.
– Можно я лягу спать? – просит Ясмина. – Я, правда, в порядке. Утром все расскажу.
Странно, но родители ее отпускают. Возможно, все вопросы отец прямо сейчас задаст Борьке, раз уж Яся говорить отказывается, а Арсения здесь нет. Однако и об этом Ясмина решает подумать завтра.
Уже лежа в своей кровати, девушка понимает, что не может вспомнить ни вкуса губ, ни собственных ощущений, когда ее целовал Толик.
Зато прекрасно помнит поцелуй Архипова, в мельчайших подробностях.
***
Наутро Ясмина вкратце рассказывает, что с ней произошло. Без подробностей, пусть и обещала поведать о них семье.
Да, целовались. Да, Сеня признался, что она дорога ему. Да, с Толиком она больше не встречается. На этом расспросы заканчиваются. Должно быть, Боря действительно что-то, да рассказывает.
Ясмина решает не думать о том поцелуе и о своем трусливом бегстве. Впрочем, и сам Архипов куда-то исчезает. Даже не звонит, хотя, мог бы. Впрочем, и Ясмина никак не дает о себе знать. И даже не спрашивает у брата.
Проходит неделя, потом еще одна. Ясмина, точно самая горячая фанатка «Гигантов» выискивает в сети все новости о команде, а особенно, об их капитане. Хотя, через родных
