Через некоторое время Елюша уже вовсю готовил на кухне. Парень принес мне куриный суп собственного приготовления, и я не могла не отметить, что он получился превосходным. Елисей предложил кормить меня с ложечки, но я все же села на кровати (не без помощи парня) и взяла тарелку в руки сама.
— Спасибо тебе, — обратилась я к Елисею.
Парень ничего не сказал в ответ, лишь грустно улыбнулся.
Про Диану я не стала спрашивать, да и зачем? Интересно, она не ревнует, что он проводит время со мной? Хотя, быть может, она и не считает меня конкуренткой? Да и как я могу соперничать с Дианочкой — любовью всей жизни Елюши.
Ближайшие два дня Елисей буквально дежурил около моей кровати, и я была ему за это благодарна. Старалась отгонять от себя дурные мысли, и просто жить, настраиваться на выздоровление. Тем более, парень мне в этом очень помогал. Мы смотрели с ним мультики, он даже прочел мне сказку на ночь. Но после этого я не могла уснуть еще долго, потому как Елюша мало того, что читал ее разными голосами, так еще и добавлял многие события в сюжет от себя. Мы ели приготовленную парнем пищу, и я не переставала его хвалить и благодарить. В какой-то момент я даже поймала себя на мысли, что рада случившемуся. Пусть мне и пришлось свалиться с болезнью, зато мы с Елисеем побыли рядом эти дни. Да-да, звание дурочки я признаю.
В какой-то момент я вдруг вспомнила, что так и не отдала статью. Елисей заметил, что я всполошилась, и стал допытываться, что же случилось. Я сказала ему лишь о том, что так и не отдала декану статью, не вдаваясь в подробности, почему это произошло. Парень вызвался сам отвезти мою работу, за что ему отдельное спасибо. Видимо, Елисей так очаровал Ирину Генриховну, что там приняла ее, не возмущаясь, что мы сдаем ее в самый последний день.
Когда я уже окончательно пошла на поправку, Елюша засобирался домой. Понятное дело, чего ему тут задерживаться. Небось Диана уже заждалась.
— Спасибо за помощь, — сказала я парню, когда он уже стоял в дверях.
— Не болей, — улыбнулся Елисей.
— Постараюсь, — я слабо улыбнулась в ответ.
— Ну что, пока, Анисья, всего тебе наилучшего, — произнес парень.
— Спасибо, и тебе, — я вздохнула.
— До встречи, — сказал он, и быстро добавил, — в институте ведь еще может пересечемся.
— Да, возможно. — я кивнула, ну еще бы, зачем ему видеться со мной в другое время.
Елисей повернулся и быстрым шагом направился вниз по лестнице. А я стояла, вцепившись в дверную ручку, и смотрела ему вслед. Вот и всё.
Глава 47
Оставаться одной в квартире стало невыносимо. Казалось, словно Елюша сейчас появится, принесет тарелочку своего фирменного куриного супчика, и мы будем сидеть с ним на диване и смотреть мультфильм. Но от осознания, что такое больше никогда не случится, становилось невыносимо больно. Зачем он вообще пришел? Нет, конечно, я благодарна ему за внезапную помощь и поддержку. Но мне было проще ненавидеть Елисея. Тогда я хотя бы могла не жалеть о внезапном разрыве. Я могла злиться на парня, убедить себя, что он гад редкостный, и мне без него намного лучше будет. Но теперь я сижу на диване в своей квартире и до безумия желаю услышать его шаги совсем рядом.
Не выдержав, я выскочила из квартиры. Надо проветриться. Я шагала вокруг пятиэтажки, пытаясь привести свои мыли в порядок. Но тщетно. То и дело перед глазами представало лицо Елисея. И так хотелось узнать, как он там? Куда поехал?
К Диане, наверное. Стало неприятно. Я представила, как они обнимаются, целуются. Скривилась. Нет уж, о чем угодно согласна думать, но только не об этом.
— Анисья, деточка, одна гуляешь или ждешь кого? — неожиданно передо мной оказалась наша бывшая соседка, Нина Георгиевна.
— Здравствуйте, да так, решила прогуляться.
— Одна? — прищурилась женщина.
— Ну да.
— А как же твой кавалер, такой симпатичный мальчик, вы хорошо смотритесь.
Да что же такое, никуда от упоминания об этом парне не деться! Вышла на улицу, проветрилась, называется. Кстати, это ведь Нина Георгиевна рассказала моей маме про то, что я гуляю с каким-то парнем.
