И потому решила поскорее сбежать и приткнуться между своими четвероюродными сестрами в кухне. Это было немного смешно – думать, что она может скрыться от него в кухне. Это было бы ему приятно, да к тому же он уже устал сопротивляться своему желанию защитить ее. Ведь если Патрик прав и он действительно ей нужен… Боже, но он же и сам хотел быть ее героем!
– Не против, если я тебя заменю? – спросил Люк у Сильвана.
Тот медленно усмехнулся и отдал свой нож.
– Нисколько.
Какая маленькая кухня. А Саммер многого не понимает. Кажется, она прожила большую часть своей жизни вдали от людей. Ее много фотографировали, но не крупным планом. У Люка же почти никогда не было времени для себя: весь день выступления в переполненном метро; сон на улице; общая спальня, когда его взял приемный отец, потому что Бернар всегда брал слишком много детей, не в силах никому отказать. И потом в переполненных, суматошных кухнях Люк прокладывал себе путь наверх.
Он не возражал против того, чтобы во время работы слегка касаться Саммер каждый раз, когда тянулся к чему-нибудь. Задевать рукой ее затылок и шею. Дотрагиваться своим бедром до ее ягодиц. Делать вдох над ее макушкой.
Руки Саммер все больше и больше уставали и становились неловкими, пока она пыталась медленно отламывать один за другим побеги спаржи. Желание защитить ее собой от опасностей становилось все сильнее. Черт побери, насколько другим мог стать их мир, если бы в ту первую ночь он приютился под пледом вместе с нею, отдавал бы ей тепло своего тела, гладил красивые волосы, отводя их от ее лица, и наконец сделал бы ее счастливой?
Он отстранил Кейд с дороги – потому что в Сильване был намного более уверен, чем в Доминике, который мог испортить весь вечер, если бы Люк посмел отстранить Джейми, – и занял место на столе около Саммер. Закатив рукава, он поднял нож – и едва не отрезал палец Саммер, когда она схватила его за запястье.
– Merde, Саммер, ты знаешь, какие острые у Сильвана ножи? Вот дерьмо.
Волосы поднялись на всем его теле.
Саммер покраснела, поскольку все смотрели на них.
– Dis donc[90]. – Доминик поднял брови. – А ведь ты никогда не кричишь даже на практикантов.
– Но Сара не делает подобных глупостей! – огрызнулся Люк, и краска на щеках Саммер стала темнее.
– Allez[91], – сказал Сильван. Только он один мог полностью видеть лицо Саммер с другой стороны стола. – Люк.
Люк злобно взглянул, пытаясь подавить гнев на Сильвана, который вмешался, чтобы защитить Саммер от него, от Люка. Кейд перевела взгляд с Сильвана на Саммер, и удивление во взгляде Кейд сменилось неприятной холодностью.
Досада и шокирующее сострадание поразили его одновременно. Так вот почему Саммер прильнула к нему, когда они вошли, – она рассылала всем сигналы, что она с парнем. Если у нее нет парня, то нет и защиты. Она слишком великолепна, поэтому мужчины преследуют ее, а женщины ненавидят, но нет никого, с кем она могла бы расслабиться и кому довериться. Она должна была появиться с парнем только ради того, чтобы успокоить других женщин и получить возможность подойти на такое расстояние, на котором можно разговаривать с их мужьями. Кейд была в высшей степени уверена в себе, и ее отношения с Сильваном были такими счастливыми, что Люка это раздражало. Но как только Сильван, пусть и ненамеренно, проявил доброту к Саммер – Кейд уже готова защищать свою территорию.
Вот такой одинокой и была Саммер. И Люк ничем ей не помог. Она подошла к нему в ужасе от своего одиночества и предложила многомиллионную взятку, чтобы он спас ее.
И каким же гребаным дураком он оказался!
Люк сделал долгий вдох и коснулся тыльной стороны руки Саммер.
– Ты меня напугала, – сказал он спокойно. – Прости меня. – Ресницы Саммер поднялись. На секунду ему показалось, что в ее глазах мерцает не улыбка, а что-то другое. – Мне жаль, если я причинил тебе боль, – медленно добавил он.
Что, если все это время под легкомысленной отстраненностью, о которую он бился, она была столь же уязвимой, милой и теплой, как он подумал в ту первую минуту, когда увидел ее? А когда она уставала, вся ее оборона вообще переставала действовать.
– О, не беспокойся обо мне. – Саммер отступила от своей спаржи, наполовину закончив задание, и пошевелила теми пальцами, которыми так небрежно управляла им. – Видишь? Все целы. На самом деле я беспокоилась о твоих.
Он сунул руки в карманы, пытаясь подавить всплеск эмоций, но все равно возразил:
– Я здоров. Не беспокойся обо мне.
Она упрямо поджала губы.
– Но ты хоть сам-то позаботился об этом?
Я пытаюсь, хотел закричать Люк.
– Позаботился… о чем?
– Да вот об этом! – Саммер с раздражением указала на его руку в кармане. – Она плохо выглядит! И возможно заражение. А с костяшек содрана кожа, и они опухли. Что ты с собой сделал?
– Думаю, поколотил кое-кого, – очень сухо сказал Доминик.
Люк бросил на него быстрый взгляд.
– Оказали друг другу равные почести. Заткнись, Dom[92].
Вот ведь избалованный ублюдок. Небось Джейми источала на него сочувствие каждый раз, когда он ударялся ножкой или ушибал пальчик.
– И стал очень неуклюжим на кухне. По какой-то неясной причине. – Судя по всему, Сильван развлекался от всей души, и Люку это было противно. В голосе Сильвана появилось сочувствие. – Горячая карамель? Ты работал с сахаром?
– У commis сломалась ложка, и карамель попала мне на руку.
Люк начал пожимать плечами, но передумал и попытался показать, что стойко переносит страдания. По выражениям лиц он понял, что ни черта у него не выходит, но был вполне уверен, что если будет практиковаться почаще, то все начнет получаться. При правильном стимуле.
– В ванной есть пластыри, – сказала Кейд, которая оставалась ангелом, даже когда веселилась. Слава богу, что Сильван женился на ней.
Люк попробовал изобразить нетерпеливое безразличие, дабы убедить женщину, которой нравилось заботиться о маленьких детях, что он совсем не собирается заботиться о себе.
– Все прекрасно.
И опять потянулся за ножом.
Рука Саммер, охватившая его запястье, вызывала дрожь во всем его теле. Неуклюжая игра сработала? Никогда, ни разу за всю его жизнь, никто не выказывал жалости к его ранам.
– Пойдем, – строго сказала Саммер.
Люк чувствовал, как горит его тело, пока шел за ней по неосвещенному холлу, и потом, когда она наносила антисептик на ожоги. Ожоги сахаром – самые частые у кондитеров – были тяжелыми, потому что прилипшую карамель, температура которой 160 градусов, не так-то легко снять, даже если опустить в воду. Мазать не следовало, но Люк все равно позволил ей сделать это. Опираясь рукой на край раковины, он стоял так близко к Саммер, что мог чувствовать запах ее волос.
