что не имею права. И если бы кто так с моим ребёнком, скорее всего просто бы убил. И плевать бы мне было бы на всё.
Будь на моем месте кто другой, Сатана так бы и сделал.
Но мы не первый год друг друга знали. Братьями друг друга зовём не просто так. Поэтому ситуация меняется. Убивать никто никого не будет, а надавать это дело святое.
— Где была твоя голова, Джей! — рычит Алекс, отступает назад и протирая лицо. — Ей даже восемнадцати не было!
— В отпуске, — усмехаюсь, — Сам же знаешь, что меня клинет порой. Думаешь, я горжусь тем что натворил?
Не горжусь. Презираю. И самое хуевое, что люблю малышку. Только стыдно признаваться. Не заслужил я её любви. Не после всего этого дерьма. Если бы мог, отпустил бы. Стёр память о себе, как о муже. И наблюдал бы со стороны, как она находит своё счастье с другим. Больно было бы, зато справедливо. Заслужил.
— Твою мать! — материться на русском и рычит. У него такое бывает, когда злится. Автоматически переходит на родной язык. — Убить тебя мало.
— Может это и выход. — выдыхаю, убирая с губы кровь. Вмазал он не хило.
Брат мечется. Мозгует ситуацию. И злится. Сильно злиться. На меня. На себя. Во всем этом у каждого своя вина. Могущественные альфы, а нас вокруг пальца обвели. А мы и не поняли. В общем, пиздец.
— Кто для тебя Мирослава? — неожиданно задает вопрос в лоб, сверкает своими ядовито-синими глазами.
— Жена, — отвечаю. — Люблю я её.
Брату можно признаться. Виноват я сильно. Налажал нехило. Алекс должен знать, что его дочь для меня важна. Что не обижу больше и другому в обиду не дам.
— Не думал, что мы с тобой породнимся. — смеётся брат. — Не таким образом, так точно. И я хочу тебя сейчас убить. Медленно и мучительно. — Алекс подходит вплотную, — Мудак ты, Джей.
В ответ я лишь усмехнулся. Сам знаю. Дальше разговор пошёл непосредственно о пожаре. А точнее, что я накопал, мелочи, а сыграли большую роль. Потом заговорил непосредственно о самой малышки. Алекс расспрашивал о её состоянии сейчас и какие у нас отношения. После этого мне ещё раз прилетело в морду. Видимо, друг ещё не привык, что у него взрослая дочь. Женщина, что может заниматься сексом.
В итоге мы пришли к соглашению. Алекс выместил на мне свою злость и ненависть за содеянное. Успокоился и мы пообщались уже спокойно и без кулаков. Прошёл где-то уже час нашей беседы, после чего вернулся Джо. Включился в разговор и с голой задницей стал рассказывать про Миру. В рассказах о дочери Алекс окончательно остыл.
— Поехали, Мирослава нас ждёт. — проговорил и посмотрел на часы. — Кстати, твоя просьба ждёт тебя в моем подвале.
— Прекрасно, пора уже этой суки получить по заслугам. — выплевывает Алекс.
Джо одевается и мы дружно усаживаемся в машину.
***
— Расскажи, Мирослава как жила?
Жена немного поникла, видимо не хотела рассказывать отцу про ужасную жизнь с матерью и отчимом. Да уж, отравила эта сука жизнь родной дочери. Ещё и эта шавка смел поднимать на Миру руку. Надо было попридержать коней и устроить ему всё круги ада. А то так получается, слишком легко отделался. Но ничего, запишем на счёт Елизавете.
— Отчим отнял у меня часть воспоминаний. В моей голове не было о твоей сущности, о поездке в Россию и о твоих друзьях. — тихо начала малышка, не поднимая глаз. — Меня ограничили, я не могла гулять с друзьями, куда-то ходить и пользоваться интернетом. Готовила я сама для себя, избегая мать и отчима.
Вилка, что держал Алекс сломалась пополам. И я его понимаю. Сам закипаю от злости. Но это он ещё не знает, что эта шавка хотел Миру в бордель продать. Об этом я умолчал, не желая портить встречу отца и дочери. Дела подождут.
— Джеймс вернул мне стертые воспоминания вчера вечером. — улыбнулась жена и наконец посмотрела на отца, — Они много о тебе рассказывали. О ваших путешествиях, о знакомстве. О многом. Из-за стертых эпизодов, я ничего не знала об этой стороне твоей жизни.
Мирослава заметила вилку, что Алекс поделил на два. Сначала напряглась, а потом встала из-за стола и подошла к отцу. Села на коленки, как это делала в детстве, когда брат злился и положила голову на плечо. Мы с Джо всегда подкалывали друга, что он становится домашним щенком рядом с дочкой.
А сейчас я и сам таким стал. Девчонка многое во мне изменила. Привязала к себе. И когда она что-то просит, я не в силах отказать. Утопаю я в ней с головой и мой Дьявол склоняет перед ней голову. Боюсь представить, что будет когда отцом стану.
Если, конечно, стану.
— Я так скучала по тебе, — шепчет Мира, — Каждый день готовила кашу с фруктами, как в детстве. А твоя колыбельная стала для меня молитвой.
Алекс обнял дочь и спрятал лицо. И я прекрасно понимаю, что он чувствует. Сам терял любимых. Я помню, как он страдал, когда ему сообщили о пожаре. Он тогда не дочь потерял, а смысл жизни. Часть себя. И за эти шесть лет превратился в мою копию. Бездушная машина для убийств. Русские стаи за это время хорошо получили от него. Некоторые потеряли жизнь.
— Но после свадьбы моя жизнь стала лучше! — неожиданно вскрикнула Мирослава, — Сейчас я студентка, у меня есть друзья. Джеймс подарил ноутбук и телефон, дал безлимитную карту. Так что я собираюсь наверстать эти шесть лет!
— Ты полегче, Мира. — засмеялся Джо, — У тебя теперь двойная опека.
— Если что будешь их отвлекать. — поддержала Мира и тоже засмеялась.
А мы с Алексом переглянулись. Оба поняли друг друга и этот момент один из самых важных. Брат принял наш брак и готов доверить мне свою дочь. Ведь Мирослава сама того не понимая, дала подтверждение моим словам. Я люблю её и готов мир к её ногам положить. И Алекс это сейчас понял. Принял.
Дальше разговоры пошли обо всем. Мирослава стала вести себя, как в детстве. Смеялась и вокруг отца постоянно
