- Не хихикай! Дело то серьезное. Я свои слова держу. Надо адекватно формулировать. А ты обещаешь печь мне пироги, красиво танцевать, позволять творить с тобой всякое сладкое...
- Обещаю-обещаю! - зацеловывает мои губы. - Ой, Ром! Мы же опоздали!
- Ну вот такие мы двоечники. Пойдем в душ...
Собираемся.
Я таскаю вилкой прямо из сковороды кусочки курицы из жаркого, пока Лиза красит ресницы.
- Сядь, поешь.
- Так мы же опаздываем...
- Так мы уже и на вторую ленту опоздали, - вздыхает она.
Пофиг!
Выезжаем из дома на такси. Моя тачка осталась на стоянке, возле Спарты.
По дороге в универ Лизе звонит отец!
- Папа!! Тебя отпустили? У тебя все хорошо? Ты где?
- Отпустили. У себя в отделе я. Как ты, Лиз?
- А у меня все хорошо, не волнуйся.
- Шмелёв там рядом?
- Рядом.
- Хорошо. Где вы сейчас?
- На учебу едем. Можно к тебе приехать?
- Да. Давайте.
Ну не судьба нам сегодня в универ попасть.
- Ну вот видишь, все хорошо, - тискаю ее, прижимая крепче. - Не реветь...
Целую в нос.
Рассказываю ей что вечером буду занят теперь. Про то, что надо делать ремонт в общаге.
- Мне кажется, это перебор - использовать вас так! - возмущается она. - Вы же не рабы!
- Не... Не... Все нормально... Там, просто... Мм... Короче, все по справедливости!
Стоим в пробке.
На ушко объясняю про отца.
- Так может нам не нужно торопиться с визитом? Пусть придет в себя.
- Нужно, Лиз. Он по себе не очухается. Надо чтобы у него что-то происходило. Вот сегодня мы произойдем, ладно? В обед заедем? У меня тренировки как раз нет.
- Нет, перед твоими общественными работами. Я с пустыми руками не поеду. Надо что-то испечь.
- Ладно… - улыбаюсь я.
На пропускной меня знают уже в лицо и по фамилии. Я вообще - легенда по-ходу - не прикопан ещё за “Елизавету Александровну” майором Иштаровым.
Нас пропускают.
Проходим по коридору, останавливаясь в открытых дверях его кабинета.
- Чего там? - майор сидит к нам спиной. - Плечевой сустав и запястье у Смирнова сломаны?
На столе коньяк, салями… Вокруг несколько сотрудников...
- Стопудово мой пацан его ломал. Узнаю почерк... - смеётся.
- В смысле? - заглядывает мне в глаза Лиза.
Лицо вытягивается от возмущения.
- Эм... - прокашливаюсь я.
Майор разворачивается.
- Лиза!
- Пап... - срывается она к нему.
Обнимает сзади.
- Я так испугалась!...
Встречаемся с майором взглядами.
- Ну чего стоишь, проходи, садись, Бэтмен...
Эпилог
Врубив портативную колонку, доделываем последнюю комнату на верхнем этаже.
Яшин филонит, используя шпатель как микрофон, подпевает, колбасится и гримасничает под музыку.
- "Ты мoя... Ты мoя... Я тебя нaшeл.. мне тaк хoрoшо-у-у... Мы лeтим и нaм нe нужeн пapaшют..."
Марат набирает на шпатель шпаклёвку и, прицелившись, запускает в него.
- Арбайтен, лодырь!
Яша уворачивается, прилетает в Янга. Он стряхивает, все летит на меня!
- Да бля! - угораю я, теряя равновесие.
Спрыгиваю со стремянки.
Она летит на Яшина. Тот отпрыгивает. Грохот, ржачь...
Яшин продолжает концерт.
- "Я пытaюсь зaлeзть тeбe пoд рубaшку... А ты цeлуешь... мoю дурную бa-a-aшку..."
Шлёп! Второй снаряд от Тарханова прилетает ровно в лобешник Яшину.
- Обидеть артиста может каждый... - стирает Яша со лба шлепок. - Не каждый может убежать!
Начинается шутливая драка.
Работает только Май, угорая над нами.
Марат бросает Яшина через бедро, кроссы прокладывают трассы по свеже выровненной стене.
- Э-э-э! Пацаны! - возмущаюсь я.
- Ладно, перерыв, - объявляет Мар. - Потом реанимируем стенку и по домам.
- Неужели они кончились? - вытирает Май с лица белые ляпки, глядя на свое отражение в темном окно.
- Кто?
- Стены...
- Ну как вы, котики? - залетает к нам Яся. - К пиру готовы? Мы с девочками замутили по случаю амнистии!
