Блондин тяжело вздохнул, понимая, что виноват во всём происходящем, и не имеет сил что-либо исправить. Он пытался, страстно желая вернуть себя. Того, любящего безмерно одну единственную женщину, парня. Рафинированного спортсмена почти без недостатков.
Время, проведённое в Мексике, катком прошлось по его жизни, привычкам, пристрастиям и даже любви. Марианна по-своему была ему дорога, всё позволяющая, не обременяющая обязательствами, кроме одного – любить её, и с этим он тоже не мог ничего поделать.
Две женщины не раз спасали его жизнь, но одна подсадила на наркоту.
Проклинать погибшую Луну не было смысла. Он с удовольствием улетел в мир грёз, где не было боли. Туда, где у него было всё, что хотел, сконцентрированное в небольшой белой дозе.
Там никто не требовал быть исключительно положительным. Мир, в котором он ничего никому не должен и ни перед кем не обязан.
Олег оттеснил не готового к борьбе с женой Стаса.
– Юлька постелила тебе в гостевой. Через полчаса придёт врач. После капельницы обязательно полегчает.
Жуков больше не спорил, а отправился на голос блондинки, так и не решившись заглянуть в серые глаза жены.
Нина несколько минут сидела, низко опустив голову, скрестив руки на коленях. Муж в очередной раз дал ей почувствовать себя мамой, сестрой, девочкой из группы поддержки, но не любимой женщиной.
Она, наконец, справилась с душащими горло слезами и вскинула голову, готовая посмотреть на Олега, молча сидевшего в кресле напротив. Нина тяжело вздохнула, проговорив с безнадёгой в голосе:
– Не знаю, что делать? Бороться с ним, за него – просто нет сил. Они нужны для воспитания наших детей.
– Я всё понимаю…
Она покачала головой. За окном начиналась метель. Колкие снежинки бились в стекло незашторенных окон. Погода металась, как её душа.
– Я не жалуюсь. Пусть я сука последняя, использующая мужчин, но мне нужна любовь!– крик души, похожий на исповедь человеку способному выслушать без жалости.– Не могу жить по-другому. Просто зачахну.– Она цедила сквозь зубы, обращаясь к тому, кого не было рядом. – Раньше мы были половинкой чего-то целого, понимали друг друга без слов, – уголки пухлых губ опустились.– Всегда чувствую фальшь в отношениях. Наши в последнее время были сплошным обманом.
Короткое и категоричное:
– Разводись.
Калейдоскоп чувств в огромных глазах.
– Что станет с ним?
– Значит, терпи и не ной.
– Но что будет с детьми, рядом с отцом наркоманом?
Удар кулаком по столу и в этот раз требовательное:
– Разводись!
Она усмехнулась, опустив кончики губ.
– Вот такой замкнутый круг!
Бероев смотрел на очень красивую, сильную, стильную женщину, оказавшуюся в западне, зажатую в тиски чувств.
– Противоречишь сама себе. Не хочешь быть Жукову мамой, но именно так себя и ведёшь. Ощущаешь вокруг себя фальшь? – он развёл руками. – Зачем в ней жить?
– Дети…
Олег разразился матом.
– Ребятам хорошо, когда между родителями стена? Он не тот Стас, что был год назад. Прими это, в конце концов. И в том нет твоей вины!
– Кто сможет полюбить сразу четверых чужих детей?
– Тебе виднее. Я не собираюсь быть сводником, но такого Стаса подпускать к ним нельзя, – Олег сделал паузу, вспоминая их разговор по душам в самолёте. – Он сам понимает это.
– Что тогда?
Непривычно видеть эту бойкую женщину, прижатую обстоятельствами к стенке.
– Вылечить и остаться друзьями. Иначе так и будешь носиться из постели в постель в поисках папы для детей, – Бероев усмехнулся.– Не стоит этого делать. Найди мужика для себя. У детей есть Жуков, когда трезв, и я. Рядом со счастливой мамой и они станут такими.
– Прописные истины…
– Так последуй им! – он подскочил с глубокого кресла. – Ты слишком сильная для нового, сломанного Стаса и давишь на него. Чтобы встать на ноги, ему нужна слабая женщина, о которой надо заботиться.
Он ненадолго вышел, а вернувшись, бросил папку на стол.
