— Ближе ему не подойти, потому что тебя охраняют.
— Охраняют? Кто? — Дженнифер с вызовом посмотрела на него. — Выкладывай, что еще ты скрыл от меня?
Мартин не хотел раскрывать перед ней все карты, но выбора у него не было.
— Я приставил к тебе детектива. Он знает Сантьяго в лицо и сумеет тебя защитить.
Она молча смотрела на него. Верить ли ему? Конечно да. Мартин стал частью ее жизни, и у Дженнифер не было оснований сомневаться в его словах. Они стали так близки, как только могут быть близки мужчина и женщина.
Их потянуло друг к другу задолго до того, как Сантьяго избрал Дженнифер своей мишенью. И все же Мартин не рассказал ей всей правды. Он утаил, что охотится за преступником. Можно ли считать это предательством? Или в ней говорит уязвленная гордость?
Как бы там ни было, Дженнифер не хотела, чтобы Мартин видел ее слабой и растерянной.
— Хорошо. И что дальше, детектив?
Его задел за живое ее сухой, официальный тон.
— Я занимаюсь этим делом не по службе.
— Понимаю, ты же в отпуске. Но без опасности обойтись не можешь. Риск у тебя в крови. Только на этот раз ты втянул в свои игры и меня. Может быть, займешься чем-то другим? Например, парашютным спортом. Или спустишься по Ниагарскому водопаду. Тебе не хватает адреналина? Я не имею ничего против. Делай что хочешь, но без меня.
— Мне очень жаль, что так получилось. Но теперь мы вместе, — сквозь зубы напомнил Мартин.
Верно, подумала Дженнифер. Какой смысл обвинять Мартина в том, что не в его власти?
— Ладно. Скажи мне, каковы шансы, что полиция схватит его раньше, чем он доберется до меня?
— Шансы невелики, — признал Мартин, снова отведя глаза. — У нас нет пока никаких улик против Сантьяго.
— Отлично. Приятно чувствовать себя живой мишенью. — Голос Дженнифер снова дрогнул, в висках застучала кровь. — Что ты предлагаешь? Может быть, лучше уехать куда-нибудь? В Европу? Или хотя бы на Восточное побережье, а?
Уловив за ее многословием скрытое напряжение, Мартин попытался обнять Дженнифер, но она отстранилась. Перед глазами уже плыли разноцветные круги, во рту появился горьковатый привкус. В памяти сам собой всплыл совет психотерапевта сделать в такой ситуации несколько глубоких вдохов. Дженнифер сосредоточилась на упражнении и через некоторое время с облегчением отметила, что окружающий мир вновь обрел четкие очертания.
Рука Мартина лежала на ее плече, глаза светились сочувствием.
— Пока я рядом, с тобой ничего не случится, Дженнифер. Я тебя не брошу.
— Всю жизнь только об этом и мечтаю, — невесело отозвалась она. — Личный телохранитель, который готов спать с клиентом, лишь бы не упустить его из виду.
Мартин погладил ее по спине, и Дженнифер ощутила в этом прикосновении не только заботу, но и желание.
— Для меня это не столь уж тяжкая обязанность — охранять твое тело.
— Тебе нравится секс, но мне сейчас как-то не до этого, — пробормотала она, осознавая, что пытается обмануть себя.
На самом деле Дженнифер становилось легче уже от одной мысли о Мартине, о том, что ночью не придется бороться с бессонницей и вздрагивать от каждого шороха за дверью.
— Учитывая твое состояние, пропускаю эту реплику мимо ушей, — попытался пошутить Мартин.
Однако его легкий тон не ввел Дженнифер в заблуждение. Она знала, что была необоснованно холодна с Мартином, но не могла запросто забыть о том, что по его вине стала объектом преследования опасного наркодельца.
— Тебе нужно быть очень осторожной, — внушал ей обеспокоенный Мартин. — Никуда не ходи одна: ни в кафе, ни даже в туалет. Избегай безлюдных мест. Понимаешь? Я познакомлю тебя с Доналдом Макнейлом. Он охраняет тебя в течение дня. Парень толковый, знает свое дело хорошо, главное — не нарушай этих правил, и тогда ничего не случится. Не волнуйся.
Она кивнула.
— А чем займешься ты?
— Постараюсь взять Сантьяго. А теперь, извини, мне надо идти.
— Мартин, подожди.
Дженнифер схватила его за руку. Сейчас он уйдет, чтобы продолжить охоту за преступником, за человеком, который уже стрелял в него. Она не хотела, чтобы с Мартином что-то произошло.
Потому что любит его. О Боже…
Любовь. Она видела, знала, что так и будет, что все закончится именно этим. Любовь накрыла ее как лавина, захватила врасплох. Но разве с любовью бывает иначе? Она приходит, когда ее не ждешь, и меняет всю твою жизнь, лишая покоя и уверенности. Мужчина, которого полюбила Дженнифер, любил опасность и риск, и сейчас ее переполняло одно чувство: защитить его от самого себя.
— Что? — спросил Мартин.
— Как ты собираешься взять его?
— Сантьяго нужен я. Ты для него лишь средство давления на меня. Есть несколько вариантов. Если не смогу поймать на торговле наркотиками, то возьму за покушение на убийство.
Дженнифер замерла от страха.
— Покушение на убийство? На кого? На тебя? Что ты задумал? Неужели не понимаешь…
Дженнифер не договорила. Если с Мартином что-то случится, что будет с ней?
— Я все понимаю, Дженнифер. И мне вовсе не хочется подставлять голову под пули. Сантьяго должен сидеть в тюрьме, и мы не будем в безопасности, пока он не окажется за решеткой.
От Дженнифер не укрылись ни твердая решимость, ни непоколебимая уверенность, прозвучавшие в его голосе. Мартин схватит Сантьяго, чего бы это ему ни стоило. Сейчас перед Дженнифер стоял полицейский, знающий, в чем состоит его долг, и готовый пойти до конца в стремлении исполнить то, что он считает своей обязанностью. И это пугало Дженнифер.
Человек долга видит перед собой только одну цель. Все остальное имеет для него второстепенное значение. Сейчас он выйдет на улицу и, возможно, уже не вернется. Когда-то, давным-давно, Дженнифер испытывала страх, когда ее отец уходил из дома. Она боялась, что он исчезнет, пропадет, оставит их одних. Теперь в Дженнифер снова поселился страх, но только другой — страх потерять Мартина.
Дженнифер посмотрела ему в глаза.
— Пожалуйста, не рискуй понапрасну. Обещай мне, что с тобой ничего не случится.
Мартин ответил не сразу, но Дженнифер заметила, как посуровело его лицо, как напряглись скулы, углубились складки у рта. Он мог отделаться простым, ничего не значащим обещанием, но это граничило бы с предательством.
— Не могу.
— Но почему? Ты же не единственный полицейский в городе! Ты ранен, у тебя отпуск. Ты не в лучшей физической форме. Пусть этим Сантьяго занимаются другие. Давай вернемся домой…
Дженнифер осеклась, вспомнив, как в детстве просила отца не уходить. Однажды он ушел и уже не вернулся. А потом… потом не стало и матери. Дженнифер старалась не воскрешать в памяти тот страшный вечер, когда постучавший в дверь полицейский сообщил ей об аварии. Отчаяние, охватившее ее, было так велико, что на протяжении нескольких дней она ни на что не реагировала. Только чувство долга, рожденное любовью к практически беспомощному брату, заставило Дженнифер выйти из оцепенения.
