СЕРЕБРОВСКИЙ
Игорь Серебровский еще долго бредил Верой. Ему казалось, что он совершил подвиг, отказавшись от семьи во имя своей любви к ней, и потому Вера непременно должна это в конце концов оценить и непременно наградить своим расположением. Он так и не смог добиться от нее рассказа, по какому поводу она собиралась свести счеты с жизнью. Игорь видел, как в больницу к ней приходил очень приятный статный мужчина с двумя девушками. Было ясно, что это муж с дочерьми. То есть на личном фронте у Веры по-прежнему было все в порядке. Конечно, муж и дочери несколько осложняли ситуацию, но он готов был их терпеть столько, сколько понадобится Вере, пока она не поймет, что любит только его, Игоря Серебровского. Да, он продолжал верить, что сможет разбудить в ней любовь. Она увидит, как велико и глубоко его чувство, поймет, насколько он предан ей и готов на все, и не сможет не отозваться. Да, он согласен: как-то все это немного попахивает мелодрамой, в которой вроде бы и негоже участвовать людям на пятом десятке, но Игорь понимал, что она, эта мелодрама, последняя в его жизни. Вряд ли какая-нибудь другая женщина сможет задеть его чувства так же сильно, как Вера. Не зря все-таки он хранил воспоминания о девочке из своего класса на протяжении всей жизни. Он ведь и женился только потому, что девушку тоже звали Верой и она чем-то неуловимо напоминала другую Веру, мечту его школьной юности.
Один раз к Вере приходил Сашка Забелин, их с Верой одноклассник. Серебровский не видел его столько же лет, сколько и Веру. Забелин, естественно, постарел, поседел, но узнать его Игорь все же смог. Сашка как раз выходил из дверей ее палаты, а Игорь именно туда и направлялся.
– О! А ты тут какими судьбами? – спросил он у Забелина, но тут же сообразил: – Тоже нашел Максимову через Интернет?
Сашка молча кивнул.
– Помнишь, как мы все были в нее влюблены в школе? – опять спросил его Игорь.
Забелин второй раз кивнул.
– Но она и сейчас хороша, хоть и бледна очень. Не находишь?
Сашка кивнул в третий раз.
Игорю не очень понравилось его молчание, поскольку показалось высокомерным. Но он решил, что глупо ссориться с человеком, которого не видел сто лет и еще столько же не увидит. Они и в школе-то не дружили. Ну, зашел Сашка проведать Веру, и спасибо ему на этом. Серебровский искренне надеялся, что Забелин больше никогда не появится возле бывшей одноклассницы. Разве Вера, такая красивая и блистательная, позарится на нелепого Сашку? Конечно нет. Скорее всего, она ему как-то корректно отказала от встреч. И Игорь действительно никогда больше не видел Забелина.
Серебровский одновременно удивился и обрадовался, когда узнал, что Вера развелась с мужем. Для него открывалось самое широкое поле деятельности. Он был уверен в своей победе над сломленной обстоятельствами женщиной. Да, она от всего отказывается, холодна, непокорна и неприступна, но он отогреет ее своей преданностью и любовью.
Но Вера никак не отогревалась. Она леденела все больше и больше. Отрастила волосы. Сначала завязывала их в какой-то нелепый детский хвостик, потом стала из них сворачивать на затылке нелепую пенсионерскую дулю. В скором времени она отказалась от каблуков и переоделась в туфли, похожие на те, что в их детстве называли баретками. Одежда сделалась монотонно-темной и безликой. Косметика с лица исчезла вообще.
Серебровский сломался на баретках. То бесполое существо, в которое медленно, но верно превращалась любимая женщина, делалось Игорю неинтересным. Для очистки совести он еще раз попытался взять Веру штурмом в надежде на то, что при положительном решении вопроса он первым делом спустит в мусоропровод проклятые баретки и за руку отведет Веру в парикмахерскую. Бывшая одноклассница не сдалась, и Серебровский наконец понял, что дело его проиграно окончательно и бесповоротно. Глаза Веры, чистые от туши и всяческих подводок, на которые так горазды все остальные современные женщины, смотрели на него бесстрастно и презрительно. Той очаровательной и элегантной Веры, в которую он влюбился заново в свои сорок пять, больше не существовало в природе. Перерождение произошло то ли в том скверике возле аптеки, где она глотала таблетки, то ли на больничной койке. О том, что с Верой случилось, Игорь мог только гадать. В конце концов все-таки связал все с неладами в семье, раз уж Вера развелась с мужем, и как-то сразу успокоился. Гадать перестал.
Нынешняя Вера, сухая и желчная, с двумя глубокими мужскими морщинами, тянущимися от носа к губам, ему не нужна. У него была своя Вера, гораздо лучше этой, в баретках. Может быть, еще не поздно к ней вернуться? И Серебровский сделал все возможное, чтобы бывшая жена его простила. Она долго сопротивлялась, но все же допустила до себя посыпанного пеплом раскаяния мужа. Сыновья простили значительно позже, но все-таки тоже простили, ибо и сами были мужчинами. Серебровские опять зажили семьей, хотя заново расписываться Вера отказалась наотрез. Игорь видел, что она приняла его назад, не без труда пересилив себя, свою обиду на него только потому, что боялась на старости лет остаться в одиночестве. Прежних доверительных отношений восстановить не удалось, но Серебровский и не стремился к ним. Он почти сразу завел себе молодую, жадную до секса любовницу, чем и успокоился, поскольку стал таким, как все мужики вокруг: имеющим и семью, и приятную связь на стороне. А что еще надо? До любви он приказал себе больше никогда не опускаться. Ну ее, эту любовь! Одна морока с ней и пустая трата нервных клеток.
Старые школьные фотографии Игорь Серебровский порвал в мелкие клочья и спустил в унитаз. Веру Максимову он больше никогда не вспоминал.
Как Кира ни старалась, Забелин не отвечал на ее чувства. Он по-прежнему приезжал к ней по первому же требованию и даже сам иногда назначал встречи, но счастье, на которое она рассчитывала, так и не спешило поселиться в ее доме. Постепенно Саша утратил мрачность и угрюмость и будто бы стал прежним. Но и прежний Забелин Киру больше не устраивал. Она как бы проснулась от летаргического сна, в котором пребывала все десять лет их знакомства, и вдруг захотела разделенной любви, о которой давно запретила себе думать. Ну не срослись они душами с Забелиным, поскольку предметы приложения их любви были разными, но, возможно, еще не поздно найти человека, который с радостью ответит на ее чувства. Да, она уже давно не девочка, не девушка и даже не молодая женщина и все же еще не вышла в тираж. Мужчины, приходящие покупать цветы в магазинчик, где она работает, по-прежнему отвешивали ей комплименты. Из зеркала на Киру смотрела вполне привлекательная блондинка с выразительными глазами, которые можно было даже не подкрашивать. Светлые ресницы гармонировали с волосами и придавали ее лицу трогательное выражение беззащитности. Так сказал ей один покупатель. Оставалось найти такого мужчину, который захочет наконец встать на защиту этой ее беззащитности. И однажды он нашелся.
