Ее мысли были заняты только одним – тем, что предстояло пережить.
– Куда едем? – спросил таксист.
– В Нови Сад, – коротко ответила Летти.
Таксист присвистнул:
– Далеко! Обратно поеду без пассажира.
– Оплачу, – коротко отрезала Летти.
Она не хотела торговаться, не хотела вступать в разговоры, не хотела расспросов и не в состоянии была отвечать вежливым интересом на непременные исторические экскурсы, которыми так грешат подобные поездки. Она хотела помолчать и подумать. А подумать было о чем. Когда она собиралась в дорогу, ее волновало только одно – правду ли сообщили ей по телефону. Ее волновало, что ответит ей Дик, когда она задаст ему прямой вопрос. Ее волновало, что ответит ему она. Когда Летти собиралась в дорогу, когда она металась по своему стеклянному дому, в окна которого заглядывал океан, она думала только о муже и о себе. Еще она думала о своей жизни, о предательстве, о том низменном, непонятном, вероломном, что встает на пути и что обойти, миновать решительно невозможно. Летти думала даже о мести. Хотя и не представляла себе, как она может отомстить. И дело было не в ее решительности, а в нем, в Дике. Она его любила, и ей в голову не могло прийти, чтобы причинить ему боль, нанести урон. Решительно собравшись в путь за истиной, она не думала о мелочах – бытовых, с которыми столкнется, как только прибудет на место. Садясь в такси, Летти вдруг подумала, что участники съемок, включая Стива Майлза, могут быть в курсе происходящего. «Если у Дика с кем-то отношения, то вряд ли это останется незамеченным для гримеров, костюмеров, статистов, не говоря уже об исполнителях главных ролей. Если мне наврали, то мой приезд будет выглядеть как внезапная супружеская проверка. Я поставлю в дурацкое положение всех: Дика, себя и даже Майлза. Стив, как ни крути, почти член семьи», – обо всем этом думала Летти.
Она очнулась от дум, обнаружив, что в городе, по которому она ехала, было очень много неба. И очень много солнца. И то и другое, казалось, было на расстоянии вытянутой руки. Она не сравнивала Париж, где прошло ее детство, не сравнивала Нью-Йорк, где проходила ее семейная жизнь. Первый город имел свой характерный оттенок, в котором желтого было немного. Второй город заслонял солнце домами. А здесь оно было вокруг.
– Как долго ехать в Нови Сад? – спросила Летти, когда показались пригороды Белграда.
– Не очень долго. Час-другой, – ответил таксист.
– Хорошо, – кивнула она и добавила: – Я не спешу.
Таксист бросил на нее удивленный взгляд. Летти не спешила. В оставшееся время она должна была решить, как приедет в Нови Сад. «Предположим, я появляюсь в гостинице, где живет Дик. Да, он живет не со всей съемочной группой. Он живет рядом, но в другом отеле. Но есть обслуга, есть кто-то, кто в курсе происходящего. В отеле секретов нет. И не бывает. Поэтому я не могу поселиться там, где живет Дик. И не могу поселиться, где живут остальные. И вообще, может, не стоит никому говорить о том, что я здесь?» – Летти взглянула на таксиста.
– Скажите, вы же часто возите туристов в этот город?
– Да, – кивнул таксист.
– А вы не поможете? Мне хотелось бы поселиться в маленькой гостинице.
– А там все маленькие, – рассмеялся водитель. – Город маленький, и гостиницы маленькие. Но их много, – добавил он серьезно. Видимо, ему не хотелось ударить в грязь лицом перед этой американкой.
– Это хорошо, что они маленькие. Я как раз большие и не люблю. Мне бы вообще хотелось что-нибудь такое… – Летти покрутила пальцами, пытаясь объяснить таксисту, что нуждается в незаметном, но комфортном убежище.
– Понимаю. – Водитель кивнул. – Хотите в частном доме поселиться?
– Хочу, – обрадованно кивнула Летти, но тут же испугалась.
Она в этой стране впервые. И никто, кроме скульптора Лероя, не знает, что она сюда полетела. Но тому и в голову не придет, что Летти поселится не в нормальном солидном отеле, а в частном доме, принадлежащем неизвестным людям.
– Вы не беспокойтесь, они гостей принимают. Не болтливые, на рынке про вас рассказывать не будут. Они вообще рассказывать не будут – лишнего внимания никому не надо. И вообще, это солидные люди. Он – ветеринар, известный в Нови Саде, она дома сидит, за хозяйством смотрит. А он даже в Германии на одной ферме работал. Денег много привез, вот теперь у них «Мерседес». Ну, не новый, конечно, но «Мерседес». – Таксист вздохнул как-то завистливо.
– У вас тоже хорошая машина, – вежливо сказала Летти. Машина действительно была неплохая – чистая, бесшумная, быстрая.
– «Мерседес» лучше, – улыбнулся таксист. – Ну так как? Согласны? Дорого не возьмут. Дом у них хороший, большой.
– Согласна, только адрес своим друзьям сообщу, – на всякий случай сказала Летти.
– Конечно, может, и они приедут как-нибудь, – улыбнулся таксист.
В город они въехали, когда повеяло прохладой. Летти, запутавшаяся во времени, опять зевала.
– Сейчас уже поспите. – Таксист крутил по узким, почти сельским улицам. Впрочем, дома стояли добротные и яркие – белые с красными крышами. Палисадники были в цветах и винограде. Летти, понимавшая, насколько безрассудна ее авантюра, мысленно махнула рукой и положилась на счастливый случай.
– Ну, здравствуйте, – у входа их встретил дородный усач. В его голосе не было ни удивления, ни наигранной радости. Он подхватил сумку Летти и добавил: – Здравко нам всегда хороших гостей привозит. А мы рады им угодить. Вы же отдыхать сюда едете? Вам надо, чтобы все было удобно.
– Да, да! – Летти кивнула. Она поняла, что таксист так подрабатывает – он за маленькую копеечку или за подобные услуги сватает этой чете постояльцев.
– Ой, ну вот, а мы что-то заскучали уже, а тут и вы пожаловали, как хорошо, что Здравко вас привез. У меня как раз и ужин готов, – на сцене, роль которой выполняло широкое нарядное крыльцо дома, появилась хозяйка.
– Здравствуйте, меня Летти зовут.
– Очень приятно, я – Милена. Муж – Божич. Но он откликается на Медведь. Его так тут прозвали. Сильный очень. Когда скот лечит, сам справляется. Никого не боится – ни быков, ни лошадей.
– Если я так буду его звать, он не обидится?
– Что вы, только рад будет, что такая молоденькая его так зовет. Он у меня еще тот бабник! – махнула рукой хозяйка.
От этой, как показалось Летти, совсем не наигранной откровенности, стало легко. Летти вообще отругала себя за страхи – можно подумать, что она приехала в дикие края. «Нет, осторожность нужна, но в Нью-Йорке средь бела дня иногда опасней ходить!» – подумала она и окончательно успокоилась.
– Я вам покажу вашу комнату. Все объясню, а вы мне скажете, что больше всего любите. Что вам готовить на завтраки и обеды. А то тут у нас одни гостили, так, кроме яиц и хлеба, ничего не ели. Наверное, боялись, что отравим их. Я так думаю, зачем путешествовать, если не попробовать местного кушанья, верно? Тогда можно дома сидеть, телевизор смотреть. Ну и свою привычную еду есть. Зачем на билет тратиться?
