оттого, что это и на один процент из ста не взаимно. Я боюсь наказания и жду его с приятным содроганием внизу живота. У меня пальцы ног скрючиваются в туфлях, когда я просто представляю, что происходит там, за высокими воротами, и в то же время мне не терпится побыстрее туда попасть.
Я словно Алиса в Стране чудес. А точнее, Аришка-глупышка в Мире шикарных доминантов и изысканного разврата. От всего этого у меня кружится голова, и сохнет во рту.
Делаю глубоких вдох, словно собираюсь нырнут в прорубь, и прогоняю из головы вообще все мысли.
Я хватаюсь за его надежную, услужливо подставленную руку и семеню на шатких каблуках к замку. Я двигаюсь, окутанная легким мороком его горьковато-сладкого аромата, от которого рот наполняется слюной и хочется плакать. Но не от запаха селективного парфюма, а от его собственного мужского аромата. Когда я утыкаюсь носом в шею Данилевского, начинаю возбуждаться помимо своей воли. Так же и с голосом. Он может хоть список покупок читать, а я все равно буду обильно течь.
Двери замка распахиваются, и нас приветствует дворецкий в белых перчатках. Мы, что в гости к Брюсу Уэйну пришли?
Я крепче вцепляюсь в его руку и иду дальше на мелко дрожащих ногах. Данилевский же спокоен — как к себе домой пришел. Мы поднимаемся на второй этаж по внушительной лестнице с мраморными перилами. Нас встречает изысканная живая музыка, доносящееся сверху. Акустика тут как в филармонии, и, кажется, играет целый оркестр.
Поднимаю голову и засматриваюсь на шикарную люстру, которая переливается так, что я сразу понимаю, что сделана эта громадина из чего-то покруче камней «Сваровски».
— Здравствуй, Руслан, — проговаривает низкий женский голос с сексапильной хрипотцой и сильным немецким акцентом.
Утыкаюсь в нее взглядом. Точнее — в очень пышную грудь, которая рвется из корсажа корсетного платья, плотно схватывающего идеальную фигуру-песочные часы. Какая она высокая и роскошная. Настоящая дама из высшего общества. Прекрасное сочетание платинового блонда, вишневых губ и черного бархата.
Он сказал не пялиться, но я не могу отлепить взгляд теперь уже от ее спутника: раба, или как там правильно называется парень-сабмиссив.
Скуластый блондин почтительно опускает глаза и ссутулит костистые плечи. На нем кожаный комбинезон с короткой юбкой, белые чулки, наподобие тех, что любит Руслан на мне, и вызывающие туфли-стрипы. И конечно же, главная деталь: грубый собачий ошейник с именным жетоном. К массивному кольцу прикреплена самая настоящая цепь, конец которой Госпожа сжимает в пальцах.
— Привет, Астрид, — кивает Руслан. — Новый экземпляр — хорош.
Они говорят о нем как о ее аксессуаре. И я для Данилевского такой же. Изо все сил растягиваю уголки губ в улыбке, хотя хочется скинуть туфли и бежать отсюда со всех ног.
— Неплох, да, — ее сложно понимать из-за акцента. — А вот твоя Сабочка — милейшая штучка. Здравствуй, крошка, — протягивает мне руку, пальцы которой унизаны крупными, кричащими кольцами.
Меня стопорит. Не вижу ничего зазорного в том, чтобы ласкать ртом пальцы Руслана, но целовать чужие руки — это отвратительно. И все же я переламываю себя, иначе будет нечто пострашнее обещанного наказания. Он просто выставит меня за дверь, если не буду слушаться.
Опускаю глаза, чтобы она не увидела моего злого взгляда, и прикладываюсь губами больше к кольцам, чем к коже. В нос бьют сильный запах жасмина. Стараюсь задержаться на пару секунд и только потом разгибаюсь, оторвавшись от ее руки.
— Как тебя зовут, крошка? — спрашивает она, поддев мой подбородок кончиком заостренного ногтя.
— Арина, Госпожа, — отзываюсь я охрипшим голосом.
— Как это…, — она замолкает, пытаясь подобрать слова, и наконец-то убирает от меня руку, — …ласковое имя по-русски?
— Ариша, — отвечает Руслан, сообразив, что она хочет.
Я вновь натыкаюсь взглядом на ее раба и помимо своей воли начинаю представлять, как они занимаются этим.
— Ариша, — повторяет она, дико грассируя. — Ариша — би?
— Нет, — отвечает Данилевский с вежливой улыбкой, но твердыми интонациями.
— Очень жаль, — расплывается в крокодильей улыбке, сверкая белоснежными винирами. — Хотя ты все равно не захотел бы делиться. Нам пора, милый друг и его прелестная штучка.
— Как, ты уже уходишь? — Руслан круто изгибает свои идеальные брови.
— Срочные дела, Руслан, — усмехается она и дергает цепь. Зло бросает парню: — Живее, вещь!
— Увидимся, — кивает Данилевский и строго приказывает мне: — Попрощайся с Госпожой, Арина.
Перед моим носом опять возникают дизайнерские кольца, которые я успела возненавидеть всей душой. Второй раз я уже не испытываю такого внутреннего сопротивления — прощай, гордость. Чмокаю драгоценности, чтобы она уже отстала.
— До свидания, Госпожа. Я рада знакомству.
— И я, крошка, — одаривает меня плотоядным взглядом.
Мне становится не по себе. Такого рода женское внимание мерзко. Я вздрагиваю от одной только мимолетной мысли о том, что Данилевский заставит меня заняться всяким с ней.
Госпожа, сексапильно виляя бразильской попкой, уходит прочь, утягивая за собой раба, который неуклюже тащится за ней на туфлях-ходулях.
— Ты понравилась Астрид, — усмехается Руслан, прижав меня к себе, вероятно, чтобы я вновь не свалилась с лестницы.
— Мне нравятся мужчины, — на всякий случай предупреждаю я.
— О, Астрид тебя бы удивила, и порадовала. Ты не догадалась о ее секрете, глупышка?
У меня в голове медленно складывается причудливый и достаточно мерзкий пазл. Вероятно, считав мой ошалелый взгляд, Данилевский с почти демонической улыбочкой поясняет:
— Она трансгендер, — склоняется над моим ухом и добавляет интимным шепотом: — Там, под юбкой, внушительных размеров член. И он нисколько не мешает Астрид чувствовать себя стопроцентной женщиной.
Он вдавливает кончики пальцев в мою поясницу, чтобы снять ими легкую дрожь, которая жаркой волной смущения проносится по моему телу. Я постыдно краснею, представив Астрид обнаженной. Фу, как мерзко. Даже думать не хочу, что Руслана такое привлекает.
— Это так… — я
