Эш пожал плечами, в недоумении наблюдая как тени мелькают по лицу Розмари. Ее глаза блестели от слез, но он впервые не мог угадать причину.
- А дети? Сначала он не узнал их. А они стали теми, кем он когда-то восхищался. Случайная брошенная фраза, беглый взгляд, для него ничего не значащие эпизоды, но для них… Родители для нас, как Боги. Не вымышленные, а настоящие, те, что дали жизнь. Пример для подражания.
- Я тебя не понимаю. - покачал головой Эштон. Розмари горько улыбнулась.
- Я пытаюсь сказать, что мы не всегда видим то, что совсем рядом. Близко, на расстоянии вытянутой руки. Мечта - это не что-то заоблачное, иногда нужно просто открыть глаза. Скажи мне, Эш, если я умру, и у тебя появиться шанс спасти меня из пекла ада, ты сделаешь это?
Он мягко улыбнулся, ласково касаясь ее волос.
- Ад тебе не грозит. Скорее, тебе придется спасать меня.
- Я бы даже секунды не сомневалась.
- Ты напилась, что ли? - изумленно спросил Эш. Он пытался весело улыбаться, но сердце болезненно дрогнуло и понеслось вскачь. Что на нее нашло? Какая-то новая игра? Или изощренная пытка?
Розмари откинула голову на спинку дивана, задумчиво глядя на Эштона. Их лица оказались на одном уровне. Совсем близко. Он не отводил глаз, пытаясь разобраться в том, что происходит в голове Розмари.
Ей было страшно, как никогда до этого момента. Один миг, взгляд, жест, прикосновение…. Несколько секунд, отмеряющие до и после. Она не переживет, если он отвернется и оттолкнет ее. Она заслужила. Ярость, гнев, презрение. Все заслужила. За эгоизм, за глупость, за слепоту и их разбитые жизни, за грехи матерей и отцов и свои собственные. У нее не было причин, чтобы бежать от счастья, от любви, кроме тех, что придумала она сама.
Розмари приподняла голову, дотронувшись кончиками пальцев до его щеки, потянулась губами к его губам. Хмурый взгляд, полный недоумения. Растерянность. Мучительный вздох, короткая борьба с собой, и ответ…. Обжигающий, властный, сминающий ее губы в животно-грубом поцелуе. Ни слова, ни шепота. Вздохи, вскрики, стоны. Его затаившаяся ярость и гнев нашли выход в совершенно неожиданной ипостаси, обрушив весь шквал накопившейся за годы ожидания страсти с примесью агрессии. Ни капли нежности, голая физиология. Он рвал с нее одежду с остервенением и триумфом победителя. И она отвечала взаимностью. Секунды ушли на полное разоблачение. Кожа к коже, скрежет зубов в алчных поцелуях. Глубокие царапины на его спине, синяки на ее бедрах. Мощные рывки, потрясающее до основания. Наслаждение и боль в одном флаконе. Нет, это не воссоединение возлюбленных, а поле сражения. Битва двух тел, стремящихся поглотить, распять, покорить, наказать, растерзать на части.
Они свалились на пол, но не разомкнули объятий, не прекратили яростной борьбы за первенство в страстном марафоне. Она хотела перекатить его на спину, но он не позволил. Сегодня он диктовал условия. Розмари вскрикнула от боли, когда Эш закинул ее ноги себе на плечи, и вошел слишком глубоко. Ладони легли на его каменный пресс, удерживая, умоляя…. Он закусил нижнюю губу, в глазах безумие. Опустился на локти, с извиняющейся нежностью коснулся истерзанных губ. Лихорадка спала, и движения приобрели мягкость, законченность. Но лишь на мгновение, прежде, чем оба сошли с ума. Животные хриплые стоны финального удовольствия взорвали тишину дома и рассыпались тяжелым судорожным дыханием.
Они лежали голые на холодном паркете, с трудом приходя в человеческий облик, и по-прежнему горели после пережитого страстного соития. Рядом валялся перевернутый столик, разлитое вино на полу, разбросанная одежда вперемешку с остатками ужина…. Титры на экране телевизора. Как символично.
Розмари почувствовала свое тело спустя несколько минут. Все мышцы ныли и болели, но никогда она еще не ощущала столь полного удовлетворения. Любое шевеление причиняло физические страдания, и она решила дать себе передышку. Эштон встал первым, нашарил среди груды сброшенной одежды джинсы, и, морщась от боли, натянул на голое тело. Пошатываясь словно пьяный, скрылся на лестнице, ведущей в спальни, но быстро вернулся с пушистым пледом. Склонившись над Розмари, он осторожно завернул ее в плед, и, взяв на руки, уложил на диван. Потом поднял стол и принялся наводить порядок. Розмари была, как в тумане, ее сознание рассеянно наблюдало за механическими движениями Эштона, его лицом, хранящим непроницаемое выражение. Закончив с приборкой, он сел на краешек, стараясь не задеть Розмари, плеснул в стакан остаток джина, чудом не вылившийся из бутылки, закурил, задумчиво, почти отрешенно наблюдая за клубами дыма.
Взгляд Розмари сфокусировался на спине Эштона, и она не смогла сдержать изумленный вопль, заметив свои кровавые отметины. Как она докатилась до такого? Чистое безумие. Прохладные пальцы прошлись по свежим рубцам в нежной виноватой ласке. Эш вздрогнул. Пепел с сигареты упал на стол. Он повернул голову, и ее сердце пропустило дюжину ударов. Какой это был взгляд. Беспомощный, отчаянный, полный боли и безысходности.
- Прости меня. Прости. - хрипло прошептал он, порывисто наклоняясь к ней, прижимаясь горячим лбом, обхватывая ладонями лицо Розмари, нежно целуя дрожащие губы. - Мне очень жаль. Я не хотел так. Как какое-то животное.
Розмари обняла его, зарываясь пальцами в густые черные волосы. Ее переполняла любовь и нежность. И она заплакала от избытка чувств.
- Посмотри на меня, хороший мой. - тихо попросила она, глядя на него сквозь слезы. - Тебе не о чем жалеть. Что же я с тобой сделала? Это ты меня прости, Эш. Если можешь….
Розмари закрыла глаза, не в силах выдержать натиск этих глаза. Удар ниже пояса. Она видела в них свое отражение. Лицом к лицу с собственной совестью. И не могла смотреть.
Розмари почувствовала, как Эштон отпустил ее лицо и отстранился. Он снова закурил. Дыхание его было тяжелым. Нервы на взводе. Хаос в чувствах, ни одной разумной мысли.
- Мне нужно идти, Мари. - хрипло сказал он. Роз кивнула, не открывая глаз. Она боялась, что если хотя бы раз взглянет на него, то не сможет так просто отпустить, наговорит лишнего и потом пожалеет. - Я не могу остаться. Мы больше не дети, и должны нести ответственность. Я дал слово. Ты понимаешь, Мари?
Розмари тряхнула головой в знак согласия.
- Посмотри на меня. - попросил он встревоженным тоном.
- Не могу. - жалко ответила женщина.
- Почему? Тебе снова стыдно? Ты жалеешь?
- Нет. - Розмари села, прижимая к груди плед, обхватила руками колени и уткнулась в них лицом. - Ты прав. Нам нужно нести ответственность. Это больше не игра. И не случайность. Тебе нужно идти. Уходи, пожалуйста. Я не хочу, чтобы Лейла волновалась.
