Я целую его, а потом поворачиваюсь на кресле назад к столу. Он весь завален эскизами и сметами, от которых уже болят глаза. Но отдыхать некогда, через две недели должна открыться моя первая кондитерская лавка в Москве. Лариса тоже перебралась в столицу ради такого дела, и если заглянуть в историю моих звонков, то в каждой второй строчке будет ее имя. Она переживает больше моего и готова ночевать на объекте, лишь бы держать руку на пульсу.
— Спит, — с теплотой произносит Саша, когда я показываю на экран видеоняни.
Мы назвали нашу малышку Мариной. На нее невозможно смотреть без блаженной улыбки, даже Чертов тает за секунду. Я давно мечтала о ребенке, успела накрутить себя за годы, когда не могла родить, и для меня стать мамой — настоящее чудо. Первые месяцы я была самой тревожной мамочкой на свете, я изводила всех вокруг по любому поводу. Да и без повода, было достаточно моего учащенного сердцебиения.
Выдохнуть удалось далеко не сразу. Саша помог своим присутствием, он вдруг показал, что у него терпения хватит на двоих, и именно он подсказал, что мне нужно переключиться. Например, на любимое дело, на новую кондитерскую. Маришке уже восемь месяцев, так что я решила, что можно попробовать. Как раз нашлась няня, которая не вызывали у меня панических атак.
— Спать она будет недолго, не надейся, — я передаю Чертову видеоняню, сегодня у няни выходной, а у меня важный созвон по скайпу. — Футболку с надписью “Лучший папа на свете” надо оправдывать.
— Я тоже тебя люблю, — язвит.
— Всего три часа, Саш. Я, правда, не могу перенести…
— Я шучу, ты чего? — он наклоняется и ведет носом по моим волосам. — Ты лучшая мама на свете и без дурацкой футболки.
— А жена?
Вопрос сам-собой выходит игривым. Саша реагирует на перемену в моем голосе в ту же секунду. Он обнимает меня теснее, едва не роняя видеоняню, и спускается губами по моей щеке. Влажно, жарко…
Так, стоп!
— Саша, иди, — выставляю локти, чтобы отодвинуть его и не потерять возможность нормально мыслить, мне надо работать, а ему смотреть за ребенком, и это не обсуждается. — Я не шучу, я согласна побыть сегодня плохой женой…
— Целый день? Я думал, хоть вечером ты исправишься.
— Иди!
Безумно хочется закрыть уши, чтобы не слышать его сексуальные нотки. Я вспоминаю о наушниках, которые подготовила для созвона, и с решительным видом водружаю их на голову. Быстро поворачиваюсь к ноутбуку и… шумно выдыхаю, когда он касается губами моей шеи. Я непроизвольно выгибаюсь, чувствуя, как подушечки его пальцев ласкают мою кожу.
Приятно.
Слишком приятно.
— Вечером, — шепчет Саша, сдвигая один наушник, после чего вспоминает о милосердии и выпускает меня из рук.
Вечером.
И на всю жизнь.
Конец.
