- С чего ты это взял?! – то, с каким спокойствием говорит это Вадим, даже бесит немного.
- Я бывший военный, Алиса, - пожимает он плечами, - Только я не понимаю, зачем тебе оружие, раз ты пришла «просто поговорить». Из-за того, что я вспылил и сказал, что выгоню без Ильи? Я… - Ветров трет переносицу, хмурится пару секунд, - извини, это было сказано на эмоциях. Естественно, я не отберу у тебя сына, я же не изверг.
Слова мужчины, сказанные таким уверенным тоном, окончательно добивают меня. Для него непонятно, зачем я стащила оружие, если не собираюсь им пользоваться, а я… как я могу объяснить в двух словах, что я ждала такой же реакции, как у Шахова? Что он вышвырнет меня, еще и прикажет охране избить, если я откажусь уходить? Что я действительно посчитала, что выслушать он способен только под дулом пистолета? Не понять даже, просто послушать меня.
- Я не убивала Рустама, - наконец говорю я, подходя ближе и кладя оружие на стол, - Но я предоставила всю информацию, что знала, о нем.
Услышав эту информацию от меня, Вадим слушает, подобравшись, видимо, не собираясь упускать ни слова из сказанного мной.
- Зачем? Захотела прибрать к рукам наследство?
- Ты слишком плохо думаешь о женщинах. Ответ же очевиден. Мой сын.
- Твой сын? – переспрашивает Ветров непонимающе.
- У него было одно условие, когда он покупал меня, - хмыкаю тихо, отводя глаза, - Никаких детей. Я не уследила за этим и… в общем, родился Илья. Я даже не увидела его в роддоме. Почти сразу его унесли. Возле моей палаты всегда дежурили амбалы, чтобы я не могла сбежать, а до родов я жила в отдельной квартире, где была под постоянным наблюдением. Я очнулась после родов, ждала, что сына привезут покормить, но… потом оказалось, что моих данных вообще нет в базе, как и информации о том, что я родила Илью. Я попала в полицию, а когда приехала сюда… он сказал охране избить меня и вышвырнул.
Голос слишком дрожит, и я замолкаю. Быстро стираю дорожку слез, так некстати побежавшую по щеке. Мне хочется рассказать и о том, что было дальше, о Смирнове, но… я знаю, что на этом все не закончится. Что Вадим тоже пострадает, если полезет во все это, потому что Эрнест не гнушается никаких методов. И вот тогда, когда он узнает – а старик не дурак, сложит два и два – тогда мы с сыном точно обречены. Нам останется жить всего четыре месяца, как раз до момента вступления в наследство. Ведь Ветров будет мертв, и никакие завещания или еще что-либо нас уже не спасут.
- И после всего, что произошло, ты предлагаешь мне вот просто так взять и поверить твоим словам? – вкрадчиво спрашивает Вадим, - Ты рассказала все, что знала о Рустаме, и это помогло его убрать? Меня им убивать зачем?
- Ты мешаешь. Раскапываешь, что не нужно, лезешь в дела фирмы. «Нефтедобыча» конкурент, ты знаешь, какие деньги крутятся в этой сфере. Нет Шахова, нет этой компании – нет проблем.
- Ты же знаешь, что Илья наследник всего. Тогда почему бы тем уродам просто не убить его? Ведь моя смерть буквально ничего не решит. Или подожди… - Ветров хмыкает, поглаживает подбородок пальцами, и смотрит на меня с прищуром, - тогда наследством будешь распоряжаться ты, а на тебя проще всего надавить, используя ребенка. Неплохо.
Вадим разгадывает схему буквально по щелчку пальцев, и я замираю, широко распахнув глаза. Ему моей реакции оказывается достаточно, чтобы понять, что он прав.
- Я…
- Успокойся. Я понимаю, что ты готова на все ради ребенка. Кто это был? – он спрашивает ровным тоном, но от его пропитанного сталью голоса по позвоночнику мурашки бегут.
- Я не…
- Не лги. Я буквально единственный, кто способен тебя защитить, Алиса. Тебя и Илью.
- Я не знаю его имени. Его внешность всегда была скрыта.
От страха у меня сковывает тело, сдавливает, будто тисками. Одна мысль о том, что я произнесу имя Эрнеста вслух, что его узнает Вадим, приводит в ужас. Я не стану рисковать своим сыном, только не это.
- Это ближайшее окружение? – будто поняв мой страх, задает наводящий вопрос Ветров.
- И да, и нет.
- Я знаю этого человека?
- Скорее нет, чем да.