Ставит на стол два пакета.
Мы дружно оборачиваемся на запах.
- Вау!
- Так, Вань, помоги... - отдает ему прорезиненную скатерть.
Стол-то у нас здесь совсем не для еды. Но Яся предусмотрела и это.
И пока мы ускоренно замазываем стену, она достает бутеры с красной икрой и с баклажанами под чесночным соусом... Коньяк!
Мы глотаем слюни.
Яська ищет на лице у Яши чистое место, чтобы чмокнуть. Держит его за щеки, хихикает... Целует в подбородок.
- Привет! - заходит Аленка.
Мы приветственно и вдохновенно мычим. У нее тоже пакет!
- Закончили?
- Почти! - забирает Мар из ее рук пакет.
- Я вам острые крылышки сделала с пюре...
На столе появляются маринованные помидоры, которые у нее просто бомба!
- О-о-о... Вот это у нас амнистия!
У Аленки платье обтягивает выразительный маленький животик. Марат кладет на мгновение на него ладонь, целуя ее в губы.
Сын у них будет...
Это так круто, что гордо даже мне. И немного колбасит от предвкушения. Потому что у нас с Лизой тоже когда-нибудь будет... И представляя ее беременной, я плыву без весел в какое-то вселенское ощущение счастья!
Вообще надо нам синхронно наделать наследников, сдать их потом Бесу на воспитание, чтобы как мы дружили. Марат как раз нас с Ванькой старше. И сын у него первый родится...
- Рома... - трётся носом Лиза о мое плечо. - Ты где летаешь?
- Оу! - вздрагиваю я. - Привет!
Пацаны ржут...
Впечатываюсь в сладкие губы. Касаемся носами.
Забираю у нее из рук пакет.
- Что там?
- Пирог с сёмгой. Не открывай! Он ещё горячий, - выставляет на стол обернутый в фольгу.
- Девочки, пойдёмте погуляем, общагу посмотрим? - предлагает Аленка. - Парни как раз закончат.
- Со стола не таскать! - понадежнее прикрывает еду Яся. - Руки откушу! Я все посчитала!
Сбегают.
- Вот девочки у вас классные... - улыбается Янг. - У нас не такие.
- А какие у вас были?
- Какие?.. Вот это вот всё... Вкусностей самой приготовить... Каблуки... Укладка... Макияж... Следить за фигурой... Это все - ущемление их прав и свобод. Гендерное насилие типа. Сексуализация насильственная. Наши девушки хотят быть как парни - в кедах, шортах, бодипозитив... - морщится он. - Но чтобы их любили как королев. А королевы все здесь! Валгалла! - поднимает к небу с восторгом глаза.
- Бессо как-то говорил: "Красота — это мудрость женщины. Мудрость — это красота мужчины», - вспоминает Марат.
- Ой и мудры у нас девочки! - стаскивает бутер Яша.
- А я думаю, чего ты пялишься все время! - закатываю глаза. - А тут вот оно чо...
- Я любуюсь!
- Давай уже себе найди свою валькирию, не поднимай давление братьям-воинам.
- Да дайте осмотреться! - ухмыляется он. - Просто, столько красивого сразу... Я ослеп!
Стаскивает тоже один бутер с красной икрой из под фольги.
Мы подтягиваемся к столу.
Крышка коньяка хрустит под Яшиными пальцами.
Разливаем...
- Так, я не понял... - заходит Бес, застывая с пакетом в руках. - Я им, значит, плов на финалочку принес, а тут беспредел как обычно?
Яша прячет коньяк за спину.
- Так а... Принесли, ставьте!
Раздвигаем чашки на столе.
- А за спиной у тебя что?
- Запрещённые препараты, - поджимает виновато губы Яшин.
Бессо вытаскивает из пакета небольшой казан.
- Садитесь с нами, Бессо Давидович! Сейчас девочонки придут. Посидим.
Но гости у нас на этом славном моменте не заканчиваются.
- Шмелёв?
Выглядываю из комнаты.
- Александр Михайлович... - удивлённо застываю.
- Ты чего там на палец моему ребенку надел, я не понял, Шмелев?! - шипит на меня.
Ловит мою руку, у меня тоже кольцо на безымянном.
- Александр Михайлович, ну а как?.. Вы же ее по-другому не отдадите. А у меня утром вуз, в обед тренировка, вечером вот! - развожу руками. - Общественные работы! Мы и не видимся почти! А мне на две недели на турнир международный после нового года. Без Лизы! Я же там чокнусь и так... А мне первое место надо. Нам на квартиру не хватает, на ту, которую мы хотим.
