— На что же вы надеялись, мистер Прайт?
— Что вам будет, что мне предложить, мисс Хилл.
— Эта игра будет интересной только в том случае, если встреча окажется полезной для нас обоих.
— Какую пользу она принесет, зависит только от тебя, Эйва.
Он наворачивает круги вокруг меня, как хищник, присматривающийся к своей жертве. Вычисляет, где слабое место, куда можно надавить посильнее, отобрав завидное преимущество.
— Чего ты хочешь, Кайл?
— Все, что я хочу, приходит ко мне само и без лишних усилий. Сегодня я убедился в этом еще раз, — он указывает на меня. — В одиночку работать не эффективно, Эйва. Росс этого не понимает, а потому на плаву долго не продержится. А после, мне останется разобраться только с нашим драгоценным Тоби Стоком. А вот под чьим покровительством останешься ты?
И все же, каждый здесь сам за себя. Тебя не тронут до поры до времени, выждут, когда ты ослабнешь, дашь слабину, а потом безжалостно растопчут. У Прайта свои цели, в которых по итогу нет ни Мартина, ни Тоби.
— Предлагаешь мне руку и сердце, Кайл? — усмехаюсь над его наглостью.
— Можешь называть это так.
Столько отвращения во мне не вызывал еще никто. Эта надменность, чрезмерная уверенность и подлость поднимают во мне новый вихрь негодования, который я непременно выплесну.
— Ты знаешь, что будет со Стоком, Кайл? — я нарочито злобно прищуриваюсь, производя нужный эффект.
Прайт пытается понять, что я скажу в догонку, как закончу свою мысль. А я выдерживаю эту сладкую паузу до самого конца.
— А ты виновен в смерте Руперта даже больше Стока.
Он подходит ко мне совсем близко, его пальцы впиваются в мои скулы:
— Мне ничего не стоит достать пистолет и шлепнуть тебя прямо сейчас. Так что даже не думай мне угрожать, детка.
Из коридора доносятся глухие удары и Прайт машинально поворачивает голову в сторону источника шума. Но его пальцы все еще продолжают фиксировать мое лицо, не позволяя отвернуться.
Дверь распахивается так, будто ее открыли с ноги. Я замечаю Элиота, который выглядит привычно спокойным, но глаза говорят о другом. Это взгляд быка, увидевшего красную тряпку. Ему все равно, что он всего лишь правая рука Росса. Элиот готов разговаривать на равных.
— Интере-есно, — тянет Прайт, разглядывая замерший возле входа силуэт.
Элиот не успевает ничего предпринять, за его спиной раздаются шаги.
Росс появляется вслед за начальником своей охраны, словно так и задумано. Он цепляется за Кайла, в чьих руках я все еще нахожусь. Но жесткие пальцы разжимаются, когда Мартин делает шаг вперед брезгливо скалясь.
— Мисс Хилл позволила себе вольный жест, заявившись сюда. Смело, но не умно, — Кайл заходит мне за спину, отгораживая себя от противника.
Мартин вальяжно проходит вглубь кабинета, бросая на меня едва уловимый встревоженный взгляд.
Чужая территория не страшит Росса, ему хватило времени от места до места, чтобы просчитать всевозможные варианты исхода сложившейся ситуации.
Только он знает, что моя выходка сыграла нам на руку. Спутала карты, но открыла другие пути мести.
— Моя женщина может ошибаться. Именно поэтому я здесь, чтобы исправить это недоразумение.
По лицу Элиота пробегает больная судорога, но она тут же скрывается за бесстрастием.
От Мартина это не укрывается, и его губы на мгновение искривляются в довольной усмешке.
Росс действует уверенно, делает все правильно. Элиот недостаточно авторитетен в их бизнесе, чтобы защитить меня и остаться при этом в живых.
Я отвлекаюсь от их разговора, пересчитывая участников сторон.
Элиот и Мартин, чуть позади обосновался Крис и еще один боец. Наверняка на входе остался кто-то еще.
Где-то за нами двое громил и Аден, о присутствии которого я успела забыть. Больше из охраны Прайта в кабинете никого. Будет ли это нам плюсом, если что-то начнется? А начнется обязательно.
— Ты уже понял, что сегодня отсюда уйдет только один из нас? — Мартин переходит к угрозам.
