Воздух вокруг словно наэлектризовался.
— Скотт… — начала было я, но он замотал головой, отстраняясь, и посмотрел мне в глаза.
— Нет, мне надо это сказать. Я… — он снова замолчал, резко выдохнув, и нервно усмехнулся, запуская в волосы пятерню. — Боже, я веду себя как одиннадцатилетка.
— Эй, — я нерешительно взяла его лицо в ладони, вынуждая смотреть на меня. — Все нормально, Скотт.
— Я просто пытаюсь… — Скотт превратился в неуверенного подростка, который не знает, как сказать о своих чувствах.
— Скотт, ты не обязан это делать, — я прижалась к нему, обвивая руками его шею и утыкаясь носом в воротник его рубашки, показывая, что мне достаточно тех слов, что он уже сказал.
— Ты уверена? — его губы коснулись мочки моего уха, и я задрожала в его объятиях.
Немного отстранившись, я всматривалась в его горящие глаза, и, выдохнув, сказала единственное слово, которое было правильным:
— Да.
Слабая улыбка коснулась его губ, когда, наклонившись, он осторожно, словно я была хрустальной, поцеловал меня. Не задумываясь, я ответила ему, но спустя какое-то время, он остановился.
— Слишком быстро, — прерывисто проговорил он, и я выгнула бровь.
— Серьезно? Разве это не моя реплика?
Усмехнувшись, он поцеловал меня еще раз. На этот раз более настойчиво и страстно, но так же быстро отстранился.
— Я слишком долго ждал этого. И если мы продолжим, не уверен, что смогу себя контролировать.
Я хотела обидеться, но после его слов мне, напротив, захотелось плясать от радости. Поэтому я просто кивнула.
Скотт тоже кивнул.
— Тогда, — заговорила я. — Чем займемся?
Судя по блеску в глазах, у него на уме уже было пара интересных вариантов, но он предложил заказать еду из ресторана.
— Нет, — поморщилась я, чем немало его удивила, и, лукаво улыбнувшись, добавила. — Закажи пиццу. И дай мне свои шорты и футболку, я запарилась в этом идиотском платье.
— Оно очень тебе идет, — вставил Скотт, но я, сощурившись, помахала у него перед носом пальчиком.
— Я не готова смотреть Индиану Джонса в такой неудобной одежде.
— Мы будем смотреть Индиану Джонса и есть пиццу на нашем первом свидании? — скептически пробормотал Скотт, обнимая меня за талию, и придал лицу задумчивое выражение. — Кажется, я тебя обожаю.
— Это потому что я чудо, — заключила я, вставая на цыпочки и целуя его.
Эпилог.
Пять лет спустя
Скотт
Я вышел из ванной, обернувшись полотенцем, и чуть не наступил на пустую коробку из-под конфет, оставленную на полу кем-то из вчерашних гостей. В гостиной до сих пор царил погром. Мишура, плакаты, надувные шары, бокалы, грязная посуда — доказательства прошедшего веселья предстали перед моими глазами, когда я заглянул в комнату.
— Доброе утро, милый, — произнес голос за моей спиной, и я обернулся.
— Ты уже встала? — я с любовью смотрел на жену, которая стояла передо мной в моей футболке и безразмерных пижамных штанах и потирала заспанные глаза.
— Как видишь, — буркнула Эшли и, вздохнув, уронила руки. — Почему ты до сих пор здесь?
— Еще рано, — нахмурившись, я посмотрел на часы. — Я опаздываю на работу.
— Пойду сварю кофе, — сказала Эшли и заковыляла в кухню, держась за выступающий живот. — И, между прочим, нечестно разгуливать в одном полотенце и демонстрировать свои кубики, когда я такая толстая и страшная.
— Ты прекрасна! — крикнул я, бегом поднимаясь по лестнице. Споры о красоте начались, как только Эшли обнаружила, что ее плоский живот начинает расти. Для меня всякое изменение в ее теле казалось чем-то поразительным, а она же начинала злиться, считая, что становиться страшной.
Одевшись, я спустился вниз и выпил чашку кофе, оставленную на столе в кухне. Дверь в ванную была закрыта, и я постучал в нее, взяв сумку и ключи от машины.
— Дорогая, я ухожу. Закроешь за мной?
Когда ответа не последовало, я постучал еще раз.
— Эшли, ты слышишь?
Щелкнул замок, и дверь медленно повернулась на петлях. Взглянув в побледневшее лицо жены, я почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Эшли, что такое? — мое сердце остановилось в ожидании ответа, когда она прошептала:
— Что-то не так, — ее испуганный голос звенел у меня в ушах, как вдруг она закричала, хватаясь за живот.
Бросив сумку на пол, я потянулся к ней.
— Тише, Эшли. Посмотри на меня. Все будет хорошо… — она взглянула на меня, и я попытался ободряюще улыбнуться, хотя внутри все похолодало от страха. — Идем, возьми меня за руку.
Я подвел ее к двери и накинул ей на плечи пальто. Потом, работая на автомате, взял сумку с ее вещами, ключи от машины и от дома, закрыл дверь, плюнув на сигнализацию и, взяв Эшли на руки, понес на улицу. Единственной мыслью было доставить ее в больницу.
— Все будет хорошо, милая. Не волнуйся, все будет хорошо, — беспрестанно повторял я, ежесекундно поглядывая на нее, съежившуюся на пассажирском сиденье.
Превышая скорость и нарушив пару правил дорожного движения, я остановился у госпиталя. Вокруг стоял гвалт. Машины скорой помощи заполонили площадку, вокруг сновали врачи с носилками и перепуганные родственники. Похоже, случилась авария.
Я отнес Эшли в приемную и усадил на свободный стул.
— Я быстро, — пообещал я, целуя ее в лоб, и она кивнула, сосредоточившись на дыхании.
— Здравствуйте, — я подошел к стойке регистрации. — Моя жена беременна, и у нее…
— Сейчас к вам подойдут, — медсестра даже не взглянула в мою сторону. — Располагайтесь на свободной кушетке.
— Но ей больно, — процедил я, и женщина в упор посмотрела на меня.
— Больница переполнена, когда врач освободиться, он займется вашей женой, — раздраженно сказала она, и мне ничего не оставалось, кроме как уступить. Вернувшись к Эшли, я поднял ее на руки и положил на одну из незанятых кроватей, которые стояли прямо в коридорах. Врачи и персонал сновали туда-сюда, помогая, успокаивая, что-то спрашивая. В стороны операционных то и дело отвозили носилки с искорёженными телами. Я встал так, чтобы загородить Эшли от этих ужасов, а она закрыла глаза, уткнувшись носом в мою ладонь, обдавая ее своим теплым дыханием.
— Что тут у нас? — приветственным тоном произнесла женщина-врач, подойдя к нам. — На каком вы месяце? Седьмой? Восьмой?
— Седьмой, — ответил я, потому что Эшли, сморщившись, стиснула зубы, чтобы не закричать. Быстро я описал, то, что происходило до этого, и врач сделала пометки в журнале.
— Срок ранний. Так что, скорее всего, это схватки Брэкстона-Хикса, — заключила она и, наткнувшись на мой растерянный взгляд, пояснила. — Дискомфорт, вызванный сокращением стенок матки. Многие женщины его даже не чувствуют. Но, на всякий случай, мы проверим, хорошо? — она наклонилась к Эшли и ласково улыбнулась. — Потерпи немного, пока освободиться палата. Дыши размеренно и постарайся успокоиться.
