Хотя доктор говорил очень мягко, даже вкрадчиво, у Лукаса от волнения затряслись руки. Он откинулся на спинку кресла и нервно вздохнул.
— В первый раз слышу, что вы напрашиваетесь ко мне в гости. Причем добровольно. Что произошло?
Лесли прокашлялся и мрачно сказал:
— Я получил результаты ваших последних анализов.
Будучи великолепным диагностом, Лесли не часто назначал своим пациентам анализы. Но в случае с Лукасом Лесли старался постоянно держать руку на пульсе и внимательно следить за динамикой развития болезни. Он знал, что для лечения тяжелых — а Лукас, без сомнения, к ним принадлежал — пациентов постоянно требуется точная картина состояния здоровья. Да и сам Лукас стал требовать от Лесли все большей откровенности, когда почувствовал, что времени остается в обрез. Последние анализы внушали большую тревогу, ибо свидетельствовали о резком ухудшении состояния больного. Еще вчера Лесли втайне надеялся, что его друг протянет еще несколько месяцев. Но теперь…
Лесли снова прокашлялся и, стараясь придать своему голосу максимум мягкости, сказал:
— Как вы помните, в последний раз мы взяли у вас анализы крови, мочи, а также полный…
— Не надо подслащать пилюлю, — резко перебил его Лукас. И, тяжело вздохнув, добавил: — Насколько я понимаю, мне уже не выкарабкаться, Лес.
— Дела плохи, Лукас, — вздохнул в свою очередь доктор. — Думаю, вам необходимо срочно лечь в больницу. Лучше — в клинику св. Бернадетты. Там совершенная аппаратура и замечательные врачи. Я гарантирую вам отдельную палату с прекрасным видом на природу. Всего на несколько дней.
В тоне Лесли чувствовалась фальшь. Лукас тут же понял это. А фраза «всего на несколько дней» заставила его улыбнуться.
— Вряд ли это следует делать, Лес, — спокойно ответил он.
Он отлично понимал, что если ляжет в больницу, то уже никогда оттуда не выйдет.
Лесли помолчал несколько мгновений, потом сказал:
— Видите ли, Лукас, я думаю, что…
— Лес, прошу вас, не надо думать за меня. Ладно? — Теперь, когда первый шок от грозного известия прошел, его голос звучал тверже и увереннее. — Я хочу остаться дома, Лес.
Лукас обвел взглядом свой кабинет с книжными стеллажами вдоль стен и обитыми поношенной кожей стульями. В камине потрескивали дрова. Как странно: он прожил в Грин-акре много лет и все же никогда не чувствовал там себя дома. А после всего лишь двух с половиной месяцев, проведенных в Херонри, ему казалось, будто именно здесь и прошла вся его жизнь.
Машинально Лукас провел ладонью по своему большому столу. Это было его первое приобретение для офиса, когда он только начинал работать над проектом «Дейнлинк». Отойдя от дел, Лукас перевез этот стол к себе домой. Они прожили вместе много лет…
— Хорошо, — донесся из телефонной трубки голос Лесли. — Но в таком случае я должен прописать вам кое-какие новые пилюли. Вы будете принимать их через каждые четыре часа. Обещайте мне это!
— Попробую, Лес. Спасибо!
Лукас медленно положил трубку. Итак, вот оно! Они оба — доктор и пациент — отлично знают, что все кончено и надежды нет никакой. Смешно, но теперь, когда времени уже почти не осталось…
— К вам мистер Рэттиген, Лукас, — донесся из полуоткрытой двери голос Бесси.
— Что? А, вот и прекрасно! Просите его, Бесси!
Колин вошел в кабинет с широкой улыбкой на лице и со щемящей болью в сердце. Лукас кивнул Бесси, которая тут же исчезла, плотно закрыв за собой дверь. Затем жестом указал адвокату на кресло напротив.
— Я привел кое-кого из своих младших клерков, — неуверенно заговорил Колин, опускаясь в кресло. — Ведь не исключено, что вы захотите что-нибудь оставить кому-либо из слуг. Тогда этот человек лишается права выступать в качестве свидетеля при подписании вами нового завещания. Таким образом… Ну, вы сможете спокойно сделать любую дополнительную приписку к документу. Кроме того, те двое, которых я привез с собой, профессиональные юристы. А подписи свидетелей подобного рода особенно важны в таком деле, как ваше. Они очень обеспеченные люди и потому неподкупные.
Колин понимал, что бормочет что-то несуразное, но уже не мог остановиться. Как не мог избавиться от пота, обильно стекавшего по его лицу. В этот момент единственное, о чем он молил Бога, так это сделать так, чтобы Лукас ничего не заметил.
— Когда имеешь дело с мультимиллионами, всегда следует вовремя поставить все точки над «i» — добавил он с бессмысленной улыбкой и вынул из портфеля целую кипу документов.
Только после этого Колин решился взглянуть на своего клиента. Лукас же находился под впечатлением разговора с Лесли. И все же заметил, что его стряпчий ведет себя очень нервно, а его лицо покрывают крупные капли пота.
— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил Лукас. — У меня впечатление, что вы чем-то обеспокоены. Или я ошибаюсь?
Колин глотнул воздух.
— Гм, — промычал он. — Ах вот вы о чем! Видите ли, я подхватил какую-то инфекцию. Скорее всего, грипп. — Увидев, что Лукас нахмурился, Колин поспешно прибавил: — Но не беспокойтесь: заразная стадия у меня уже прошла.
Лукас подумал, что боязнь заразиться гриппом сейчас у него не главная забота. И слегка улыбнулся. Но Колин не заметил в улыбке своего клиента насмешки и облегченно вздохнул. Вроде бы пока все шло хорошо.
— Итак, мистер Харвуд, — торжественно начал поверенный, положив перед Лукасом два экземпляра завещания, — если вы соизволите прочитать внимательно один экземпляр, то можете не сомневаться: второй — в полном порядке…
Колин старался говорить спокойным и бесстрастным тоном. Видимо, это ему удалось, ибо Лукас подвинул к себе экземпляр, лежавший сверху, вытащил из бокового ящика стола очки и нацепил их на нос. Подставленных же Дженнифер Гоулдер двух молодых людей оставил дожидаться в холле. Впрочем, оба они выглядели весьма представительно и вполне могли сойти за клерков из юридической конторы.
Пока Лукас внимательно читал текст завещания, Колин все более отчетливо начал понимать, что ему надо еще очень серьезно подумать, прежде чем сделать следующий шаг. Завещание столь богатого человека обычно бывает очень длинным и запутанным. А это означает, что Колину предстоит потратить немало времени, чтобы во всем разобраться и принять единственно верное решение.
Он больше не должен по-страусиному зарывать голову в песок. Надо смотреть в лицо фактам. Дженнифер намеревается уничтожить всякое упоминание о новом завещании, наивно думая, что тем самым предыдущее завещание Лукаса автоматически войдет в силу. То самое, где ни слова не говорится о Кейре Уэсткомб, а Дженнифер передается львиная доля всего отцовского состояния.
