что я поддерживаю тебя в твоём сумасшествии.
— А ты не поддерживай. Останься просто, один раз. Пожалуйста.
Я остался. И чувствовал себя максимально неловко в её маленькой квартире. Она резала салат и разогревала ужин, а я не знал, куда себя деть. Получил ещё один пушистый халат, короткий мне, полотенце, сходил в душ. Когда наступила ночь, вздохнул с облегчением.
Кровать она так и не купила, нужно будет самому заняться этим вопросом. Ася чистила зубы, я лёг, залез в телефон. В квартире тихо совсем, только кот урчит еле слышно, на улице беснуется метель. Могло бы быть уютно и спокойно, но…
— Я сплю у стенки, — порадовала Ася.
Пришлось двигаться. Она выключила свет и залезла под одеяло. Молчим. Зачем я уступил ей и остался? Зачем вообще позволил всему этому происходить?
— С тобой не страшно, — в темноту сказала Ася.
А потом придвинулась ко мне. Ещё и ещё. Потом уткнулась в мой пах попой и удовлетворенно затихла. От попы там осталось — одно название. Я чувствовал каждую её косточку. И все равно моё тело реагировало соответственно, и реакцию эту Ася чувствовала ягодицами.
— У тебя был кто нибудь? — спросила она. — За эти месяцы.
Я мог бы солгать, но ложь эта была бы ненужной и нелепой. Я давно перерос тот возраст, в котором самоутверждаются за счет сексуальных побед.
— Нет.
— Я рада этому. Очень.
И заерзала, потерлась о мой член попой. Я застонал, скорее обречённо, чем от удовольствия.
— Ася прекрати. Тебе нельзя и ты прекрасно это знаешь. И я не буду это делать.
— Мне нельзя, а тебе можно.
Лёг я спать в трусах, как целомудренный девственник. Аська повернулась ко мне, и полезла холодной рукой под трусы.
— Перестань.
— Но я хочу…
Затем сдернула одеяло совсем. Я закрыл глаза, пытаясь отрешиться от ситуации, остановить которую не мог и не хотел. Поэтому когда она коснулась моего члена горячим влажным ртом, вздрогнул от неожиданности.
В её движениях сквозила неумелость — многому ли она могла научиться за ту неделю в отеле? Когда я не выдержал и чуть надавил на её голову, вынуждая взять меня глубже, Аська едва сдержала рвотный позыв. Но не остановилась. И с каждым движением неумелого рта и языка я был все ближе к оргазму.
Кончил я ей в рот. Вероятно, весьма обильно — она даже закашлялась. Выпустила мой член, встала, включила свет, прошла в ванную. Я закрыл глаза думая о том, что мне только что сделала минет женщина, беременная моим ребёнком.
— Всё нормально? — спросила она.
И я впервые увидел её без халата, пальто, без всей той брони, за которой она пряталась от меня. На ней был короткий топ и трусики. И я видел живот. Небольшой ещё, но уверенно торчащий вперёд. Неправильный. Его не должно было быть.
— Да, — ответил я. — Мне очень понравилось. Спасибо.
Аська прыснула со смеху, должно быть происходящее казалось ей забавным. Выключила свет, снова завозилась устраиваясь. А затем взяла мою руку и потянула её к своему животу. Я замер. Я не был уверен, что хочу его трогать.
— Пожалуйста. Она как раз ерзает.
— Она?
— Это девочка.
Положила мою руку на живот. Тот был удивительно тёплым и упругим. А затем вдруг вздыбился под моей ладонью. Нечто внутри шевелилось. Ребёнок. В тот момент он стал для меня настоящим. Она.
Ася
Я стала использовать свою беременность самым бессовестным образом. Лгала Вадиму, что мне страшно, и заставляла оставаться на ночь, хотя я была умиротворена, как никогда в жизни. Просто мне хорошо было с Вадимом и я хотела, чтобы он был рядом. И малышка тоже этого хотела.
Теперь я шантажировала Аньку.
— Пожалуйста, — просила я. — Если Вадим узнает, что я выходила одна из дома, он меня убьёт.
— Так не выходи, — резонно ответила подруга. — Сиди дома.
— Мне нужно это. Скоро я лягу в больницу и останусь там на недели. Я хочу поговорить с ней.
— Тётя не сделала тебе ничего хорошего.
— Она меня вырастила.
Анька сдалась, мы вызвали такси и поехали к дому тёти. Понятия уже не имею, что там с её графиком, остаётся надеяться, что она дома. Второй раз я уже не поеду. Остановились у подъезда, ожидая, когда кто нибудь войдёт.
Я позвонила в дверь. Зачем я это делаю? Сама не знаю. Просто надо расставить все точки, сейчас, потом будет поздно.
Тётя была дома.
— Пришла? — спросила она. — Входи.
На Аньку зыркнула недобро, но её этим не проймешь. Я вошла и сняла пуховик. Тут надо сказать, что недель до шестнадцати у меня вообще живота не было, это порядком меня беспокоило. А потом, как начал расти. Сейчас — уже девятнадцать. Каждую пройденную неделю я помечаю в календаре.
Тётя посмотрела на мой живот, потом медленно перевела взгляд на моё лицо.
— Насовсем пришла?
— Нет, — вздернула подбородок я.
И не стала напоминать ей, что это моя квартира. Уверена, что она помнит. Тётя поставила чайник, затем разлила чай по чашкам.
— Что тебе нужно?
— Просто спросить… зачем вы лгали?
— А зачем ты рожаешь, хотя по глазам вижу, что такая же проблемная беременность, как у матери? Так же осунулась. Потом ноги опухнут. Под конец она даже ходить не могла. И как родила, легче не стало.
— Зачем? — спросила я снова.
— Думала спасти. Хоть так. Чтобы боялась стать как мать. Чтобы по мужикам не ходила. Что толку с той любви? Мать твоя любила, он даже не женился на ней.
Разговор не клеился, быть может я и правда зря пришла. Зато под конец тётя дала мне бумажку. На ней адрес.
— Что это?
— Папаши твоего адрес… А ко мне не ходи больше, не надо.
Конечно же, мы сразу поехали к папаше, хоть Аня и была против. Жил он в шестнадцатиэтажке на другом конце города. Подъезд нараспашку, пропах кошками и сигаретами.
— Не нравится мне это место, — пробурчала Анька. — Похоже твой папа алкоголик.
— Мы на минуточку, — обещала я.
И постучала в дверь. Она открылась сразу, видимо кого-то ждали. За дверью девушка. Юная совсем, лет двадцать, может и того меньше. Я смотрю на неё и с удивлением понимаю — наверное, это моя сестра.
— Вам кого?
— Алексея Викторовича можно?
— Па-а-ап, — крикнула девушка. — Это тебя!
И ускакала в квартиру. Кстати судя по всему, мой папа не алкоголик. В квартире уютно. Пирожками пахнет.
— Ты ещё можешь передумать, — шепнула Анька.
Папа был высоким. Метра под два точно.
