Это был какой-то глупый кошмар, который не должен был случиться, во всяком случаи для него не предвиделось никаких предпосылок. Откуда вдруг в Стасе возникло столько жесткости, пренебрежения и злости? Неужели… Неужели он действительно лишь игрался чувствами Ани? Всё это время Быстриц забавлял и удовлетворял свои извращенные потребности, даже на миг, не задумавшись о том, что играет с душой, с живой человеческой душой.
Аннушка спрятала лицо в руках и тихо заплакала. Ей было больно оттого, что она поверила этому страшному человеку, фактически отдала свое сердце в его холодные и жестокие руки. Ведь изначально девушка противилась своим чувствам и видимо не просто так. А потом… Потом поддался им и в итоге вновь обожглась любовь, как когда-то это произошло с Сашкой. В мыслях тут же всплыли слова Кристины, которые она произнесла, когда сестры в очередной раз ссорились.
— Я ни на что не гожусь, — прошептала сама себе Анька, всхлипнув. — Не гожусь, как и мой отец.
Отношения с мамой оставляют желать лучшего, со старшей сестрой совсем разругалась, в личной жизни тоже полный провал. Наверное, всё дело именно в Ане, а не в тех людях, которые ее окружают. От такого печального вывода стало совсем невыносимо. Девушка никогда и никому не желала зла, тогда за какие такие грехи всё это свалилось именно на ее плечи?
— Ты всё еще здесь? — угрожающим тоном спросил Стас, вернувшись в гостиную и на ходу закрывая свой кожаный портфель с деловыми бумагами внутри.
Анька тут же перестала плакать, испугавшись внезапного возвращения Быстрица. Утерев слезы, она медленно поднялась с пола и почувствовала горячую волну боли, что прошла от копчика и скрылась где-то в левой ноге. Хорошенько же Стас приложил Аню.
— Уже нет, — девушка сбросила с себя халат Быстрица, эта вещь вдруг показалась ей невероятно тяжелой. В одном нижнем белье Анька направилась за своим чемоданом, чтобы взять вещи и переодеться.
Стас провел хрупкую фигуру взглядом и тяжело вздохнув, пошагал в сторону входной двери. Когда она захлопнулась за ним, Аннушка вздрогнула и принялась быстро одеваться. Сердце облевалось кровью, а упрямый внутренний голос бесконечно твердил о том, что Быстриц вынужден был так поступить. Из-за этого девушка чувствовала себя еще хуже. Ей хотелось верить в лучшее даже тогда, когда подобного просто не может быть. И почему она такая наивная? Слезы вновь стали душить, но Аня упорно с ними боролась, словно бы эти слезы могли отравить ее.
Куда идти? Что теперь делать? Как быть? Все эти вопросы впивались в разум Аньки, словно острые осколки. Голова буквально разрывалась на части, а в груди всё жгло, горело и сгорало. Схватив свой чемодан и сумку, девушка прошла в коридор и обулась. Придется вернуться к сестре и попросить у нее помощи. Аня уже наперед знала, какова будет реакция у Кристины, но другого выхода нет. И потом, после такого унижения, которое Аннушка пережила несколько минут назад, едкие высказывания старшей сестры покажутся лишь детским лепетом.
Глава 31
Аня несколько минут никак не могла собраться с духом, чтобы позвонить в дверь. Необъяснимый страх сковывал девушку, и рука никак не хотела ее слушаться. Отчасти это было связано с тем, что Анька боялась и не хотела встречаться с самодовольным выражением лица Кристины. Это будет просто ужасно! Но ведь, с другой стороны, они всё еще сестры, несмотря на ссоры и прочие проблемы. Если с Крис случилось подобное, Аннушка, не раздумывая, протянула бы ей руку помощи.
Глубоко вздохнув, девушка всё же осмелилась позвонить несколько раз. Ожидание ответа казалось уж слишком невыносимым, а измученные нервы были натянуты как струны и это сводило с ума. Внезапно дверь распахнулась и на пороге возникала Кристина, одетая в шелковый халат. Она удивленно посмотрела на младшую сестру. Аня попыталась слабо улыбнуться, но горло неожиданно сковал спазм, и девушка расплакалась, опустив голову.
