— Он тебе сам об этом сказал? — лукаво улыбнулась Линдси.
— Об этом мне рассказали конюхи. Это Берк уговорил Меррика купить жеребца, похваляясь, что уж он-то непременно приручит его, в то время как это не удавалось сделать еще никому. Однако вороной скинул его на землю, опозорив перед виконтом. Берк зверски избил коня, и с тех пор тот стал еще более бешеным и непослушным.
— Если жеребец быстр как ветер, то почему он не сможет выиграть?
— Меррик выставит на скачки своего самого лучшего коня и самого-легкого жокея. Вороному же придется нести на себе меня, а я вешу как три таких жокея. Разве он сможет выиграть?
Линдси задумалась. Тор был прав. И вдруг ей в голову пришла смелая идея, от которой сразу забилось сердце.
— Послушай, а как ты думаешь, вороной разрешит сесть на себя кому-нибудь еще, кроме тебя?
Тор задумчиво оглянулся на жеребца в загоне.
— Со временем, пожалуй. Только если этот другой завоюет его доверие. Но кто же пойдет на такой риск?
— Я.
— Это совершенно невозможно!
— Очень даже возможно. Если ты поможешь мне войти в доверие к Эскалибуру, я смогу сесть на него верхом и даже выиграть скачки.
Тор энергично покачал головой:
— Нет, это слишком опасно, Линдси. Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Ты же сам знаешь, что я отлично езжу верхом. Если вороной позволит мне сесть на него и действительно помчится как ветер, я вполне могла бы выиграть. И тогда жеребец станет твоим! Ведь ты хочешь стать его хозяином? Хочешь?
Искушение было слишком велико. Тору действительно хотелось иметь такого великолепного коня.
— Как бы мне ни хотелось стать его владельцем, — вздохнул он наконец, — я не буду рисковать твоей жизнью.
— Мы откажемся от этой затеи, если жеребец не подпустит меня к себе. Но если мне удастся сесть на него, тогда риск будет таким же, как с любой другой лошадью.
— Нет, Линдси, не проси меня об этом.
— Я прошу не ради себя, Тор. Я прошу ради коня. Его пристрелят, если он не выиграет скачки. Неужели ты позволишь этому случиться?
— Может, я найду деньги, чтобы выкупить его у Меррика.
— Не думаю, что виконт продаст кому-нибудь этого коня, в особенности тебе.
— Но я не могу позволить тебе рисковать жизнью, — повторил Тор.
— Помнишь, ты сказал, что относишься ко мне как к равной? Если ты действительно так думаешь, у тебя просто нет выбора.
Тор посмотрел ей в глаза долгим взглядом, словно пытаясь проникнуть в самую душу.
— Позволь мне сделать это, Тор, — взмолилась Линдси. — Ради тебя и ради коня.
Тор опустил глаза и вздохнул:
— Посмотрим, как поведет себя вороной.
Линдси довольно улыбнулась, предвкушая участие в скачках, и едва не закричала «ура!» от радости. Ее ничуть не беспокоило то, что ей придется переодеться мальчиком и что в случае победы никто даже не узнает, что это она была жокеем.
— Когда ты отведешь меня к нему? — с нетерпением в голосе спросила она.
Тор снова оглянулся на вороного жеребца и сказал:
— Сегодня вечером. Встретимся у развалин аббатства. Конь все решит сам.
Линдси вошла в дом вслед за Кристой и Лейфом. Они пообедали у лорда Меррика, который буквально излучал шарм и остроумие, а потом вместе отправились домой, привязав верховую лошадь Линдси к задку кареты. По дороге они разговаривали о предстоящем дерби и о намерении Тора выступить на скачках верхом на вороном жеребце. Линдси не сказала ни слова о том, что и она собирается принять участие в состязаниях.
— Я слышу смех, — сказала Линдси, входя в дом. — Скорее всего вы найдете мою тетушку и кого-нибудь из ее гостей на террасе.
Бросив на жену многозначительный взгляд, Лейф сказал:
— Пожалуй, мы немного отдохнем в своей комнате до ужина.
По его глазам было видно, что меньше всего они были теперь намерены отдыхать.
Лейф взял Кристу за руку, и супружеская пара стала подниматься наверх, в свою спальню. Линдси хотела было отправиться к себе, но тут заметила расхаживавшего по холлу дворецкого.
— Что случилось, мистер Криви? — обратилась она к нему.
Дворецкий с готовностью шагнул к ней с подносом в руках:
— Вам письмо, мисс. Один из деревенских парней принес его около часа назад.
Линдси взглянула на серебряный поднос и увидела свое имя, написанное на сложенном вчетверо и запечатанном воском листе бумаги. Она сразу же узнала почерк. По ее телу пробежала тревожная дрожь. Потом волнение уступило место раздражению. Она взяла с подноса записку и, отойдя на несколько шагов в сторону, сломала восковую печать. На листе бумаги синими чернилами было написано: «Вы приехали в свое поместье — значит, начинаете верить мне. Найдите молодую женщину по имени Пенелопа Баркер, и вам откроется правда о Меррике».
Линдси быстро смяла записку. Том Боггз и Эдвард Уинслоу были приглашены в загородное поместье ее братом. Существовала вероятность того, что один из них и есть отправитель записок. Если так, она задаст ему перцу!
Поднимаясь по лестнице, Линдси заново прокручивала в голове содержание записок.
Она приехала в родовое поместье, чтобы отвлечь брата от Лондона и самой отдохнуть от городского шума и суеты.
Или же подсознательно ей все-таки хотелось проверить то, о чем говорилось в полученных ею записках?
Так или иначе, в третьей записке было выдвинуто еще одно обвинение в адрес Стивена, на этот раз более конкретное.
Линдси вошла в спальню и позвонила в колокольчик, вызывая к себе горничную, чтобы та помогла ей переодеться. Кем бы ни был отправитель записки, он не оставил ей иного выхода, кроме как выяснить, кто такая Пенелопа Баркер и где она живет.
Линдси старалась не думать о том, что будет, когда она действительно найдет Пенелопу Баркер, и что может случиться с ней самой после этого.
Изысканный ужин, состоящий из жареного фазана и филе палтуса в легком сливочно-лимонном соусе, наконец завершился, и гости перешли к разнообразным вечерним развлечениям.
Полковник Лэнгтри сидел рядом с Дилайлой на обитом золотистой парчой диване в Золотой гостиной. У камина за бокалом бренди беседовали об Индии граф Киттридж и граф Тремейн, прочие гости играли в соседней комнате в карты.
Линдси и Корри остановились возле полковника Лэнгтри и тетушки Ди. Стараясь не смотреть на позолоченные часы на мраморной каминной полке, Линдси пыталась придумать благовидный предлог, чтобы получить возможность уйти.
— Мисс Грэм, ваша тетушка считает вас отличной наездницей, — улыбнулся полковник Лэнгтри, выводя разговор на излюбленную им тему лошадей и конного спорта.
