— Пожалуйста!
Ник сделал рывок вперед — и Алекса взмыла к вершине. Ее тело корчилось от конвульсий, но она крепко стискивала Ника внутри, и он не замедлил догнать ее — не выходя, обрушился на нее сверху и опустил голову в подушку рядом с ней. Теперь тишину нарушало только их прерывистое дыхание.
Алекса на краткое мгновение сомкнула веки, принюхиваясь к мускусному запаху секса вперемешку с кофе. Лежа в объятиях Ника, она вдруг ощутила шевельнувшийся в ней страх. Всего одна ночь вместе — и ее тело уже приняло его как свою вторую половинку, хотя сама она была не из тех, кто с легкостью бросается в случайные связи. Такие, как она, верят в любовь, влюбляются без памяти и мечтают о счастливой развязке.
Но Ник Райан вовсе не из породы сказочных принцев. Он об этом честно предупредил с самого начала. Она должна денно и нощно напоминать себе об ограничениях в их договоре, особенно после секса. Отделять чувства от похоти. Заточить свое сердце в такую высокую и прочную башню, из которой даже Рапунцель не сбежала бы. Испытывать оргазмы и чуточку дружбы, а потом расстаться навек.
Ну и ладно. Какие проблемы!
Сердце выкрикнуло: «Лжешь!», но Алекса его не послушала.
— Вот что по-настоящему скрепляет отношения, — произнесла она.
Ник усмехнулся и обнял ее. Алекса прильнула к нему теснее.
— Думаю, мы сделали правильный выбор. Теперь вместо шахмат и покера можем заняться более интересными вещами.
Алекса шутливо куснула мужа в плечо:
— Ты, парень, не увильнешь от наших состязаний, не надейся! Но мы можем подсыпать в них перцу!
— Каким образом?
— В покер на раздевание играл когда-нибудь?
— Ты изумительная женщина, Алекса!
— Знаю.
— Я не хочу туда ехать.
— Я слышала это и в первый раз, и во второй, и в третий. А теперь успокойся и помедленней заворачивай на аллею. Иначе вино перевернется.
— Терпеть не могу все эти семейные сходки!
Алекса призвала себя к терпению. Ник сейчас смахивал на ребенка, которого волокут к выходу, чтобы ехать навестить родственников, а он упирается, не наигравшись вволю с игрушками.
Истекшие две недели прошли довольно-таки гладко, если не считать все возраставшего недовольства Ника по поводу предстоящего праздника. Мэгги рассказывала, что День благодарения у Райанов больше походил на кошмары Хеллоуина, поэтому Алекса в разговорах с мужем старательно обходила эту тему, не давая ему сорваться с крючка.
— У нас нет выбора. Мы с тобой — семейная пара, и нас все ждут на ужин. Но не волнуйся, лишнего народу там не будет.
— Я умру со скуки, — фыркнул Ник.
— Напейся.
Ник насупился и свернул на подъездную аллею. На заднем сиденье громыхали винные бутылки, позванивали блюда с грудами пирожков и кексов, но все, к счастью, пребывало в целости. Алекса открыла дверь и вышла из машины, разминая затекшие ноги. Промозглый ноябрьский ветер мигом проник под мини-юбку и даже сквозь плотные колготки. Глядя на череду машин, выстроившихся на лужайке перед домом, Алекса поежилась и сказала с упреком:
— Я так и знала, что мы опоздаем.
Лицо Ника тут же смягчилось, в нем появилась некая интимность. Карие глаза вспыхнули воспоминанием о том, что было ранним утром, о смятых простынях, стонах и влажных поцелуях. И тело Алексы немедленно насторожилось: сквозь фиолетовый свитер явственно выступили соски, а между бедер разлился томительный жар.
Ник провел пальцем по ее щеке, нежно обрисовывая нижнюю губу:
— Я ведь тебя спрашивал, будем продолжать или нет, помнишь?
— Ты первый начал! — вспыхнула Алекса. — Знал же, что опоздаем!
— Мы еще можем передумать и встретить День благодарения в постели. — От его шепота у нее внутри все оборвалось. — Что скажешь?
— Скажу, что ты пытаешься меня спровоцировать.
— И как, получается?
— Нет. Пойдем.
Она услышала за спиной его негромкий смех. Ник прекрасно видел, что она лжет. И постоянно ее искушал. И даже после непрерывного двухнедельного секса Алекса все еще не могла насытиться собственным мужем, так что целый день в постели с ним казался ей сущим раем.
Она понесла в дом пироги, а Ник взял вино. Двери были распахнуты настежь, и их тут же закрутил семейный водоворот: громкие приветствия, рукопожатия, наспех врученные бокалы и поверх всего этого разноголосый гул толпы гостей.
— Привет, ма.
Алекса поцеловала Марию и одобрительно потянула носом при виде пухлой индейки, нафаршированной колбасками. От блюда исходил восхитительный аромат, и Алексе сразу сделалось тепло и уютно.
— Чудо какой запах! Ты прекрасно выглядишь.
— Спасибо. Удивительно, до чего быстро выплата долга по закладной избавляет от стресса!
На Алексу нахлынул страх. Она склонилась к матери и шепнула:
— Мама, не вздумай упоминать про это. Помнишь наш уговор?
— Хорошо, милая моя, — вздохнула Мария. — Я так благодарна Нику, и мне все же странно, что даже нельзя ему в этом признаться.
— Мама!
— Ладно, мои уста на замке.
Мария чмокнула дочь и принялась раскладывать на подносе закуски. Алекса стянула с блюда зеленую оливку и предложила:
— Давай отнесу.
— Только не съешь все по пути. А где Ник?
— Болтает с папой в гостиной.
— Бог в помощь.
Алекса улыбнулась и поспешила к мужу. Ник закинул в рот черную оливку, и Алексе подумалось: «Типичный случай». Он любит черные оливки, она — зеленые. А сколько еще всего, в чем они полные противоположности друг другу! Зато в одном у них полнейшее совпадение!
В коридоре ей навстречу устремилась племянница. Золотисто-медовые локоны разметались у девчушки по плечам, а из-под нарядного ярко-зеленого бархатного платьица с пышной юбочкой выглядывали босые ножки. В таком наряде Тэйлор была похожа на сказочную принцессу. Девочка, подскочив, кинулась тете на руки, и Алекса, покружив ее, опустила себе на колено:
— Привет, егоза!
— Тетя Эл, я хочу мороженого!
— Потом получишь.
— Ладно, тогда оливку.
— Зеленую или черную?
Тэйлор скорчила уморительную гримаску, какие умеют строить только малыши.
— Зеленая — бяка!
Увидев торжествующее выражение на лице мужа, Алекса закатила глаза. Ник выбрал черную оливку покрупнее и пристроил ее на кончике пальца.
— У ребенка отменный вкус. На, держи! — Глядя, с каким наслаждением девчушка жует угощение, он поинтересовался: — Вкусно?
— Мм… А теперь мне можно мороженого?
— После ужина, хорошо? — рассмеялась Алекса. — Иди скажи маме, чтобы надела тебе туфли.
