Я сделала ещё один шаг назад, размышляя. Он распускал руки. Он неоднократно заставлял меня чувствовать неловкость. Но если я сейчас установлю границы, может быть, он перестанет хватать меня за грудь, когда ему вздумается.
Я могла бы прекратить его недостойное поведение, не усложняя ситуацию и не подрывая его положение в компании.
— Пожалуйста, не касайся меня больше, — сказала я, стараясь не смотреть ему в глаза. Господи, это было неловко. Это было ужасно. Мне надо было покончить с этим немедленно.
— Я уже сказал тебе, что это случайность, — сказал он раздражённо. — Мне бы хотелось, чтобы ты была осторожнее в будущем.
А мне бы хотелось, чтобы ты держал при себе свои грязные руки.
Я постаралась стряхнуть с себя мерзкое ощущение и отошла от него подальше.
— Значит, договорились. Ты не трогаешь меня ни случайно, ни как-либо ещё, а я стараюсь случайным образом не класть тебе в руку свою грудь. Это всё, о чём я прошу.
Он кинул на меня сердитый взгляд, а затем повернулся к своему столу, очевидно, разрешая мне уйти.
Он не сказал это вслух. А я была уже давно готова уйти. Я бегом добежала до своего стола, так как мне надо было как можно скорее избавиться от него. Господи, я чувствовала себя идиоткой! Мне дико не нравилось то, что произошло и ещё больше то, что я не знала, что думать по этому поводу.
Наполовину испуганная, наполовину разъярённая, я хотела разрыдаться. И принять горячий душ. Горячий, обжигающий душ ждал меня.
Не то, чтобы я была большой скромницей, но меня никогда не касались неподобающим образом без моего согласия. Может быть, это и была случайность, но меня обжигало интуитивное чувство, которое шептало мне, что это было не так. Но что я могла с этим сделать?
Я отодвинула свой ноутбук в сторону и подумывала начать биться головой об стол. Видите? Это была та самая проблема с противостоянием. Я боялась поговорить с Генри о его неуместных касаниях на протяжении нескольких недель, и вот теперь, когда я была вынуждена сделать это, я хотела сдаться или переехать на Таити. Просто отлично, Молли. Просто отлично, чёрт тебя побери.
— С тобой всё в порядке? — спросила Эмили, вернувшись из комнаты отдыха с чашкой свежего кофе. — Как прошла встреча?
— Хорошо, — быстро ответила я. — Ужасно. Я не знаю. Спроси меня позже.
— Что случилось?
Слова вертелись у меня на языке. Я хотела рассказать ей. Генри схватил меня за грудь. Но это звучало нелепо у меня в голове. Она может посмеяться над этим или пошутить.
Лично мне было не смешно. Потому что это была не шутка.
И если бы я сказала ей, мне бы официально пришлось составить жалобу. Я любила Эмили, но она не стала бы молчать об этом. Это разнеслось бы по всему офису. Без официальной жалобы я бы выглядела как лгунья, или что я хочу уничтожить его со злости.
— Ему не понравилась моя идея с розыгрышем, — прозвучали мои слова, но я чувствовала себя отстранённой от разговора, как если бы я находилась вне своего тела и наблюдала, как я покрываю кого-то, кого не могу выносить. Я прокручивала то, что случилось, в своём мозгу снова и снова, и снова, стараясь вспомнить каждую мелкую деталь, чтобы всё встало на свои места.
Чтобы увидеть объективную правду.
— Это стрёмно, — Эмили сочувственно нахмурилась. — Но разве тебя это удивляет? Он же не смыслит в передовых технологиях.
— Т-ты права. Мне не стоило удивляться. Я думаю, я больше разочарована.
Она похлопала меня по руке, но я резко одёрнула её. Моё личное пространство стало больше в три раза, и я была не готова к прикосновениям других людей. Даже если это были мои друзья.
Её голова откинулась назад.
— Ты уверена, что с тобой всё в порядке, Молли?
— Голова болит, — сказала я ей. — Мне кажется, это мигрень.
Это была правда.
— И у меня было действительно тяжёлое утро.
Заметив, что у меня начали дрожать руки, я сжала их в кулаки и засунула под стол.
