вы спускались к завтраку, – говорит Никита и выбегает из комнаты.
Я тоже пытаюсь незаметно улизнуть, но парень ловит меня на лестнице.
– Не пойму, чего ты боишься? – рычит он мне на ухо.
Я смотрю на него удивлённо и понимаю, что милый, добренький Ярослав испарился и на его место встал недовольный Бесов. Ну, точно, как бес! Фамилия ему под стать, под характер.
– Я в тебе не уверена, – говорю, опустив глаза вниз.
– Зато в Сашке ты уверена на все сто. Ладно, я тебя понял. Дважды предлагать не буду, – хмыкает он и спускается по лестнице. —
– Яр…
Черт. Ну, а что я должна была сказать? Согласиться? Бесов – он не самый надежный парень, я наслышана про то, скольких девушек он уже использовал, почему я могу думать, что особенная, или что я лучше других? Это говорит мой разум, но мое сердце начинает сдавать позиции, я уже не так уверена в чувствах к Рудакову, но уверена в том, что мне нравится Ярослав, больше, чем я этого хотела бы.
Я тоже спускаюсь вниз, иду на кухню, где уже лопает блинчики Никита, а Яр, взяв кофе, сообщает, что он пойдёт обратно в комнату. Тетя Света разговаривала по телефону, но, увидев меня, она сразу заканчивает разговор и предлагает присесть позавтракать.
Кусок вкусно пахнущей, красиво сервированной еды не лезет в горло, потому что я полностью погружена в свои не самые приятные мысли. А может мне стоило дать Бесову шанс, если наша симпатия действительно взаимна.
На мое плечо падает рука и тетя Света нервно улыбается, произносит:
– Твой отец пришел.
Киваю и вздыхаю. Разговора с ним никак не избежать, ведь я же не могу поселиться здесь, как бы мне тут не нравилось.
Пора возвращаться домой.
Женщина идёт открывать и, так как кухня совмещена с гостиной, я слышу как открывается входная дверь, а затем громкий бас отца.
– Света?
– Сергей?
Молчание повисает, а я встаю со своего места в непонимании, что происходит. Они, что, знакомы?
Следом на кухню заходит мой отец, а женщина идёт за ним с таким потерянным выражением лица, что мне ее становится жаль, ведь она даже побледнела.
– Ян, собирайся домой, немедленно, – говорит холодно отец, даже не здороваясь с Никитой.
– Сереж, я не знала, Боже, я не знала! – щебечет женщина тихо, но папа поднимает руку вверх, останавливая ее слова.
– Ты снова за старое, да? Что на этот раз, – выплевывает он, сильно меня удивляя, – будешь манипулировать через мою дочь? У тебя ничего не выйдет, я уже не тот, что был раньше. Ян, прошу, собери вещи и поехали домой. Тебе в этом доме делать нечего.
Я в шоке и ничего не понимаю, таким злым его не видела никогда раньше, таким жестоким к другому человеку. А у тети Светы на глазах появляются слёзы, которые она пытается скрыть, но у неё ничего не выходит.
Понимая, что тут разворачивается драма, я иду наверх, забираю свой рюкзак и сообщаю Бесову, что мне пора домой, на что он просто пожимает плечами, даже не смотря на меня.
Отлично! Какие же сложные эти мужчины!
Немного расстроенная, я быстро прощаюсь с Никитой и тетей Светой, иду за отцом, мы садимся в машину и папа даёт по газам.
Я боюсь что-то спрашивать, не зная, как он на это отреагирует. Просто смотрю вперед, хотя и подмечаю, что мужчина, ранее всегда добрый и понимающий, сейчас кипит, как чайник.
Когда он останавливается у нашего дома, то я все же решаю задать интересующий вопрос.
– Ты не объяснишь, что это было?
Отец резко поворачивает голову в мою сторону и я вжимаюсь в сиденье.
– А ты? Почему я узнаю о твоём уходе через… – поджимает недовольно губы, – через других людей? Что за история с бабушкой? Она тебя бьет? Почему ты мне не сказала, почему пошла к этим людям?!
Он уже кричит, не сдерживая эмоций. Готова поклясться, что таким его я никогда не видела. Что вообще такого сделала мама Бесова, что он так разозлился. Они же вроде разговаривали вчера по телефону, если они знакомы, то получается он ее не узнал.
Да что, черт побери, происходит?!
– Я не хочу возвращаться домой, где она, – складываю руки на груди, намекая на бабушку.
Отец вздыхает. И только сейчас я замечаю синяки под его глазами, словно он этой ночью совсем не спал. Скорее всего, так и было.
– Она в больнице, ночью стало с сердцем плохо, – удивляет он меня.
У бабушки отличное здоровье, про таких говорят, что сто лет еще проживет и новость о том, что ей стало плохо меня шокирует.
– Да?
– Да.
Выхожу из машины и иду домой, как бы мне не хотелось сюда возвращаться, но деваться некуда. Ничего, я сильная, я все могу стерпеть. Отец теперь знает, а значит, она перестанет как минимум бить меня.
День проходит в тяжёлой атмосфере. Оказывается, они с бабушкой вчера поссорились, после того как он узнал о пощечине, которую она мне залепила, он сказал, что мы съедем и она останется одна, а ночью ей стало плохо.
Как бы я не была на нее зла, все же решаю приготовить ей еды и вместе мы отвозим ее в больницу, передаем вещи. Так же папа делает много звонков по поводу съема квартиры. Мне жаль его, ведь на него так много свалилось и я чувствую долю своей вины.
Мне тяжело смотреть на то, как он страдает, и когда я замечаю, как он сидит на кухне со стаканом в руке и потупленным взглядом, то не могу пройти мимо.
– Па?
– Дочь, – поднимает он мутные глаза. – Я не могу тебе приказывать, тем более не буду за тебя решать с кем общаться, но эта семья… Они нехорошие люди. Ее отец бывший бандюган, а Светка, она…
Тяжело вздыхает и отодвигает стакан. Его что-то сильно волнует и связано это
