одарить меня прощальным взглядом победительницы.
И ей это удалось. Победить меня. Унизить. Ее слова о жалости возымели свое действие, мне словно подрезали крылья.
– Что с тобой? – нахмурился Роман и сразу же сам догадался. Кажется, даже разволновался: – Кристина опять что-то тебе сказала?
– Да ничего особенного…
– Рит, давай начистоту, мы же друзья.
Друзья… всего лишь. Кто же еще.
– Она сказала, что ты держишь меня здесь только из жалости. Потому что я сирота.
– Чушь! – возмутился он. Возмутился так искренне, что я сразу ему поверила. – Это не так. Она любит присочинить то, чего нет.
– А еще она сказала, что хочет тебя вернуть.
– У нее не получится.
– Однако же она снова пришла без приглашения в твой дом…
Он подошел ближе и взял меня за руки. Заглянул в глаза.
– Ты же слышала – она пришла за последними вещами и отдать ключ, давно нужно было его у нее забрать. Больше она не придет.
– То есть точно все?
– Точно!
И снова я выдохнула.
– Не подумай, что я такая любопытная или еще что-то… просто она мне не нравится! И совсем тебе не подходит.
– Именно поэтому мы расстались.
Я опустила глаза на тандем наших рук – он неосознанно поглаживал большими пальцами тыльную сторону моих ладоней. А потом словно очнулся, резко отпустил. Засуетился, словно натворил что-то запретное.
– Ты не хочешь перекусить? Я принес еду из ресторана. Вполне сносную, кстати.
– Я не против, – и пошла следом за ним на кухню. Пока он доставал еду, решилась задать вопрос: – Роман?
– Что?
– А ты правда подобрал Элвиса на дороге?
Он помрачнел.
– Правда. Его кто-то сбил, может, велосипед, может, мотоцикл. Я не мог оставить его там. И в приюте для животных… не мог.
Эта история отозвалась в моем сердце щемящей болью. И необъятным чувством уважения.
– Если бы все были такими как ты, то ситуаций, как с моими родителями, в мире бы не было. Никто не оставлял бы на дороге умирающих людей!
А вот теперь с его лица окончательно сошли все краски. И показалось, что ему стоило невероятных усилий взять себя в руки.
– Ешь, – избегая смотреть мне в глаза, придвинул тарелку с ризотто. – А то остынет.
Часть 25
На следующий день я приехала к Беркуту когда еще не было восьми и, не застав его дома, с не слишком большой охотой переделала все рутинные дела. Деньги давно перестали играть для меня главную роль, я ехала к нему с одной целью – просто увидеть. Ни на что не рассчитывая и не надеясь, все свои надежды я оставила там, возле подъезда в новогоднюю ночь.
Надежды, но не мечты…
Мечтать же мне никто не вправе запретить, верно?
Едва дождавшись вечера, снова приехала на полчаса раньше и, войдя в дом, увидела уже знакомые сапоги.
Нет, не Марины.
Закатив глаза, шумно выдохнула через нос.
И как только можно быть такой назойливой? Тебе же уже указали на дверь, забрали ключи, что опять ты тут потеряла?!
Я заревновала, конечно. И разозлилась. Потому что если и хотела увидеть кого-то, то точно не его беспардонную бывшую.
Настрой у меня был воинственный. После вчерашнего ее откровения я уже поняла, что она за штучка, такие пойдут по головам ради себя любимых и ни перед чем не остановятся. А главной загвоздкой было то, что Роман даже не был в курсе, что она за фрукт. Рядом с ним она наверняка разыгрывала из себя милашку, потому что в противном случае он вряд ли бы прожил с ней целый год. Очевидно же, что стервы не его типаж.
– Вы снова здесь? Что забыли на этот раз? Уж не совесть ли? – спросила, заглянув на кухню, и столкнулась с серьезными глазами Романа.
Они сидели за столом друг напротив друга и, судя по лицам, разговор до моего прихода был не самым приятным. По крайней мере такое лицо у нее было когда она смотрела на него, но стоило ей перевести взгляд на меня, окрашенные алым губы дернулись в едва заметной хищной ухмылке.
– Я помешала? – несмотря на неприязнь к этой особе, тактичность никто не отменял. – Могу уйти.
– Рит, подойди сюда, – произнес Роман, и мне сразу не понравился его тон. Не грубый, не злой, скорее какой-то виновато-растерянный.
Я осторожно, словно ступая по минному полю, присоединилась к дружному тандему бывших, опустившись на краешек стула.
– Тут такое дело… – Роман запнулся и, не смотря мне в глаза, нервно почесал большим пальцем бровь. – У Кристины пропал браслет.
Я непонимающе моргнула.
– Прискорбно. Но при чем здесь я?
Было видно, как ему неловко – прежде всегда уверенный, он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Дело в том, что, по ее словам…
– В смысле "по ее словам"? – ожила стервозная кукла. – Так и было! Вчера я забрала у тебя свои вещи, среди них был браслет – тот, который ты подарил мне на день влюбленных. Я положила его в сумку, а когда приехала домой, его там не оказалось.
И тут я поняла к чему она клонит.
– То есть вы хотите сказать, что его украла я? – я почувствовала, как мои ноздри раздулись от злости словно капюшон кобры. – Намекаете на это?
– Не намекаю, а говорю прямо. Ведь он же куда-то делся!
– Может, у вас в сумке подкладка прохудилась и он просто потерялся?
– Это Шанель, – бросила она с вызовом. – А не
