— И вы считаете, что восстанавливаетесь?
— А вы не видите? Разве я не обсуждаю с вами эту тему?
Я рассказываю вам то, что. клянусь, никогда бы не рассказала ни одной живой душе!
— И это помогает?
— Да. Теперь я вижу все гораздо ясней.
— И что же вы видите?
— Белоснежный снаружи склеп. Вот каков с виду мой ослепительный муж. А внутри у него все мертво, только он скрывал это от меня. Когда я выходила за него замуж, я видела только великолепный фасад, которым он предстает перед всеми; и только пожив с ним и настрадавшись от него, я открыла ужасные тайны, которые он в себе прячет. Бесценное сокровище обернулось для меня дешевой подделкой.
— Но ведь, бесспорно, определение ценности объекта зависит от того, как сильно мы его любим?
— А как насчет оценки того, как любят нас? — спросила Клэр.
— Значит, ваше нынешнее отчуждение связано с тем, что вы не чувствовали себя любимой тогда?
Снова на лице Клэр появилась кривая усмешка.
— В моей душе произошли изменения. — Голос прозвучал до неприятного сухо. — Одно скажу: я поняла, что никогда, ни при каких обстоятельствах больше не откажусь от своего «я», от своей индивидуальности ради очередного мужчины. — Клэр улыбнулась врачу. — Наверно, я произвожу впечатление желчной? Классический пример потухшего вулкана?
— Из того, что вы рассказали, я вижу, что не издевательства ожесточили вас. Вас ожесточило ощущение собственного краха.
— Не я потерпела крах, — сказала Клэр. — Это моя любовь потерпела крах в моих глазах.
— А может быть, то, что вы считали любовью, было на самом деле сильное увлечение? Ваше самобичевание в большей степени говорит именно за это.
Клэр повернулась к врачу:
— Что бы это ни было, только я не желаю снова попадаться на эту удочку! Я поняла, в чем состоял мой промах. Разве не в этом смысл? Вот уже несколько месяцев я являюсь на исповедь к вам, вы — мой духовный отец. Я принесла вам свое покаяние. Теперь отпустите мне мои грехи и предоставьте жить, как я хочу.
— Но я не бог. К тому же у вас остались неразрешенные проблемы.
— Пятьдесят миллионов людей населяют Британские острова, и, держу пари, среди них нет ни одного, который бы не мучился неразрешенными проблемами. Сама жизнь — это проблема. Но я поняла и еще кое-что. Что бы вы обо мне ни думали, я считаю, что полностью очистилась от всей этой грязи. Вы исследовали мое сознание, мое подсознание. Я была вся разбита на куски, но теперь пора все снова собрать воедино. Я уверена, что никто, кроме меня, этого сделать не сможет.
Через три дня Клэр вернулась в прежнюю жизнь, чтобы начать все сначала.
И теперь, глядя на Молли, она сказала:
— Ну что, попытка не пытка?
— При условии немедленно дать деру, если запахнет каленым железом!
Клэр расхохоталась.
— Молли! — с нежностью сказала она. — Ну что бы я без тебя делала?
Отпирая дверь и входя в свои апартаменты в отеле «Оливер Мессел», Джейк Бернс весело насвистывал. Он возвращался после своего удачного визита в «Лоббс», где заказал себе несколько пар ботинок. Джейк никак не ожидал, что в магазине поднимется такой переполох по этому поводу. Джейка обслуживали два продавца; один принялся измерять ему ступню в длину и в ширину, изгиб подъема, высоту каблука и тому подобное; другой все цифры тщательно заносил в блокнотик. Затем все эти данные были перенесены в огромную книгу в кожаном переплете, содержавшую подобную информацию более чем за два столетия. Кроме того, ступня Джейка была обведена карандашом на бумаге, и на основе этого ему сначала будет создана специальная колодка. Она и послужит основой для изготовления его обуви. С этого момента, в какой бы точке земного шара Джейк ни находился, ему достаточно будет лишь позвонить в «Лоббс», сообщить, что именно ему хочется, и ему точно по ноге изготовят любую пару ботинок.
«Да, — думал он, — в этой стране есть чему поучиться! Где-нибудь в Оклахоме о таком и знать не знают, а эти англичане готовы предусмотреть все до последней мелочи!»
Едва Джейк скинул свой новенький, дорогой, купленный всего дня два назад в «Берберри» плащ, в прихожую вышел Генри.
— К вам посетительница, — сказал он.
Джейк вскинул брови:
— Кто такая?
— Назвалась Клэр Драммонд. Она из того самого великосветского агентства.
— Ну и как тебе эта? — Джейк доверял вкусу Генри.
— Довольно милая, приятная улыбка, и голос, как колокольчик, мелодичный. Одно слово, дама. — Что на языке Генри означало: «настоящая леди». — Я проводил ее в гостиную.
Предложил кофе с пирожным «Брауни».
Снова белесые брови Джейка вскинулись:
— Ого, настолько хороша?
— Мне понравилась, — авторитетно заявил Генри. — Держится очень непринужденно.
— Так ты ей устроил проверку?
— Нет. Она мне.
— Значит, придется и мне на нее взглянуть.
Джейк пригладил волосы, подоткнул рубашку за пояс джинсов и направился в гостиную. Сидевшая на мягком диване у окна особа подняла взгляд от журнала, который просматривала. «Генри прав! — подумал Джейк. — Прямо-таки красотка!»
— Приветствую! — сказал он радушно. — Простите, что заставил ждать. Столько дел!
Она поднялась; миниатюрная, ростом ниже среднего. Волосы цвета красного вина; изумительная, как у всех англичанок, кожа: густые сливки с голубовато-розовым подсветом. Открытый лоб, чуть заостренный подбородок, вздернутый носик. Чувственный рот: короткая верхняя губка и полная нижняя. Но самое чарующее — глаза, огромные, с густыми ресницами, цвета лесных фиалок. Улыбнулась, улыбка оказалась пленительна.
— Здравствуйте, мистер Бернс! — произнесла она. Голос переливчато-журчащий. И протянула визитную карточку.
Джейк Бернс взял, пробежал глазами.
— «Клэр Драммонд», — прочел он вслух. — Стало быть, скотч?
— Я бы сказала, из скоттов. Скотч — это виски. — По правде сказать, я любитель бурбона, — протяжно произнес Джейк.
Выждав, пока она опустится на диван, он сел, вытянув длинные ноги в кресло напротив.
— Явились с личной проверкой? Насколько я понимаю, вы начальственная дама?
— Одна из. И, не скрою, пришла поинтересоваться, как могло случиться, что мы просто-таки не можем удовлетворить ваши требования.
— Причина вам известна!
Беглая улыбка:
— Но чтоб забраковать троих!
— Претензии не ко мне, — с легкостью отозвался Джейк. — Я направил к вам Кору-Сью с четкими инструкциями.
— Предоставить вам нечто среднее между Маргарет Тэтчер, Джоан Коллинз и Маргаритой, герцогиней Аргилльской!
Он встретил ее взгляд с безмятежной улыбкой:
— Справедливо замечено! Но я полагал, что вы сможете мне это обеспечить.
