одной постели, готовим друг другу завтраки и делимся тем, как прошёл день. В какой-то момент секс по дружбе перерос во что-то большее. Для меня. Иначе чем можно объяснить тот факт, что я безумно хочу его увидеть прямо сейчас? Поцеловать. Обнять. В конце концов, хочу, чтобы Богдан был отцом моих детей. Да, не сейчас, чуточку позже. Когда для этого придёт время. Если он отлично ладит с детьми, это не значит, что он хочет обзаводиться ими сию секунду.
Чуть позже, когда я допиваю вторую чашку чая и доедаю третий пирожок со сливами, на телефон приходит сообщение от Тихомирова.
«Ты когда домой? Нужно поговорить».
Меня мгновенно бросает в жар. Не могу объяснить, что не так, но интуитивно чувствую, что разговор будет не из простых. Быстро попрощавшись с Асей, выхожу на улицу и, сев в машину, выезжаю в сторону дачи. Ещё утром я думала, что останусь ночевать где угодно, но только не там! В отцовской квартире или у сестры, плевать. Но сейчас еду с максимально допустимой скоростью к мужчине, который стал мне безумно дорог. И которого я, возможно, сильно обидела.
Сняв обувь в прихожей, бросаюсь на кухню. Богдан уже дома, разговаривает с кем-то по телефону. Я замедляю шаг, нервно одёргиваю платье. Обстановка пропитана напряжением. Окинув меня серьёзным взглядом, Тихомиров прощается с собеседником и кладёт трубку.
— Привет, — шепчу одними губами.
От утренней смелости не осталось и следа. Я всё ещё не понимаю, почему Богдан не подойдёт и не обнимет меня? Почему не поцелует? Почему не спишет мои капризы на ПМС? Переминаясь с ноги на ногу, думаю о том, что, если вернуть время вспять, я бы, определённо, повела себя иначе.
— Первое, что я должен сказать: я хотел бы от тебя детей. В будущем, после развода. Сама понимаешь, что Тимур будет выносить мозг и тебе, и мне. Мой промах в том, что я не всегда предохранялся.
— Мой тоже. Я же взрослая девочка. Начну пить таблетки с нового цикла.
Богдан кивает, подходит ближе. Такой красивый и сильный, что мне безумно сложно совладать с собой. Хочется прикоснуться, почувствовать его губы на своих губах, а грубые ладони — на теле.
Разве разговор не окончен? Я довольна услышанным, и он абсолютно прав!
— Второе, я хочу пояснить свою реакцию, — произносит Тихомиров, глядя мне в глаза. — Утром я часто не в духе, а тут триггернуло.
— Не понимаю…
— Свет, у меня есть ребёнок. Сын.
Я беззвучно открываю рот и не могу выдавить ни звука. У него что?.. Уже есть ребёнок? От другой женщины, не от меня… Это многое оправдывает. Хотя нет. Это оправдывает всё! Про Богдана ходило много разных слухов, но он настолько скрытный человек, что мне всегда казалось, будто девяносто девять процентов — это чушь собачья… Оказалось, нет.
— Вау… Неожиданно, — отвечаю Богдану.
От волнения я начинаю накручивать на палец прядь волос. Тихомиров смотрит прямо, открыто. Молчит и ждёт, не продолжает делиться подробностями. И это так бесит. Я не могу задать интересующий вопрос, потому что этот вопрос не один. Их сотни в моей голове. Они кружатся роем, надоедают и не дают сконцентрироваться.
— Почему ты не сказал об этом раньше? — спрашиваю, опустив взгляд.
— Да как-то момента подходящего не было, — невесело усмехается Богдан. — Тебя разве заботила моя личная жизнь?
Нет. Раньше не заботила. Только голый секс. Но сейчас всё изменилось. Сейчас я хочу попробовать построить с ним отношения. И детей хочу. Хотела. От него нельзя не хотеть. Богдан как-то плавно окружает ненавязчивой заботой и лаской, покоряет мужественностью и силой. Шансов остаться к нему равнодушной почти нет.
Но новость, которую я услышала, ошеломила. Всё внутри перевернула и разрушила планы. У Богдана уже есть сын. Мальчик, наследник. Он его любит? Заботится? Думаю, это глупый вопрос. А мать ребёнка? Она красивая? Лучше меня? Что между ними сейчас? Господи, внутренности будто кипятком разъедает. Какой бы ни была та женщина, их с Тихомировым связывает гораздо большее, чем нас. И я уже к ней ревную. Не видя её, не зная.
— Всё ясно. Тебя триггернула эта тема, и ты решил наконец рассказать, — произношу как можно спокойнее. — Спасибо за информацию.
Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и быстрым шагом иду в сторону спальни. Хочу снять с себя одежду, хочу принять душ, хочу… разреветься и убежать. Я не была готова ко тому, что сейчас услышала.
Хлопнув дверью, достаю из шкафа одежду. Не реагирую, когда Богдан заходит следом и, остановившись посреди комнаты, скрещивает руки на груди.
— Какая муха тебя укусила, Свет?
Подняв на него взгляд, я недоуменно моргаю. Он сейчас серьёзно?
— У тебя есть сын… — всхлипываю и тут же замолкаю.
— И что это меняет? Ты сама сказала, что между нами только секс.
— А между тобой и матерью твоего ребёнка, значит, всё серьёзно?
— Мы родители Сашки. Это серьёзно, да.
Саша. Сына зовут Саша. Прекрасное имя. В честь сестры назвал?
— Да пошёл ты! — громко выкрикиваю.
Слёзы душат, но при свидетелях плакать нет ни малейшего желания. Твёрдой походкой я направляюсь на выход из спальни и пытаюсь пройти мимо Тихомирова.
Он перехватывает меня за талию и к себе прижимает. Так тесно. Так близко. Так хорошо… Дух захватывает, и сердце учащает удары.
— Ещё раз пошлёшь меня… — произносит Богдан, сцепив зубы.
— И что тогда будет?
— Никогда так не говори. Ты же умеешь общаться нормально? Светлячок, ты умеешь.
Прозвище, которым он меня называет, заставляет ненадолго расслабиться. Всего на несколько секунд. Заставляет вспомнить, кто мы друг другу. Как крепко дружили раньше. Как влюблялись. Целовались. А потом Тихомирова закружила своя жизнь, а меня — своя. Оказалось, он времени зря не терял.
— Расскажи мне. Всё расскажи. И отпусти, я сяду. Ноги совсем не держат.
— Не убежишь? — спрашивает Богдан серьёзно.
— Пока нет. Но я не уверена, что смогу принять. Ребёнок — это не шутки, понимаешь?
Богдан кивает и отпускает меня. Сев на диван, разглядываю свой педикюр. Нежно-розовый нюд. Я постоянна в своих предпочтениях и часто боюсь что-то менять. Даже ногти всегда крашу в один тон.
— Я тогда только-только вернулся из армии. Год без секса. Как полоумный, трахал всё, что движется. Затем встретил её. Девушка старше меня была. Опытная, раскованная. Она уверяла, что пьёт таблетки, а мне, девятнадцатилетнему дембелю, было пофиг.
— У тебя и сейчас проблемы с предохранением, — пытаюсь шутить, а самой совсем не смешно.
Зажмурившись, учащённо дышу и слушаю каждое
