Принимаю цветочек и, набравшись смелости, вскидываю голову…
Глава 19. Так кто же он?
Момент истины и…
— Ожидала, но всё равно неожиданно, — ой, я сказала это вслух.
Андрей лишь разводит руками с улыбочкой из разряда: ну как-то вот так.
— Прям даже ожидала?
— Во всяком случае, предположения были.
— Расскажи об этом.
Разочарование? Удивление? Недоумение? Огорчение? Хм… Не могу пока понять, что конкретно испытываю. Накативший ступор всё перекрывает. Клянусь, у меня почти не было сомнений, что увижу я перед собой Арсения, а тут вон какой финт ушами…
— О моих догадках? Зачем? Чтобы снова посмеяться надо мной?
Долгорукий серьезнеет.
— Почему сразу посмеяться?
— Не знаю. Тебе же было весело играть с глупой дурочкой.
Вот, подгребают уже более конкретные эмоции. И не самые положительные.
— Так, стоп. Давай сразу проясним: я никогда не смеялся над тобой. И уж точно не считаю тебя глупой. Больше скажу, ты будешь поумнее многих моих сокурсниц, уж поверь.
— Почему?
— Эээ… Что: почему?
— Почему я должна тебе верить?
— Эээ… слушай, — озадаченно чешут щеку. — Я слегонца не догоняю. Ты… злишься?
— Да, Андрей, — прячу телефон в сумку, закидываю лямку на плечо и поднимаюсь с места. — Представь, злюсь.
— Э, не-не-не, — перехватывают меня за запястье, тормозя. — Так дело не пойдёт. Пока не объяснишь, никуда я тебя не отпущу.
— О, так это я должна объясняться? А может ты расскажешь для чего была раскручена вся эта карусель с анонимностью?
— Сядь, — меня тянут обратно к скамье, но я упрямо отказываюсь сдвинуться с места. — Сядь, пожалуйста. И я всё объясню.
Потоптавшись на месте, с видом будто делаю одолжение, внимаю просьбе. Но сажусь на расстоянии. На самый краешек. Потому что да, я злюсь. СИЛЬНО злюсь. Просто… если бы на его месте сидел Шевченко, я ещё могла бы списать всё на природную замкнутость, но Андрей? Тот, который в каждой бочке затычка? Тот, что в любой компании перетянет всё внимание на себя? Ему зачем было шифроваться? Какой резон?
— И…? — складываю ладошки на коленях, выразительно округляя глаза в ожидании ответов.
— Перво-наперво ты должна понимать, что это была не попытка тебя оскорбить.
— Уже хорошо. Но тема с режимом "инкогнито" по-прежнему не раскрыта.
— Мы ведь об этом говорили. Элемент непредвзятости, помнишь? Сначала в шутку всё затевалось, конечно. Я ж не предполагал, что переписка затянется, а потом сам начал втягиваться и лишь убедился, что это была весьма удачная затея.
— Точно удачная? — скептично вздёргиваю бровь.
— Разумеется. Находясь со мной тет-а-тет ты дёргалась, краснела, смущалась и вообще нервно искала повод как можно скорее свинтить. Зато общаясь с "N", как вы меня ласково окрестили с Марго, ты была собой. И именно это меня в тебе, в конечном счёте, и привлекло.
— Что там могло привлечь? Мы общались на пустяковые темы.
— Для тебя пустяковые, для себя же я находил то, что всякий раз меня приятно удивляло. Интересы, мысли, модель поведения. Я ведь всегда знал тебя мелкой девчушкой, гиперактивной, носящейся по двору как угорелая и выискивающей лужи даже там, где их не было. А тут вдруг обнаружилось, что девочка-то выросла. И превратилась в девушку. Красивую, забавную, весёлую, не по годам смышленую.
Ладно. Злость начинает подсдуваться.
— Теперь зато хоть понятно, откуда растут ноги у твоего внезапно вспыхнувшего ко мне интереса. Я-то была уверена, что дело… — не договариваю, потому что мне как-то неловко.
— В чём?
— Ну… в том нашем поцелуе.
— Поцелуй тоже был чудесным, спору нет, однако… поцелуй — это всего лишь поцелуй. Прости, но он явно не дотягивал до того уровня, чтоб стать основополагающим.