Надменная ухмылка Прайта сползает с его узких губ. Он напрягается и распускает свои руки, обвивая мою талию.
— Маленькое преимущество, Мартин. И оно у меня.
Сейчас каждый занят своим делом. Кто-то готовится к нападению, кто-то к защите, но именно Росс будет наступать.
Мужчины подоставали оружие и думают над тактикой. А мне бы только дотянуться до Мартина, успеть шагнуть к нему и забыться на мгновение оглушающих звуков.
Я концентрируюсь на лице Элиота, он снял с предохранителя пистолет и готов выстрелить в любой момент.
Но Мартин оттягивает эту секунду, копя злость внутри себя. Так его мозг работает на пределе возможного, выдает многочисленные комбинации и варианты.
Он как зачарованный смотрит на руки Прайта, удерживающие меня за талию. Это опускает заслонку. Отсчет пошел.
Первый выстрел раздается где-то справа от меня: охрана Кайла не выдерживает напряжения, когда Крис дергается куда-то в сторону. Начинается неразбериха, в которой единственным маяком для меня является силуэт Мартина.
Он сам дотягивается до меня и закрывает собой, впечатав в массивную грудь. Я утыкаюсь в нее лицом, глотая родной запах, который не перебивает ничто постороннее.
Все происходит слишком быстро. Выстрелы, чьи-то несдержанные крики и тела, которые падают рядом. Меня тащат, а я двигаюсь на инстинктах. Картинка становится четкой только в тот момент, когда я выхватываю очертания незнакомых помещений. Передвигаться довольно тяжело, и меня почему-то все время тянет вниз. Хочется опуститься на пол и передохнуть. Я машинально прижимаю ладонь к боку, ощущая странное жжение.
Понимаю, что боль пришла с чем-то холодным и маленьким. Меня тошнит, и начинается жуткое головокружение.
— Задело? — рявкает Росс, стараясь найти ранение.
Его зрачки расширяются и даже, кажется, начинают пульсировать, когда он натыкается на красное пятно на моем платье.
Если я считала, что хоть раз видела мужскую панику, то я ошибалась. Начинается самая настоящая суета, но никто не знает, что делать.
— Элиот, — во все горло орет Мартин, — нам нужен коридор.
Росс зажимает мою пульсирующую рану где-то сбоку, а я даже не могу понять, куда именно меня ранили. Боль все время перемещается, путая меня.
Я вижу растерянное лицо Мартина, который пытается удержать меня в сознании, но свет медленно отдаляется.
— Нет, малыш, нет. Не закрывай глаза.
Короткие фразы сопровождают меня в темноту. Как же осточертело ускользать из этого мира в предсмертных конвульсиях.
Глава 25
В больничной палате слишком неуютно. Кипельно-белые стены бьют по глазам, отражая солнечный свет. Провода опутали меня со всех сторон, а над ухом отвратительно пищит аппаратура.
Делаю попытку пошевелиться, но тупая боль пронзает тело, концентрируясь где-то в правом боку. Значит все-таки справа.
Последнее, что я помню — отчаянный взгляд Мартина. Он раздавал указания, держа меня на руках, и пробирался сквозь плотный туман, опутавший нас обоих.
Оглядываю палату и задерживаюсь на двери, которая открывается в этот самый момент. Я узнаю мистера Льюиса. Он в халате такого же белого цвета, как эти дурацкие стены.
— Как вы себя чувствуете? — интересуется старик, подойдя к краю кровати.
— Вроде жива, Джон, — мямлю я. — Видимо, благодаря вам.
— На данный момент ваша жизнь вне опасности, но это не на долго, если не прекратите совершать глупости.
Я игнорирую его замечание, не желая развивать эту тему. Он несомненно прав, именно поэтому разговор зайдет в тупик. Мне нечем крыть.
— Когда меня выпишут?
— После огнестрельного ранения, пробыв без сознания целые сутки? — мистер Льюис демонстративно потирает подбородок, потешаясь над моей легкомысленностью.
Старик не лишен стержня в свои годы. Становится понятно, что самой мне его не уговорить. Он доктор, а я — его пациент, это дает ему право диктовать условия.
— Вам повезло, мисс Хилл. Пуля прошла на вылет, не задев жизненно важные органы. Считайте это своим вторым днем рождения.
