Наконец он принял серьезный вид.
– Мы обо всем договорились с Антоном. Теперь у него нет претензий.
Меня осенило. Видимо, мой папочка их так проинструктировал: «Доложить обстановку Риме!» Вот только зачем?
– Ваши финансовые взаимоотношения меня совершенно не интересуют.
Он замялся.
– Я сказал это к тому... чтобы ты поняла... нам теперь ничто не препятствует... ты подумала?
– О чем?
– О моем предложении...ну...насчет замужества.
Он опять за свое. Что за мужчины попадаются мне в жизни?
– Вообще-то я была занята другими делами. И думать было как-то недосуг. Надеюсь, ты меня простишь?
– Рима... – В его голосе послышались нотки упрека, но я остановила его.
– Сегодня приходил Антон, он хочет вернуться.
– Что ты ответила?
– Олег, пойми, я родила его сына.
Олег постарался улыбнуться. Наверное, я его все-таки люблю.
– С некоторых пор мне постоянно не везет. А началось с того дня, как исчезли мои юношеские ботинки, помнишь их? Они пропали после всех переездов.
Мне стало жаль и его. Кто бы меня пожалел?
– Не надо цепляться за прошлое, Олег.
– Ты позволишь видеть тебя и... твоего сына? – спросил он напоследок.
– Не представляю, как это будет возможно сделать. – Я поняла, что действительно хочу его видеть, хотя бы иногда. – Но постараюсь. Обещаю.
– Тогда пока.
– Счастья тебе.
Я устроилась поудобнее, захотелось погрустить. Признаюсь, приятно осознавать, что тебя любят, искренне и честно. Мои планы расстроила нянечка, неожиданно войдя в палату. В руке она держала телефонную трубку. Неужели что-то с папой?
– Здравствуй, доченька.
– Здравствуй, папа, у тебя все в порядке? – Эта фраза из американского кино бесконечно раздражает, но избавиться от нее никак не получается.
– Поправляюсь, за меня не беспокойся. Как здоровье, как мой внук?
Вспомнив, что папа не любит общих фраз, пришлось обстоятельно и подробно проинформировать обо мне и, естественно, обо всех положительных изменениях в коротенькой, пока еще, жизни его внука. Бедный мой папа, как долго он ждал появления внука!
По-моему, папа был удовлетворен отчетным докладом.
– А как ты решила его назвать?
– Эту прерогативу я оставляю тебе, папа, – представила, как он зарделся от удовольствия.
– Спасибо за доверие, доченька. Немедленно приступаю к размышлениям.
– Только, если можно, придумай что-нибудь простое и звучное. Без исторических выкрутасов и философских амбиций. Постараешься? – Старикам надо определять некоторые рамки, а то их порой серьезно заносит на поворотах. Надеюсь, он не обидится.
– Хорошо-хорошо, – быстро ответил отец. – Послушай, доченька, хочу тебе кое-что объяснить, ты у меня теперь взрослая.
– Я все знаю, папа, финансовые вопросы урегулированы, треть акций ты записал на меня.
– Все правильно. Но ты должна ясно осознавать следующее: теперь ты равноправный партнер как Олега, так и Антона.
– Что это значит, папа? – Я насторожилась.
Отец замялся. Сегодня все мужчины на земле потеряли свою решительность. Слабаки!
– Это значит... – чувствуется, как трудно он подбирает каждое слово. – Ты вольна в выборе. Но в любом случае я всегда с тобой.
– Я тебя не поняла, папа, объясни поподробней, пожалуйста, – настаивала я.
– Не торопись и подумай. Спокойной ночи.
Как в песне: «Ну и денек, честное слово!» Хорошо, поразмышляем. Я – совладелец одного из крупнейших акционерных обществ страны (они употребляли слово «холдинг», надо посмотреть в словаре). Равноправный совладелец. Вспомнила, в таких обществах важно иметь контрольный пакет, то есть больше половины. Выходит, что выбор состоит именно в этом. Вот что имел в виду мой отец! Объединив с Антоном свои доли, мы получим контрольный пакет акций, и тогда Антон сможет диктовать условия Олегу. Но, создав союз с Олегом, мы оставим за бортом Антона. Ну и папаша у меня! Предоставил «право выбора»!
И тогда я покрылась холодным потом! Вот почему Антон и Олег так неожиданно и страстно воспылали ко мне любовью!
С трудом встав с постели, я подошла к зеркалу. От талии не осталось ничего, с живота свисала дряблая кожа, распухшие глаза и ноги. Разве таких женщин любят?
Получается, что таким образом они отстаивали свои коммерческие интересы. Ну погодите! Я сделала свой выбор. Если вы стали волками, то я стану пантерой. Свободной и хитрой, как Багира!
Я снова взглянула на свое отражение в зеркале. Скоро я буду вновь красива, несомненно! А что касается твоих ботинок, Олег... то надо взглянуть, что там за ящик валяется в гараже, кажется, его по ошибке забрали во время переезда. Хотя... пусть остаются. Обойдешься!
Лучше всего думается в машине, даже, скорее, мечтается. Примерно раз в неделю я выезжаю за город, на природу. Мой водитель Саша чутко реагирует на мое настроение и не мешает разговорами. А размышлял я на две темы: что делать с личной жизнью и в каком направлении идти дальше в развитии бизнеса.
Мои старики измучили меня разговорами о женитьбе, ведь мой предполагаемый сын будет продолжателем фамилии. Почему люди так цепляются за свои корни, что такого особенного видят они в родстве с великими предками? Лично я благодарю Бога, что он не дал мне в прародители Александра Македонского или Альберта Эйнштейна, а то было бы очень стыдно, что их потомок не достиг, подобно им, исторических высот. Хотя поводов для гордости и у моего отца хватает.
Я вспомнил свой последний приезд к родителям.
– Мой дед был кузнецом, – любимая тема у отца после принятых «на грудь» ста граммов водки (других напитков он не признает, виски и французский коньяк для него символы эксплуататорского общества), – но разве мог он знать, что его правнук станет выдающимся организатором производства.
Применение слов «капиталист» или «бизнесмен» в отношении сына исключено: «Не за то боролись!», а термин «организатор производства» позволяет сохранять душевное равновесие: «Не может мой сын быть эксплуататором!»
Сестренки иногда нарушают сложившийся семейный паритет, пусть даже и искусственный, заявляя:
– Папа, Олег настоящий капиталист, об этом даже в газетах пишут.
Но отец умело парирует наскоки:
– Пусть пишут. Но мой сын не эксплуататор. Сумел же он добиться, чтобы никого не увольняли с сахарного завода, даже после того как туда пришли новые хозяева. Так какой же он капиталист?
У сестренок хватает ума не продолжать дискуссию, чем умело пользуется отец.
– Что, нечего сказать? То-то же. Наливай!
Не подумайте, что отец – пьяница, но мои редкие визиты домой всегда превращаются для него в большой праздник.