Крис ничего не сказала, она вязала чемодан, внесла его в прихожую, а затем, обняв сестру за плечи, провела ее в квартиру. Аннушка сидела на диване, уткнув лицо в бумажную салфетку, которую ей подала Кристина. Рассказав всё то, что с ней произошло, Анька расплакалась еще сильней, чем прежде.
— Козел он, вот и всё. Поигрался тобой и бросил. Урод! — причитала Крис, вернувшись из кухни с чашкой горячего зеленого чая. — Возьми, ты вся дрожишь, попей.
Аня взяла чашку и шмыгнула носом. Она чувствовала себя разбитой, растоптанной, уничтоженной, силы все вдруг куда-то пропали, и даже эту проклятую кружку стало невыносимо тяжело держать в руках.
— Слушай, хочешь, я на этого козла людей натравлю? — вдруг спросила Кристина. — Пусть бока ему намнут. Нельзя же всё это спускать с рук.
— Не нужно, — тут же встрепенулась Анька и чуть не расплескала горячий чай. Лишь от одной мысли, что Стасу могут причинить боль, ей становилось дурно. Несмотря на то, как Быстриц сегодня поступил, Аннушка не могла его ненавидеть и желать ему зла. Казалось бы, что на это у нее есть все основания, а всё равно не получалось.
— Ладно, значит не такой он уж и козел, раз ты ему яйца оторвать не хочешь, — Крис хохотнула, но затем замолчала, ощутив, что ее шутка сейчас совсем неуместна. — Знаешь, ты прости меня. Я знаю, что снова просить об этом, как-то глупо, но всё-таки…
— Всё нормально, я на тебя не обижаюсь, — Аня отхлебнула немного чая и вздохнула.
— И те наркотики… Я, правда, их не употребляла. Меня попросили их какое-то время подержать у себя, а потом эти менты. Мне жаль, что я втянула тебя в ту мутную историю. Извини, — Крис опустила виноватый взгляд.
— Я понимаю, всё прекрасно понимаю. Что было, то было, — Анька отставила чашку на журнальный столик.
— Может быть, ты хочешь есть?
— Нет, спасибо. Я хочу немного отдохнуть, если ты не против.
— Конечно-конечно, идти, твоя комната ждет тебя.
— Спасибо за то, что не прогнала меня, — Аня улыбнулась лишь уголками губ.
— Я, конечно, бываю еще той сукой, но выгнать тебя сейчас… Нет, это уже было бы чересчур даже для меня.
* * *
Следующая неделя прошла слишком трудно и невыносимо. Аннушка сама от себя не ожидала, что ей будет настолько плохо без человека, которого, по сути, она знала лишь наполовину. Ей не хватало Стаса так, будто бы он давным-давно стал частью Аниного существования. День сменялся днем, а та невыразимая и незримая боль всё равно оставалась где-то внутри, крепла, расцветала и приносила дикие страдания.
Анька не могла спать, есть, об университете вообще речи не могло идти. Всё внимание было сосредоточено лишь вокруг тоски и навязчивого желания позвонить Быстрицу, услышать его голос и узнать, что их отношения еще имеют шанс на продолжение.
Аннушка даже временами начала побаиваться самой себя. Она всегда была уверена в то, что сильно привязаться к человеку можно лишь по пришествию многих лет. А тут внезапно выясняется, что достаточно и месяца, чтобы не представлять своего существования без мужчины, которого по ошибки считаешь своей второй половиной.
— Анют, может, ты поешь хоть что-нибудь? — осторожно спросила Кристина пятничным утром, тихо войдя в комнату к сестре.
— Не хочется, — ответила Аня, апатично всматриваясь в потолок.
— Ты это уже который день говоришь, мне это совсем не нравится, — Крис опустилась на край кровати и погладила сестру по руке. — Ну, неужели этот урод настолько сильно запал тебе в душу, что ты так изводишь себя всю?
— Как видишь, — Анька невесело улыбнулась.
— Увидела его, ноги бы ему оторвала, — недовольно пробормотала Кристина. — Анют, ну это совсем не дело, правда. У меня съемка скоро, а я не могу оставить тебя в таком состоянии.
— Иди, я сама как-нибудь справлюсь. Ты и так всю неделю со мной нянчилась.
— Как это иди? Анют, я никогда тебя не видела такой подавленной и меня это пугает. Подумаешь, Стас там какой-то! Тоже мне цаца! Ты классная девчонка у тебя таких, как этот Стас еще ого-ого сколько будет.
