Плющинов сам явился в ее кабинет. И Лера сразу поняла, что вместе с ним пришла и беда. Или в лучшем случае неприятности, потому что это был первый его визит в ее владения за длительный период. Появление директора не могло оказаться случайным, а было вызвано чрезвычайными обстоятельствами.
У Леры только что кончился очередной прием, и ей хотелось просто посидеть, расслабиться. Обычно в таких случаях она включала музыку – чаще всего своих любимых Моцарта или Баха, закрывала глаза и улетала. В подобные минуты она переживала самое настоящее блаженство. Вот и сейчас она уже приготовилась к полету, как дверь распахнулась, и собственной персоной появился директор медицинского центра. Она взглянула на его лицо и сразу поняла: начинается то, чего она так не хотела, чтобы началось.
– Все гораздо хуже, чем я предполагал, – проговорил Плющинов замогильным голосом. – Я вам говорил, что эта жалобщица оказалась женой большого чиновника. И он по ее наущению подключил свои немалые связи. В итоге вас обвиняют, чуть ли не в колдовстве.
– В каком колдовстве?! – возмутилась Лера. – Мы что вернулись в средневековье, и у нас шабаш ведьм.
– А вы уверены, что мы из него когда-либо вылезали?
– Андрей Арнольдович, мне не до шуток.
– Мне тоже, Валерия Валерьевна. Положение как никогда серьезное. Одна знакомая в департаменте здравоохранения шепнула мне по секрету, что эта дама почему-то ненавидит вас как самого лютого врага. И хочет вас уничтожить, не позволить вам никогда больше работать по своей специальности. Что вы ей такого хорошего сделали?
Лера задумалась: а, в самом деле, для ненависти должна быть веская причина, а не просто недоброжелательство.
– Я пыталась ее сделать немного свободней, эта дама была жутко закрепощенной. Она же упрямо этому сопротивлялась. Мне тогда показалось, что она хотела, чтобы и другие были точно такими же, как она. Мы расстались, изрядно помучив друг друга, к сожалению, реального результата мои сеансы ей не принесли.
– Теперь кое-что понятно. Те люди, у которых рабство в крови, не прощают другим, если они пытаются их сделать свободными. Не исключено, что именно это взывало в ней такой мощный прилив злобы.
– Что же нам делать?
Плющинов поднял голову и посмотрел на Леру.
И ей показалось, что в его глазах промелькнула обращенная к ней просьба. Но Лера предпочла сделать вид, что не ничего не увидела. Плющинов понял, что она не сделает то, к чему он ее неслышно призывает. Он встал.
– Будем ждать комиссию. Она появится в наших стенах через три дня. У нас есть еще шанс что-то сделать.
Лера так и не разобрала, было ли это утверждение или вопрос. А потому решила, что никак не станет реагировать на его слова. В конце концов, она не обязана жертвовать собой ради него. Ей было точно известно, что за то время, что она тут работает, принесла центру, а, следовательно, и его директору, неплохую прибыль. Более того, из всех специалистов, она по этому показателю – абсолютный лидер. Так что, за все хорошее, что Плющинов сделал для нее, она расплатилась с ним сторицей. А потому имеет моральное право отстаивать свой интерес. Ей совсем не хочется выступать в роли жертвы.
И все же в глубине души Лера ощущала, как что-то скребет у нее внутри. Это был верный знак того, что не все она сделала безукоризненно. И совершила не самый лучший свой поступок. Он излишне пользуется своим правом пренебрегать чужим мнением и чужими интересами. И не исключено, что наступит момент и, может быть, даже скоро, когда будет за это наказана.
И все-таки Лера решила прожить эти три дня так, словно бы ничего не случилось. Она не станет ни к чему готовиться, она даже не станет думать о том, что ей предстоит пережить. А также не намерена искать аргументы в свою защиту. Она считает себя правой, а коли так, то ее должна защищать судьба. А если сделать этого не пожелает, то значит такова воля высших сил. И ей пора что-то серьезно менять в своей жизни.
А пока эти три дня она будет работать точно так же, как и всегда. И уже через несколько часов забыла обо всех грядущих неприятностях. Она бы еще долго о них не вспомнила, если бы на следующий день, ознакомившись со списком записавшихся на прием, с изумлением не обнаружила бы среди прочих имен Мстислава Миловидова. Несколько мгновений она пребывала в ступоре, затем мысль пробила затор и побеждала привычной дорогой.
Такая манера поведения была настолько несвойственный Мстиславу, что Лера терялась в догадках, чем же она вызвана. Если бы он хотел ее просто повидать, то мог бы найти другой предлог. А еще лучше вообще обойтись без предлога, просто прийти, позвонить и сказать: хочу тебя видеть. Нет, это все не случайно, за этим поступком кроется какой-то тайный смысл. Мстислав из тех людей, у которых каждый шаг продуман до основания и несет большую смысловую нагрузку. Это же послание к ней, вдруг осенило Леру. Вот только содержание его пока не очень читается. Кажется, ей предстоит не простой прием.
До появления Мстислава оставалось еще два часа. То, что он будет точен, она не сомневалась; в этом он не позволит себе измениться. А вот в чем позволит? Может быть, именно намерение изменить свой облик и заставило его пойти на такой экстравагантный шаг?..
Ей с большим трудом удалось сосредоточиться на проблеме своей пациентки. Но когда она покинула кабинет, Лера почти без сил откинулась на спинку кресла. Затем посмотрела на часы. Батюшки, он появится через пять минут. Она бросилась к зеркалу, взглянула на свое бледное лицо, секунду постояла, затем вернулась на свое место. Она не станет приводить себя в порядок, придавать себе товарный вид. Какая есть, такой пусть и увидит.
Лера посмотрела на часы, потом на дверь: так, где же вы, господин Миловидов? Пора вам выходить на сцену.
В это мгновение дверь отворилась, и на сцене, то есть на пороге, появился Мстислав.
– Здравствуй, Лера, – он встал, ожидая указания, что делать дальше.
– Проходи, садись. – Она внимательно рассматривала Мстислава. И вдруг до нее дошла удивительная вещь: никогда, за исключением одного-единственного раза, она не видела его так одетым. Практически всегда он всегда представал перед ней облаченным в строгий и одновременно изысканный костюм. Сейчас же с ним произошла разительная перемена, на нем были джинсы и какого-то неопределенного цвета свитер. Нельзя сказать, что это одеяние ему не шло, но придавало совсем иной, непривычный вид. Она не сомневалась, что в этом было закодировано какое-то послание ей и всему миру.
– Не скрою, удивлена твоим появлением в моем кабинете.