- Рустам был с ним знаком?
- Да.
- Проводил сделки в последнее время?
- Этого я не знаю.
Вадим быстро задает вопросы, я быстро отвечаю. Этот короткий допрос почему-то выматывает окончательно.
- Ты знаешь на самом деле, кто это?
У меня нет сил ответить. Я лишь киваю, опуская голову вниз, глядя себе под ноги. Слышу скрип кожаного кресла и последующие шаги ко мне и крупно вздрагиваю, когда Ветров, оказавшись рядом, осторожно укладывает ладони мне на плечи.
- Ты можешь сказать мне. Алиса, - мягко зовет он и дожидается, когда я осмелюсь поднять голову и заглянуть ему в глаза, - я обещаю, я защищу вас обоих. Никто не причинит вреда ни тебе, ни Илье.
Я слишком часто полагалась на других и сейчас все тоже ни к чему хорошему не приведет. Ветров не из тех, кто так просто отступит. Мотаю отрицательно головой.
- Пожалуйста… уже ничего не исправить. Просто… дай мне просто отдать им все, чтобы они не доставали меня с сыном. Я просто уеду и всё это, весь этот кошмар наконец закончится.
- Предлагаешь просто спустить им это с рук? Угрозы, смерть Рустама, попытку захватить фирму?
- Да. Да, Вадим! - выпаливаю резко, - я просто… я не готова разменивать жизнь своего сына на чью-то фирму, на деньги, сколько бы их не было. Я лишь хочу просто растить его и… все. Не бояться, что он пострадает рано или поздно.
- У меня есть догадки, кто это.
Всего одна фраза, но она как пуля в лоб. Я роняю руки, обреченно глядя на Ветрова. Мужчина закладывает руки в карманы, глядя мне в глаза.
- Я знаю, чьи подставные лица скупают доли фирмы моего друга. Это лишь косвенная улика, но уже что-то. Мне неважно, скажешь ты мне имя Эрнеста или нет. Я сам докопаюсь до доказательств и сотру его в порошок.
Когда имя Смирнова звучит в комнате, я вздрагиваю всем телом, дышу часто, потому что сердцебиение ускоряется за секунды.
- Ну вот. Тебе даже не пришлось ничего говорить, реакция твоего тела выдала тебя с головой, - слабо улыбается Ветров, но совсем не весело.
Он лишь ткнул пальцем в небо и оказался прав. Кажется, и доказательств толком не имел, лишь подозрения, а я так глупо прокололась.
- Вадим, - голос дрожит от слез.
- Все будет хорошо, Алиса. Я же сказал, что защищу вас обоих.
- Как ты собрался стереть его в порошок? – перебиваю я его.
- Найду слабые места и ударю. Найду доказательства и засажу этого урода надолго. Сейчас не девяностые, Алис. Никакого криминала, если ты имеешь в виду это.
Ветров дает понять, что будет действовать в рамках закона и я едва сдерживаю рвущийся из груди вой безысходности. Каким бы крутым ты ни был, даже если закон на твоей стороне, против оружия и насилия ты ничто. Просто песчинка, ничтожество. Ты исчезнешь и ничего тебе не поможет, никто не спасет. А то, что Эрнест не погнушается использовать даже убийство, лично мне очевидно.
- Я поняла, - еле заставляю себя выдавить это, - будь осторожен, пожалуйста.
- Буду. А ты, пожалуйста, не переживай и не плачь, потому что ребенок все чувствует. Ладно? – Вадим подступает ближе, стирает слезы большими пальцами и слегка поглаживает кожу, ободряюще улыбаясь.
Я улыбаюсь уже бодрее, я желаю спокойной ночи, я возвращаюсь к сыну. Я пишу Тимуру: «Мне нужна твоя помощь прямо сейчас».
Я собираюсь продать доверие единственного хорошо относящегося ко мне мужчины за тридцать серебряников. Я собираюсь быть Иудой до конца. Потому что последнее, что я хочу в этой жизни – хоронить своего сына.
Глава 37
Надо отдать должное Жукову, он организовал встречу с Эрнестом буквально на следующий день. Я выбралась прогуляться с Ильей за пределы дома и, чтобы не вызвать подозрений, сама попросила одного охранника меня сопровождать. Да и, если честно, мне самой куда комфортнее знать, что за мной приглядывает человек, что сможет защитить в случае чего. Смирнов поджидал меня за парком, поэтому, погуляв около сорока минут, я попросила охранника присмотреть за малышом, пока я отлучусь срочно в туалет. Встреча с ним все равно не займет много времени.
