уйдут с молотка.
– Их можно посмотреть? – оглядываюсь через плечо на удивленного такой поспешностью Макса.
– Конечно, почему нет, – кажется, разгадав мой замысел, хитро улыбается мужчина. – Идем, – теперь уже он тянет за собой, да вот только далеко уйти мы не успеваем. Макса окликает приятный женский голос. Он вздыхает, поджимает губы и, шепнув: “если что, не обращай внимания”, оборачивается.
– Мам, пап.
Ну, вот и пришло время познакомиться с родителями.
Нет, я точно тогда мало наподдал бывшему Кати!
Она, как маленькая птичка, трясется и боится каждого шороха. Запряталась в свою скорлупу неуверенности и носа не кажет. Приходится очень постараться, чтобы ее растормошить и увидеть долгожданную улыбку. Настоящую, незажатую и невымученную. Такую, какая бывает только со мной наедине. И как только мне удается ее отвлечь, о себе напоминает еще одна проблема. Та, о которой я и сам после нашего танца немного успел позабыть.
– Мам, пап.
Оборачиваюсь и вижу как всегда элегантно одетую матушку. Она направляется к нам с Кати. На губах играет ослепительно яркая, довольная улыбка, а хитрый прищур так похожих на мои глаз так и кричит: “Я была права”. А следом за ней, возвышаясь, как скала, над своей любимой женщиной, что почти на две головы ниже него, с немного хмурым выражением на избороздившем морщины родном лице, идет отец.
– Сынок! Видели, как вы танцевали, рассудили, что третий и четвертый будут точно лишние, – смеется маман, крепко прижимая к себе. Маленькая, хрупкая, а силы в руках столько, что мне кажется, моя задница до сих пор помнит, как по ней крепко прилетало ремнем в школьные годы.
– Это было бы забавно, – тихо посмеиваясь, целую родительницу в румяную щечку. – Ты, как всегда прекрасна, мам. Бать.
– Максим, привет, сынок!
Получаю порцию сильных отцовских объятий, похлопываю своего старика по спине и оглядываюсь через плечо на замершую позади Кати. Она стоит и с нежной улыбкой поглядывает на меня.
Ну что ж, глубокий вдох и полное спокойствие, хотя нервы скачут, а адреналин в крови зашкаливает. Сорок лет я избегал этого момента. Сорок лет извивался, крутился, и ни разу не возникло желания представить кого-то из своих женщин предкам. До этого момента. Пора познакомить родителей с моей избранницей, о чем она, к сожалению или к счастью, пока не знает. Не время переть напролом, Кати только начинает раскрываться, и тут каждый шаг должен быть четко выверен, чтобы не спугнуть свою “птицу счастья”.
– Знакомьтесь, – беру девушку за локоток и притягиваю ближе к себе, – это Катерина, моя… – чуть не выпалил «девушка», да вовремя прикусил язык.
– Подруга, – улыбается Кати, заметив мое замешательство, находит мою ладонь и привычным уже жестом переплетает пальцы. – Мы работаем вместе.
– Кати, это моя матушка, Ксения Степановна, – родная женщина кивает, – а это отец, Александр Маркович.
– Очень приятно познакомиться, – протягивает свою миниатюрную ладошку девушка и улыбается, неосознанно прижимаясь ко мне еще чуть ближе, приобнимая за талию. Ауч! Этот ее жест жутко тешит самолюбие, и я, похоже, даже задрал голову от гордости, что мама тут же замечает и хитро улыбается, постреливая в меня глазками.
Ксения Степановна у меня всегда была до жути проницательная. В школьные годы ее никогда не удавалось обмануть, а если и пытался, то люлей она навешивала знатных. Задница потом еще неделю горела от ее ремня. В этот раз все, конечно, обошлось без рукоприкладства, все-таки мальчик я уже большой, но когда сообщил, что приеду на вечер с девушкой, заправский сыщик, живущий глубоко внутри любимой маман, сразу почуял что-то неладное. В итоге, под пытками, я сдался. И в данный момент она единственная, кто знает, что у меня к Кати отнюдь не дружеские чувства и пришла она сюда совсем не как моя… подруга.
– Вы очень красивая, Екатерина, скажите, никогда не хотели попробовать себя в качестве модели?
– Мам, – выгибаю бровь и с мольбой в глазах смотрю на родительницу. – Ты опять за свое?
– А что? Смотри, какая фактурная внешность! – сияет улыбка на лице матери, а по взгляду вижу: понравилась, одобрила она выбор единственного сына. – Девочка же просто красавица! Тонкая шейка, которую обязаны украшать изысканные бриллианты, а эти ушки должны сверкать в рубинах. Это я тебе, сынок, на будущее говорю, да Екатерина? – подмигивает моей смущенной спутнице.
– Кхм… – мнется Кати, – о модельной карьере не думала. Это немного не мое, правда. Но… спасибо большое за такие приятные слова!
Кати явно ощущает себя неловко, но голос не дрожит, а в глазах сверкает ее извечное упрямство. Бросаю на девушку ободряющий взгляд и целую в ушко:
– Я рядом, – шепчу тихонько, чтобы поддержать, но мои слова возымели обратный эффект. Не успокоилась. Зарделась еще больше. Да уж, наверное, я поторопился знакомить с родителями. Наверное, как и всем нормальным парам, нужно было дождаться официального начала наших отношения.
– Не обращайте внимания на жену, – смеется отец, разряжая немного обстановку. – Она в каждой милой девушке высматривает потенциальную модель. Ее работа уже даже в личную жизнь сына лезет. – салютует нам батя бокалом с шампанским.
– О-о-о, это Ксения Степановна любит! – усмехаюсь, качая головой. – Годиков до тридцати мама усердно пыталась найти мне жену с “фактурной” внешностью.
– Да-да, а когда сыну пошел четвертый десяток, отчаялась и завела собачку, – подхватывает отец.
– Угу, вместо внуков.
– Это собачка оказалась совершенно безмозглой хаски и сгрызла всю мою любимую итальянскую мебель, – морщится отец, с упреком поглядывая на любимую жену.
– Да еще уничтожил все цветы. Что там было? Георгины, пионы, да, мам?
– Вот отец и сын, ну, просто полное единение! Правильно говорят: от осинки не родятся апельсинки, – возмущенно восклицает маман, наигранно дуя губы. Кати молчит и только с интересом наблюдает за нашей обычной, исключительно “доброй” перепалкой, тихонько посмеиваясь. Да уж, это со стороны мы все серьезные и собранные, внутри своей семьи ветра в голове и детства в одном месте у всех предостаточно. – Никакой мне поддержки в этой мужской семье! Никакой женской солидарности. Все язвите и язвите… эх, мужчины.
– Надо было рожать дочь, – подмигиваю матушке и каждой клеточкой ощущаю на себе заинтересованный взгляд невероятных карих глаз.
– Так я хотела, а получился ты. Идеальная копия отца. Думала, рожу девчонку, – ближе подходит мама к Катерине и понижает голос, шепчет якобы “о своем, о девичьем”, – буду для малышки цепочки, колечки, безделушки делать. О-о-х, деточка, знаешь, сколько у меня было планов, когда еще в животе лялька сидела? Я продумала все-все-все до мельчайшей детали! До последнего просила врачей
