Ратмира хорошо получается. Он уже научен горьким опытом. Знает: если что меня не устроит, тут же сбегу от него. (Шутка, конечно, но он всегда начеку).
Я уверена в любви мужа. Я это чувствую каждый день. Он принимал во мне и «бунтарку», и «покорную жену». Поэтому перемены в моем настроении во время беременности, и тем более внешние изменения ему сейчас кажутся ерундой.
* * *
Через четыре месяца
В больницу меня кладут заранее. Я очень хотела бы родить двойню сама, но мое желание тут играет маленькую роль. По некоторым показаниям носить дальше будет критично. Нужно вызвать роды. Почти все врачи рекомендовали мне кесарево.
Я сначала хотела проявить «геройство» и попробовать родить самой, но Ратмир убедил меня послушаться.
Лучший центр страны, лучший врач. А я все равно переживаю. Хотя знаю, что Ратмир будет все это время стоять за дверью. Первый встретит меня после операции, возьмёт наших детей на руки…
Все идеально продумано, а я все равно волнуюсь. Готовлюсь к операции и вспоминаю Дарину. Первый раз за долгое время.
Как она с этим справилась? У неё ведь ни мужа… И ребёнка она должна была отдать им.
Хотя перед родами она, наверное, думала, что все будет хорошо, что Тигран ее любит.
А потом исчезла.
Не верю что-то я больше в эту сказку.
Как сквозь землю провалилась. Ну разве случается такое в историях со счастливыми концами?
В палату заходит врач. Начинаются подготовительные процедуры, я проваливаюсь в другие переживания и забываю о лучшей подруге.
Глава 53
Ратмир
Акушерка ловким движением кладёт мне на руку одного младенца, а на другую — ещё одного.
Смотрю то на одного своего ребёнка, то на другого. Это просто невероятно.
Не знаю, что испытывают отцы одного ребёнка, у меня к горлу подступает такая сила, что не дает мне нормально дышать.
Думал, что не смогу взять на руки и одного ребёнка, а теперь сразу двоих держу.
Думал, что они все на одно лицо, а сейчас смотрю и сразу понимаю: где моя дочь, а где сын. И дело вовсе не в розовой и синей пеленке.
Дочь похожа на маму очень, милая до невозможности и хрупкая. А у сына нахмуренный серьёзный вид. Сразу видно — мужик.
— Как вам повезло! Сразу комплект собрали, — говорит акушерка и собирается выйти из палаты.
— А когда мою жену сюда привезут? — спрашиваю.
— Через час. Сначала ей положено быть в реанимации после операции. Правила такие, — устало пожимает плечами женщина. Справитесь тут без меня?
— Справлюсь.
Она выходит.
Я кладу каждого в свою люльку и смотрю. Много о чем думаю.
Как жизнь повернулась. Раньше не мог о таком помыслить.
Ева все перевернула.
Я знал, что у меня будут дети, но чтобы сразу проснулись такие чувства. Не думал.
Наверное, все дело в том, что я люблю их мать. До безумия люблю! Это наше с ней теперь общее чудо, то, что нас навсегда связало воедино.
Не замечаю, как пролетает время, и в палату завозят Еву. Бледная и уставшая, но все равно улыбается.
Целую ее в губы и говорю на ухо (почти неслышно для других людей):
— Спасибо, любимая.
— Дай мне на них посмотреть, — протягивает руки.
Кладу ей детей в каждую руку, как недавно мне показывала акушерка.
На лице Евы светится счастливая улыбка, а ещё выступают слёзы. Смотрю на свою семью и чувствую себя невероятно счастливым. Я бы даже сказал непростительно счастливым.
Эпилог
Через три года
Сквозь сон чувствую, как Ратмир обнимает меня и прижимает к себе. Ощущаю жар его обнажённого тела.
Пытаюсь открыть глаза, вижу пробирающийся солнечный свет.
Ратмир гладит меня и целует. Тело просыпается в его объятьях, кожа покрывается мурашками, а в животе начинают разгораться угольки желания.
Ратмир нетерпеливо снимает с меня сорочку и быстро входит.
Со стоном, который мне слышать так же приятно, как и ощущать его внутри.
Резко двигается. Обхватываю ногами его спину. Закрываю глаза.
— Я так тебя хочу, — шепчет и останавливается, чтобы перевести дух.
Знаю, что он старается не кончить быстрее меня. (Также знаю, что он себе такое не сможет простить).
Когда он снова начинает толчки, мы смотрим в глаза друг друга. Я чувствую подступающие волны. Не отвожу от него взгляда, тону в нем. И кончаю. Не знаю, от чего больше: оттого, что его очень твёрдый и мощный ствол во мне или оттого, что в его взгляде я читаю одержимость и жажду обладания.
Ратмир после моего оргазма больше не сдерживается. Упирается руками в кровать и долбится до упора. Кровать скрипит, кажется, что не выдержит…
Он закрывает глаза и с громким рыком делает последние толчки. Замирает.
Ложится на меня.
Спустя время спрашивает:
— Когда я перестану тр*хать тебя как солдат, не видевший женщин лет десять?
Я смеюсь и глажу его спину.
— А зачем тебе переставать? Мне нравится.
Ратмир целует мою шею и ложится рядом.
Я не могу перестать улыбаться, как дурочка.
На самом деле мне, правда, очень нравится, что спустя столько лет мы с ним занимаемся любовью с такой же страстью, как и раньше.
И даже… Ратмир в постели стал более не сдержан. Но это легко объясняется. Раньше он мог взять меня в любую минуту среди дня.
А сейчас у нас дети. Мы можем шуметь в их сон или когда они на занятиях, но в другое время приходится подстраиваться, ничего не поделаешь.
Ратмир встаёт и собирается на деловую встречу. Я тоже поднимаюсь и готовлю детям завтрак.
Кира и Булат просыпаются почти одновременно (все делают вместе). С аппетитом завтракают. Просят добавки.
— Я тебя люблю, мама, — говорит Кира, когда выходит из-за стола.
— И я тебя, солнышко.
— А папа сколо плидет? — спрашивает Булат.
Он всегда более серьёзный и ему не до телячьих нежностей.
— Скоро, малыш. Мы пока пойдём погуляем, хорошо? Давайте одеваться.
Как только мы приходим на площадку, Кира и Булат разбегаются в разные стороны. Предупреждаю их быть острожными и без моего разрешения не разбегаться. Не слушаются, уже увлечены песочницей.
Дети — это чудо. Но сколько же в них энергии! Это просто вечные энерджайзеры.
Вздыхаю и присаживаюсь на скамейку. Здесь, в ОАЭ, очень все красиво и современно, но все равно так иногда хочется домой. Скучаю по нашему загородному посёлку, сосновому лесу и огромному уютному дому.
Но не в наших семейных правилах расставаться даже на время. Вот Ратмир и
