Как меня ведет от ощущения ее дыхания так близко.
– Мне страшно, а ты издеваешься?
– Ты не боишься строить по струнке весь мой офис, штат в пятьдесят человек, а тут испугалась мелкого паучка? Серьезно?
– Да ну тебя! – прилетает мне ладошкой в плечо. – Убери его отсюда.
– Слазь давай, – вздыхаю. – Операция по спасению бедовой дамы. Или дамы-беды.
– Ну, хватит! – уже по-настоящему надулась Поля, обнимая себя за плечи. И отступила в другой конец комнаты. – Я с детства их боюсь. Меня как-то укусил такой, редкий паук из коллекции школьной подруги. Меня потом неделю лихорадило, и я чуть не умерла, между прочим.
– Ладно, понял. Прости, – поднимаю руки, стирая со своего лица улыбку. – Я сейчас его уберу, – говорю серьезно, стараясь, чтобы ни намека на смешок не проскочило в голосе.
И пока малышка трясется и наблюдает, подхватываю в ладонь “страшное” насекомое и уношу за дверь.
– Ползи отсюда, мелочь. Пока злая Поля тебя тапком не пришибла.
Нет, все-таки это забавно.
Мило и забавно.
Да, у меня арахнофобия. Да такая, что, когда я вижу этих мерзких, противных созданий, мой мозг отключается. Уходит в нокаут. И на эмоциях я могу начать творить фигню. Вот как примерно двадцать минут назад.
Запрыгнуть на Котова!
Нет, ну, это надо так… опростоволоситься!
Теперь чувствую себя ужасно глупо и неловко. Мало того, что сама “перепрыгнула” установленные между нами границы, так еще и дурочкой пугливой себя выставила. Антон, наверное, от души в душе посмеялся.
Браво, Полина. Просто браво!
Вообще, какого святого ежика мне понадобилось залазить к нему на спину?! Этот гигантский тарантул был на столе, а не на полу. Но нет же… нокаут мозга, помните?
В общем, пока стелила себе постель в гостиной, на маленьком диванчике, была зла. И на себя, и на Котова, и на Макса, который куда-то так не вовремя с… ушел.
А когда в дверях появились оба “гостя” и посмотрели на меня, как на умалишенную, моя злость достигла пика.
– Приятных снов, – буркнула и, не обращая внимания на офигевшие от такого “распределения” спальных мест мужчин, заползла под одеяло.
– То есть “приятных снов”? – выдал Сотников. – А я?
– Ты должна спать со мной в нашей спальне! – а это уже Котов. Вот это наглость!
– Я буду спать здесь, – уверенно заявила я.
– Поли!
– Аристова!
Завопили оба возмущенно. Я их выпад проигнорировала. Удобней устроилась в скрюченном состоянии и закрыла глаза.
Разговор окончен, мальчики.
– И где ты предлагаешь нам спать? – рычит Антон. – Уж не думаешь ли ты, что мы уляжемся на одной кровати?!
– Думаю.
– Я не буду с ним спать! – гаркнул Сотников.
– Не переживай, амиго, я тоже желанием делить с тобой одну кровать не горю, – фыркнул Котов. – Ты не в моем вкусе.
Я еле сдержала смешок.
Лежу. Закрыла глаза и лежу. Мысленно считаю секунды в надежде на то, что они оба уберутся восвояси. А точнее, в соседнюю спальню.
Секунда.
Две.
Три...
– Полина, не дури! – вздыхает Антон, скидывая с меня одеяло. – Пошли на место. А этот пусть скрючится и тут спит.
– Отдай! – дергаю обратно на себя одеяло, заползая под него до подбородка. – Сам иди на свое место. Мне и тут неплохо. И вообще, если вас напрягает общество друг друга в одной плоскости, есть вторая спальня. Подмороженный кхм… мозг вам обоим не помешает. Остудите свой пыл, оба, – отвернулась от злых взглядов, накрывшись одеялом с головой. Пусть сами воюют.
– Я не знал, что ты хочешь моей смерти, Полина, – прозвучало как-то грустно, и мне уже захотелось отказаться от задуманного, но вовремя одумалась. Ни к чему хорошему моя жалость не приведет.
Слышны лишь тихие препирательства, а затем и совсем тишина. Бубнеж мужской из-за стены доносится совсем глухо, что я сама не замечаю, как засыпаю.
Но сплю я, как мне кажется, совсем недолго. Просыпаюсь от легкого чувства голода. Хочу есть. Это что-то новенькое. Никогда не страдала ночным дожором. А тут прям жуть.
Сползаю медленно с дивана и на носочках осторожно направляюсь на кухню. Там включив бра, заглядываю в холодильник. Картошечка осталась. Отлично!
– Аристова! – неожиданно раздается над ухом шепоток, я чуть было не роняю блюдо и вскрикиваю. Но мне тут же прикрывают рот широкой ладонью. – Не кричи, бегемота разбудишь, – шипит в ухо Антон и убирает свою ладонь.
Я оборачиваюсь к нему с твердым намерением надавать по его золотой головушке.
– Какого черта ты меня пугаешь? – вскрикнула я.
– Будешь громко так ругаться, я тебе заткну твой очаровательный ротик более действенным методом, – приблизился так близко, что я замерла, уставившись на его соблазнительно красивые губы. Черт. Провокатор!
– Я поняла, – отступаю на пару шагов от него. – Есть будешь?
– Нет, я, пожалуй, яблочко погрызу, пока ты утоляешь свой голод, – снова эта усмешка. А его слова со сквозящим в них намеком снова заставляют меня покраснеть.
Ну вот, теперь руки трясутся. И я нервничаю не по-детски.
– Почему ты Макса назвал бегемотом? – стараюсь завести непринужденную беседу, пока разогреваю себе поздний ужин. Или это ранний завтрак?
– Он храпит. Развалился звездой на твоей кровати. Я ушел в морозилку, но так и не смог заснуть. Поэтому вышел из спальни и увидел, как ты крадешься на кухню, – разводит руками. – Вот, собственно, я и здесь, – улыбается котофей, а я провожаю взглядом каждый откушенный им кусочек яблока, и… разве можно так аппетитно есть?! Это просто непозволительно красиво! И умопомрачительно вкусно!
Так… стоп, Поля. Картошка. У тебя есть картошка. Ты просто голодная, вот и все!
Больше разговор не клеится. Я разогреваю себе остатки ужина и усаживаюсь за стол уже на свое привычное место. Под внимательным взглядом Антона стараюсь есть аккуратно, и в конце концов это меня начинает бесить.
– Какие планы на утро? – говорю между делом, разрушая гнетуще уютную тишину.
– Это мне лучше у тебя спросить, Поля. Может, ты там еще какие проверки для меня припасла? На самом деле у меня до сих пор болит все тело после картохи, так что советую сжалиться надо мной и…
– Пойдем