— Может, я могу принести тебе что-то? Кофе? Воды?
Виски. И покрепче.
— Я-я бы выпила воды. Спасибо.
Она выглядела всё также обеспокоенно, но встала и направилась в кухню. Я сделала неровный вдох и попыталась убедить себя, что это был не конец света. Мне нанесли травму. Я не была готова столкнуться с этим сегодня. Или в любой другой день. Вообще.
Я закрыла глаза и снова увидела его руку у себя на груди. Его пальцы растянулись по всей её окружности, ладонь крепко прижалась к моему соску.
Хорошо, может быть, я не хочу освежать в своей памяти каждую секунду этой перебранки.
Меня пробила мерзкая дрожь, и я неожиданно почувствовала тошноту. Внутри меня бушевала энергия стресса, и прежде чем я осознала, что я делаю, я начала неосознанно кружить по офису. Может, я и не собиралась разговаривать с отделом кадров, но никому бы не повредило, если бы я проверила, кто там сегодня работает.
Оказалось, что никто.
Дорис одна управляла всем отделом, и её нигде не было. Её стол выглядел нетронутым. Видимо, у неё был выходной.
Развернувшись, я увидела стол мистера Такера. Он стоял на противоположной стороне офиса, но благодаря открытой планировке, я могла видеть его со своего места. Мне ничего не мешало сейчас, не считая всех моих коллег, кирпичного столба и моего собственного сомнения и страха.
— Как проект?
Я подпрыгнула от неожиданности и заметила того, кто стоял слева от меня.
— О, Господи. Катерина, ты напугала меня.
Катерина Довз была лучшей женщиной-дизайнером в "626" и всем тем, к чему я стремилась. Она была, по крайней мере, на пять лет старше меня и на несколько световых лет дальше. Начиная от её гладких, мастерски уложенных светлых волос, и заканчивая её элегантным клетчатым платьем. В ней воплощались самообладание и профессионализм.
Я же сегодня выглядела как обкуренный хипстер, мои волосы плохо лежали и не хотели делать то, что я у них просила. Конечно, я не могла обвинять Генри в проблемах с волосами, так как они на сто процентов были моими.
Это было проклятие Мавериков.
— Какой проект? — глупо спросила я.
— Проект для "Блэк Соул". Разве Генри не выбрал тебя для этого проекта?
— Э... — я не знала, что сказать.
Её взгляд изучал меня в поисках чего-то, что я не могла определить. Она завидовала? Хотела получить этот проект? Она могла бы сделать это. Меня уже достало работать с проектом "Блэк Соул" и Генри Такером.
— Кажется.
— И как тебе с ним работается?
Я скрестила руки на груди, чувствуя, что меня определённо выделили из толпы. Катерина никогда не разговаривала со мной. Даже когда мы вместе работали над проектами. Вообще, она всегда держалась сама по себе.
Поэтому я не понимала, что поменялось. Может Генри попросил её что-то мне сказать? Пощупать меня? В переносном смысле. Понятно, что если он собирался сделать это в буквальном смысле, он бы сделал это сам.
— Хорошо, — я пожалела, что дошла до Дорис, которая даже не позаботилась о том, чтобы прийти на работу.
Я, должно быть, глянула в сторону стола Дорис, потому что Катерина посмотрела в том же направлении.
— Ты ищешь Дорис?
— Искала, — призналась я. — Но ничего срочного. Я могу поговорить с ней, когда она вернётся.
— Её не будет десять дней, — проинформировала меня Катерина. — Она уехала в круиз.
Вот чёрт.
— Ты серьёзно?
— Что-то важное? Нам приходило напоминание об этом на прошлой неделе. Мы должны обращаться к Генри, если нам нужно что–то связанное с отделом кадров. Он заменяет её, пока её нет в офисе.
Ну, конечно.
— Ничего важного, серьёзно, — я начала двигаться в сторону своего стола. — Я поймаю её как-нибудь в другой раз.
— Молли, — крикнула она мне в спину. Я остановилась только потому, что удивилась, что она знает моё имя. — Если ты хочешь поговорить о чём-то или если... что-то случилось, о чём тебе хотелось бы рассказать, можешь на меня рассчитывать.