— Нина Георгиевна, вы извините, я пойду домой, очень спешу, — я не стала завязывать разговор с соседкой. Еще ляпну что-нибудь, а она потом маме позвонит. Нечего маму тревожить.
Я поспешила в сторону подъезда. Буквально вбежала по лестнице на свой этаж, заскочила в квартиру, и прислонилась к двери. Видимо, я ослабла после болезни, раз небольшая пробежка смогла лишить меня сил. Дыхание сбилось, ноги подкашивались. Не выдержав, я стала медленно сползать по стене. Я думала, что проведу этот месяц в безудержном счастье, но вместо этого сижу на полу, пытаясь восстановить дыхание и удержаться от слёз. К горлу вновь подкатил ком, и вовсе не от простуды. Я вдруг четко осознала, как гадко поступил со мной Елисей.
Почему он не сказал мне о Диане? Почему не объяснил мне все сам? Я бы поняла! Да, мне все равно было бы больно. Но все же он бы поступил честно. Честно признался бы, что его чувства к бывшей не угасли, как он думал раннее. Он просто заблуждался. Быть может, ее интерес, вызванный ревностью, пробудил в нем затаившуюся любовь. Я не могу винить его в этом, просто не могу! Столько лет любить человека — разве можно забыть его за год, полтора? Разве у любви вообще есть срок давности? Елисей говорил мне, что это была не любовь. Как бы не так. Все мы можем заблуждаться, особенно, когда дело касается чувств.
Я бы поняла его, и даже простила. Хотя тогда мне и на за что было бы держать на него обиду. Ведь он бы был честен со мной. Но Елисей почему-то решил держать от меня в тайне то, что они с Дианой вместе. Или же не вместе? Тогда почему он так себя повел? Почему он стал таким отчужденным? Хотя в те моменты, когда я была совсем больна, мне так не казалось. Этот парень буквально окутал меня заботой, и мне хотелось как можно дольше ощущать ее. Но увы.
Я должна злиться на него, ненавидеть, презирать! Ведь Елисей еще недавно говорил, что ему нравлюсь я. Он обещал подождать, он был таким заботливым, таким хорошим, таким… Я думала, что мы с ним пара. Я доверилась ему. А он… Он предпочел другую, ничего при этом не объяснив мне. И зачем он вообще пришел ко мне? Кажется, он был чем-то недоволен в самом начале нашего с ним разговора. Жаль, что из того дня я помню лишь пару обрывков.
А ведь это я должна рвать и метать, быть может даже называть его изменником. Ведь мы вроде как начали с ним встречаться. Или нет? Мне хотелось написать ему, спросить у него, что же такое произошло, почему он не объяснился со мной. Мне очень хотелось высказать ему все. Но я отчетливо понимала, что ни за что не сделаю этого. Не решусь, не смогу.
Что же, пусть живет со своей Дианой, видимо, я помогла им вновь воссоединиться. Может у них даже что-то и получится. А я… А мне есть чем заняться. У меня, как минимум, есть учеба. Надо закрыть все долги, сдать экзамены, разобраться с практикой. А потом буду отдыхать. Поеду к родителям, буду гулять с Машкой. Интересно, кстати, как она там. Подруга так и не выходила на связь.
Мне вдруг так захотелось увидеться с ней. Чтобы все было как раньше. Наделать вкусных бутербродов, купить чипсы и сладкую воду, включить какой-нибудь ужастик, и проболтать с Машкой несколько часов, не особо вникая в сюжет фильма. Как же мне ее не хватает сейчас.
Я бы рассказала ей все. Теперь нет смысла что-либо скрывать. Я бы рассказала о том, как мне больно сейчас. Хотя может быть кто-то и посчитал мою ситуацию несерьезной, ведь у нас с Елисеем толком-то и ничего не было. Но для меня это проблема. Ситуация, которую нужно пережить, ведь больше мне ничего не остается.
Вспоминая, как я приревновала Артема к Диане, становится смешно. Я тогда думала, что у меня к Артему сильные чувства. Что же, надо признать, заблуждалась. У меня к парню был интерес, симпатия, раздутая воображением, желанием завести отношения, жаждой романтики и любви. Ревность, к слову, была неподдельная. Но только она послужила неким отрезвлением. Помогла мне понять, что так не должно продолжаться в дальнейшем. Хватит страдать по парню, который даже не обращает на меня внимание.