– Вот твоя вольная. С показаниями, что даст племянник Худиева, мы закроем Светличную и возьмём Пашу за жопу.
– Старуху за решётку?
Олег усмехнулся.
– Твоя старушка наняла снайпера напугать до усрачки тебя и сына. По её указанию ставили камеры наблюдений. Она прослушивает дом Светличного, его телефон, настроила против тебя Аишу. Дальше перечислять?
Нина попробовала возразить:
– Может, Павел с ней в сговоре?
Бероев пожал плечами:
– Может, но не в этом деле. Сам на себя заказал имитацию покушения?
Он налил в стакан виски и отхлебнув хороший глоток, продолжил:
– Старая сука готова убить внуков, которых не считает своими. Плюсани того, кто тебя порезал, брата Антона. Бабушка полна сюрпризов. Жизнь положила, чтоб от ненавистной снохи избавиться, и не успокоится даже в гробу… – Он постучал согнутым пальцем по папке: – Тут есть всё!
– Тогда зачем провокация?
– Я сказал – для Павла!
Нина кивнула, уже решив, что сделает с этим в дальнейшем:
– Использую его чувство вины…
– Умница! А ещё докажешь в суде, насколько опасно находиться детям в его доме.
– Представляешь его шок, когда узнает, кто и чьими деньгами заплатил снайперу?
– Пауки в одной банке. Стоят друг друга. Один сломал твой брак с Жуковым, вторая пыталась сжить со свету.
Нина попросила взглядом долить в бокал вина. Бероев плеснул себе виски.
– Только хрен им всем!– выдала она тост, сжимая тонкую ножку длинными пальцами с идеально отманикюренными ногтями.– Жила, живу и буду жить, постараюсь снова стать счастливой. У меня ещё вся жизнь впереди.
– Вот такой ты мне нравишься больше…
Глава 22.2
Кап, кап, кап…
Несколько сорок дрались, деля брошенный кем-то за окно большой кусок сала на толстой шкуре, попеременно одерживая верх, но тут же теряя непосильно тяжёлую ношу. Истошный стрекот, словно крики базарных баб, рвал воздух тихого дворика.
«Совсем как люди!» – подумала Нина, кутаясь в махровый халат.
Случившаяся оттепель внушала надежду на скорую смену погоды. Весна, обновление всего сущего…
В серых глазах тоска. Что принесут грядущие перемены ей лично? Хотелось влюбиться отчаянно, как в первый раз, чтобы ощущение праздника накрыло с головой, отгоняя прочие мысли на второй план. Но она слишком цинична, чтоб верить в настолько безумные чувства в её возрасте. На первом месте всегда забота о детях.
Она сидела на широком подоконнике приоткрытого окна, настраиваясь на то, что ждёт дальше.
Присланные на электронную почту документы от Бероева обнадёживали, что скоро чёрная полоса её жизни закончится.
Всего через два часа состоится последнее слушание о признании отцовства Светличного над Трофимом. А на следующий день, как продолжение созданного им кошмара, судебное заседание об отцовстве Жукова над Алисой.
Все уловки, угрозы и уговоры Павла не помогли. Он бил по психике сына.
Нина ударит по случайности его мужской состоятельности, обозначив прилюдно рогоносцем.
Сердце сжималось. Она не смогла защитить от разрушительной правды ребёнка, зачатого от подлеца, но выращенного мужчиной с чистой душой. Страшно представить, во что могли превратить малыша Светличные.
Нина не ожидала, сколько придётся собирать справок, характеристик, чтобы доказать, что достойно воспитывает детей.
С Трофимом не раз беседовал психолог. Несколько раз приходили комиссии, проверяя всё, что можно, только что в мусоре не ковырялись.
Но всё осталось позади.
Сегодня мальчику предстояло ответить на вопрос, с кем из родителей он хочет жить дальше. Купить его не удалось, настроить против матери пыталась вся семья бывшего мужа.
Выставить Нину распутной алкоголичкой не получилось. Жуков всегда был рядом, старательно изображая довольного семейной жизнью мужа. Нескольких нечётких фотографий оказалось недостаточно, самые пикантные так и остались на телефоне Виктора неотправленными.
Худиев с нетерпением ждал итогов полного аудита, но уже сейчас стало понятно, что со счетов холдинга утекали в афшор приличные суммы.