— Надо думать, — даже не обидишься. У Андрея с бывшей девушкой в тех же его роликах в инсте поцелуи были куда более страстными, чем мой неопытный чмок. Наверное, тогда он его здорово позабавил.
— Ну что, мир? — протянутая роза играет роль белого флага, по всей видимости.
— У меня ещё остались вопросы, — замечаю я, но всё же принимаю подарок, касаясь кончиками пальцев мягких лепестков.
— Задавай.
— Вот ты говоришь, что я тебе нравлюсь… Но разве обманывают тех, кто не безразличен?
— Ты путаешь обман с недомолвкой.
— Одно вытекает из другого. Если есть хоть крупица вранья, это уже не правда.
— Но не ложь в прямом смысле.
— Не ложь.
— И как тогда?
— Полуправда. Недоправда. Околоправда. Не суть важно. Важнее другое: когда ты собирался рассказать мне? И собирался ли?
— Естественно.
— Когда?
— Ну… позже…
— Позже — понятие размытое.
— Я не знаю, Ринуль. Смотрел бы по обстоятельствам.
Мда. Ответ так себе. Ему стоило подумать лучше.
— Мило. Тогда, если ты не против, я тоже буду смотреть по обстоятельствам. И обстоятельства эти не идут в твою пользу.
Андрей напрягается, улавливая полутона.
— И что это должно значить?
— Это значит, что ничего у нас с тобой не получится, — собравшись с духом, выпаливаю я. — Извини. Мне жаль.
Знаю, моё решение может показаться спонтанным и необдуманным, но это не так. Предупредительные звоночки были и прежде, просто я никак не могла сообразить, по какой причине они звонят. А теперь вот поняла.
Мой ответ Долгорукому не нравится. Привычная беззаботность стирается с лица, сменяясь мрачностью. Даже черты будто ожесточаются.
— Не получится только потому что я не признался?
— Проще было бы, конечно, свалить на это, но нет. Не получится, потому что я не вижу себя рядом с тобой. Пока нет.
Не спорю, рядом с Андреем во мне происходят неконтролируемые всплески гормонов. Яркие, пугающе обжигающие, непривычные для меня, а от того заманчиво привлекательные. Как конфетки в блестящих обёртках. Опять же, не станем лукавить, мне импонирует его напор, как и нравится то, что он старше и опытнее. Да и в принципе встречаться с восходящей звездой тик-тока было бы лестно для любой девчонки вроде меня, вот только…
Вот только всё то, что меня в нём притягивает… одновременно и отталкивает. Не могу сказать наверняка, в чём причина: говорит ли во мне недоверие или же обычный страх подняться на новую ступень взросления раньше времени, так как с Андреем это неизбежно. И не из-за того, что он того потребует, а потому что мне невольно придётся подстраиваться под его ритм. Вот только мне не хочется подстраиваться под кого-то. Я хочу жить в собственном ритме.
Но самое важное даже не это. Самое важное то, что несмотря на то, что он брат моей лучшей подруги и мы знакомы с самого детства, о нём и его жизни я абсолютно ничего не знаю. Даже общаясь с "N" так и не смогла прочувствовать и поймать что-то такое, чтобы откликалось в унисон со мной. В отличие от него. То есть из двух попыток обе прошли мимо. Это и перевесило чашу весов.
— Что ж, — нейтрально кивают мне, показывая, что информацию приняли к сведению. — Спасибо за честность. И корректность. Я оценил.
Боюсь представить, что скрывается под напускным безразличием.
— Ненавидишь меня?
— Ненавижу? Брось. Разумеется, я ожидал не такого поворота, но это твой выбор, Ариш. Нравится он мне или нет. Тем более что я прекрасно догадываюсь, где мог косякнуть и отворотить тебя от себя, но натуру не изменить. Я такой, какой есть.
— Понимаю. Как и я.
— Именно. Так что все путём. Не казни себя за то, что не можешь угодить сразу всем.
— Спасибо, — не знаю, насколько искренен он, но в любом случае я признательна ему за понимание и отсутствие упрёков.
— Да и кто знает, как всё сложится в дальнейшем? — смягчает обстановку Дологорукий. — Быть может, мы просто попали на неудачный момент и нам ещё представится повторный шанс попытать удачу.
— Быть может, — эхом вторю я, прислушиваясь к своим ощущениям. Почему мне не радостно? У меня ведь нет сомнений. Но и облегчения тоже нет.
