тебе по фигу отель. А я хочу Вику, которая хочет отель. Усекаешь расклад?
— И что? — Кристина нервно поправляет локон, выбившийся из-под колпака.
— А то, что у нас с тобой совпадают цели в одном: нам нужно подставить Марка и Вику. И тогда, — Артем сбрасывает фрукты на пол, — Марк не получает отель, остается с тобой, и никогда больше не видит Вику, потому что папа его с позором отсюда вышвырнет. А я получаю Вику и отель. И еще я с дивидендов выкупаю тебе ресторан отеля и дарю, а ты сможешь там делать, что хочешь. И будешь шефом, а не малокалорийным приложением к Гаспару. И у тебя тоже будет право голоса. Ну как тебе план? Как видишь: жирно будет не только мне.
— Прекрасно! — восхищается Кристина и хлопает в ладоши. — Но как это всё провернуть?
— А вот как, — отвечает Артем. — Для этого нужны всего две вещи: сделать так, чтобы отец страшно разозлился, а потом понял, что Марк управлять отелем никак не может.
— И как его разозлить? — Кристина достаёт из кармана брюк пилочку и начинает нервно подпиливать алые ногти.
— Я своего папу знаю, как облупленного. Он боится всего двух вещей: что его отель попадет не в те руки, и позора. Причем позора он, как правильный пацан из 90-х, боится еще больше. А чтобы запятнать гордость и честь папы нужно…
— Вот ты где! — Марк внезапно выходит на балкон.
— Тише ты! — бросаюсь плашмя на пол, увлекая его за собой.
— Милая, какая же ты нетерпеливая! — Марк, лежа на боку, хватает меня за попу.
— Молчи ты! — шиплю, как рассерженная кобра, и зажимаю ему рот рукой.
Он вдруг перекатывается на полу, ложится на меня и шепчет в ухо:
— Я хотел подождать до свадьбы, но если ты настаиваешь, моя невеста…
Поднимаю колено и упираюсь ему в живот, чтобы он почувствовал, как уязвимо может быть его главное достоинство. Особенно, если учесть, что колени у меня очень острые.
— Заткнись ты, Марк, заткнись! Дай дослушать! — шепчу я.
— Что дослушать? — едва слышным шепотом отвечает он, целуя меня в шею.
Вот псих озабоченный! Хочу сказать ему про план Артема, но вдруг понимаю, что лучше такие вещи держать при себе. Что в голове у Марка я тоже не знаю. Поэтому лишний козырь мне не помешает. При таких нешуточных интригах нужно держать рот на замке и всех обыграть. И Марка, и Артема. Хрен ему, а не отель. И его — смазливого хитрозадого пупса тоже на хутор бабочек ловить.
— Ничего, отпусти! — выбираюсь из-под Марка, по-пластунски ползу в номер, и там, наконец, поднимаюсь на ноги.
— Что это было? — Марк выходит за мной.
— Проверка реакции, — бросаю на ходу и бегу к двери.
— Подожди-ка! — Марк бросается за мной. — Ты не можешь вот так уйти, когда я уже дошел до кондиции. Мне нужна разрядка, — он пытается схватить меня за руку, но я уже в коридоре.
— Сейчас разрядим, Марк. Поиграем в игру "утюжок".
— Это как, Викуля?
— А вот так: я на тебя плюну, а ты пошипишь.
Очень хочется еще и язык ему показать, но я сдерживаюсь, бегу в свой кабинет и запираю дверь на ключ. Никто больше не помешает мне нормально поработать.
Марк
На следующее утро Марк сидел в кабинете отца, который собрал всю администрацию отеля на совещание. Слова отца эхом доносились до Марка, залетали в уши, лихорадочно пытались пробиться к мозгу, но немедленно падали вниз. К не менее важному органу, который со вчерашнего дня всё не мог забыть, как Вика лежала на нем на балконе, зажимая Марку рот.
Вика сидела рядом, ни о чем не догадываясь. Она внимательно слушала шефа. А Марк все пытался понять, чем же она его так зацепила. Не уродина, конечно. Аккуратненькая, тоненькая, летящая и звенящая. Вон как сидит красиво: нога на ногу, чуть склонив голову набок. Маленькая, но круглая попа обтянута черным строгим платьем с белым воротником. Прямо учительница первая моя! Каштановые волосы собраны в низкий узел. В ушах поблескивают крошечные вкрутки-жемчужинки. На черных лодочках "на шпильках" тоже сбоку крошечные жемчужинки. Ну симпатичная, да. Но ничего же особенного!
Вика почувствовала его взгляд, повернула голову, недоуменно посмотрела, но тут же сосредоточилась на пламенной речи шефа. А у Марка внутри все полыхнуло. Ведьма она, что ли? Он вообще всегда любил более фигуристых. Таких, как Кристина. И более женственных, что ли? Марк и сам не мог сформулировать. Но ему сложно было представить, чтобы Вика пять часов подряд ходила по ЦУМу, как Кристина, которая там просто жила. Неужели ему начали нравиться умные женщины? Вот это беда! Реально беда! Марк тяжело вздохнул. С умными сложно. Подарками их не задобришь. В глаза преданно заглядывать не станут. Наоборот, будут спорить по любому поводу. Ссориться и сыпать искрами в разные стороны, как эта тощая истеричка Вика. Но черт возьми! Как же сладко будет потом мириться! Ясно, что с Кристиной так сладко не будет уже никогда. Потому что, если человека всё время кормить икрой и тортиками, то в один прекрасный момент он захочет селедку и острый перец большими ложками. А Кристина меры в сластях не знала. И засиропила их отношения до невозможности.
Вика снова повернула голову и бросила на Марка раздражённый взгляд. На ее лице явно было написано:
— Чего уставился?
— Ах ты ж моя лошадка дикая и необъезженная! — мысленно умилился Марк. — Будешь ты у меня по арене бегать, тряся чёлкой, как родная! Дай только отель заполучить. Я тебе покажу такую дрессировку, что мало не покажется!
— Эй, на барже! — вдруг донёсся откуда-то голос отца. — Лом не проплывал? — Сан Саныч свистнул, и все присутствующие засмеялись.
Марк очнулся и увидел, что отец вопросительно смотрит на него.
— Я говорю: "Хьюстон, у нас проблема!" Марк, ты со мной вообще? Нет? — Сан Саныч щелкнул пальцами.
— Да, я очень внимательно слушаю тебя, папа, — Марк заерзал на стуле.
— Я вижу, как ты слушаешь… свои внутренние органы и наружные, на которых сидишь. Я что сейчас сказал?
— Ну… — неуверенно начал Марк, — ты излагал методы управления отелем.
— Во послал бог сыночка! — огорчился шеф. — Достань палец из… уха и слушай папу. Нужно начинать устраивать двадцатилетие отеля. Я хочу что-то грандиозное. Чтобы вся Москва гудела! У нас же отель "Император", вот я и хочу, чтобы всё по-царски было! А для этого нужно начать тихо ремонтировать отель по кусочкам, потому что гостей будет много и все уважаемые люди. Из Кремля даже будут.
